Глава 6
Надсадно дыша я прорывался сквозь вязкую темноту подъезда. Все выше и выше, а за спиной неотвратимо топали берцы участкового. Лестница, чердак, всё, дальше некуда. Прижимая к груди пакет с драгоценными мотками красной изоленты, я затравленно заметался по крыше, испуганно шарахаясь от страшной пустоты.
Сейчас, вот сейчас, он выйдет на крышу и отберет мой груз, а казачьи кони останутся неподкованными. Ибо гвозди кончились и только моя изолента могла спасти положение. Но выхода не было, я же не могу летать.
Хотя почему не могу? Могу! Я же уже летал! Да, точно, не помню когда, но летал! Разогнался и бесстрашно сиганул вниз, раскинул руки и полетел. Всё! Теперь меня не догонят. А казачьи кони с примотанными моей изолентой подковами, понесут своих седоков в бой. И я радостно, от всей души засмеялся. И так, от своего смеха и проснулся.
За окном было уже светло, а я лежал и улыбался после чудного сна. Ну, ладно полёты, летаю — значит расту. Но остальной бред откуда? Неужто биохимия и биофизика растущего организма так влияет на мои седые мозги? Ну и хрен с ними! Зато какие яркие и фантастические сны! Вот пусть и будут заменой потерянному доступу к фильмам и сериалам.
Утренняя пробежка, водные процедуры и завтрак. В одиночестве. Бабуля свалила на рынок. Пошла меняться шампунем на что-нибудь полезное. Как выяснилось он был с краской и нам точно не подходил.
Вчера вечером я толком и не успел насладится музыкой и новостями, как впрочем и бабуля — телевизором. В начале восьмого вырубили электричество. Веерное отключение — как пояснила бабушка.
Какое забытое определение. Из глубин детства. Я, в прошлой жизни тоже был десятилетним, когда случилась авария на ЛАЭС*. Тогда, я помню, целыми микрорайонами свет отключали в Ленинграде.
После завтрака попытался выловить какую нибудь музыку или западную волну, но эфир был плотно забит щелканьем и улюлюканьем глушилок. Пришлось ограничиваться Маяком. Сегодня последний день отработки, и сегодня же нам должны выдать новенькие учебники на четвёртый класс. Кто раньше отработает — тому и книжки поновее.
Так, надо не забыть взять с собой список книг заданных на летнее чтение. А список вполне приличный. Андерсен — «Стойкий оловянный солдатик» и «Снежная королева». Гайдар — «Горячий камень», «Голубая чашка», «Чук и Гек». Бажов — «Малахитовая шкатулка», «Ключ-Камень». Губарев — «Путешествие на утреннюю звезду», «Королевство кривых зеркал» и «Трое на острове». Давыдычев — «Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника». Все эти книги я читал раньше, но про что там хоть убейте — не вспомню. Придётся перечитывать. Интересно — а есть ли они в наличии в школьной библиотеке?
Сегодня мы таскали табуретки из столовой, она же актовый зал. Носили в рекреацию с умывальниками. Всей работы было на один час, после чего мы отметились в журнале отработок и были отпущены. Видимо никто не хотел с нами возится в субботу.
В библиотеке, тоже все происходило быстро. У женщины-библиотекаря были уже собраны стопки учебников и книг для чтения. Оставалось только назвать фамилию и получить свою стопку.
Книг для летнего чтения было в наличии немного. Только Андерсен и Гайдар, остальные посоветовали искать в городских библиотеках. Благо, их только в нашем квартале было две. К глубокому удивлению, меня в списках на получение учебников не было.
— Татьяна Ивановна, вычеркнула тебя из списков. Сказала — Лисин, должен получать учебники после всех, — поставила меня в известность молоденькая библиотекарша.
— Как же так? Я же отработал! Это не справедливо. Вы должны мне выдать учебники.
— Ничего не знаю. Решай этот вопрос с Татьяной Ивановной.
Прежний Лис утёрся бы, затаил глухую злобу на бывшую классуху и всё спустил на тормозах. Даже бабуле не пожаловался бы. Но я уже не он. Пойду-ка права покачаю. Прямиком к директору школы.
Кабинет директора, располагался на первом этаже, прямо возле центрального входа. Пустая приёмная и приоткрытая дверь в нужный кабинет. Вот только Степаниды Карловны, «карла» как звали её ученики — в кабинете не оказалось.
За директорским столом сидел завуч**, «джорджик» — всплыло в памяти. Мать твою перемать, а ведь я даже не знаю его имени-отчества. Учитель физики к нам, начальным классам, не имел никакого отношения, а от старшаков Женька знал только его прозвище.
— Здрасте. Я Лисин Евгений из 4«б». Мне бы директора. Не подскажите где я её могу найти?
— Степанида Карловна на совещании в ГорОНО***, я за неё. Можешь говорить со мной.
— Нет. Я по личному делу. Извините, я не знаю как вас зовут, как к вам обращаться?
— Хм. Краснопольский Георгий Алексеевич. Что у тебя случилось? Может я смогу тебе помочь?
— Наверное сможете. Я закончил отработку, а нам пообещали после окончания выдать новые учебники.
— Да. Помню. Есть такое устное распоряжение директора, — подтвердил мужчина. — А что? Не выдают?
— Моя бывшая классная руководительница, запретила выдавать мне новые учебники.
— А что так? Ты старые потерял или угробил за год?
— Нет. Я все старые сдал. Я не знаю почему она запретила выдавать новые. Но это нелогично! Обещать за отработку и обмануть! Так учителя не могут поступать.
— Хм. Наверное ты прав. Я сейчас напишу записку — отдашь её библиотекарю и она все тебе выдаст. Так тебя устроит?
— Вполне! Спасибо большое, Георгий Алексеевич.
Волшебная записка завуча на листике с прямоугольным синим штампом школы — разрешило сразу почти все проблемы. К полному комплекту новеньких учебников внезапно нашлась и дефицитная дополнительная литература. Вся, кроме повести Льва Давыдычева.
Русский язык, литература, математика, природоведение, трудовое обучение, рассказы по истории СССР и карты к этим рассказам. Хорошо что авоську под это дело взял, в сидор такое количество книг могло бы и не влезть. Для полного счастья, осталось купить контурные карты, дневник, альбом и тетради.
Дома бабуля, пока меня кормила, делилась своими впечатлениями от похода на рынок.
— Никто эту шампунь буржуйскую не хотел брать. Но всё-таки я её сменяла, на приличный отрез ситца. Трусов теперь тебе нашью, себе халатик.
— Ба, ты это. Не шей много трусов то. Я же еще расту, парочки хватит. И вообще, ты когда мои шорты закончишь?
— Ишь какой вумный сыскался? Учить меня будет! А гарнитур твой модный, я почти закончила, завтра будешь уже в нем красоваться.
— Мерить ничего не надо? — не подумав, ляпнул я.
— Да чего тебе мерить? Я тебя как облупленного знаю и размеры твои тоже. Так, погодь, чего я еще от тебя хотела? — бабуля вопросительно на меня уставилась. — А точно! Вот, — она извлекла из своего кошелька две пятерки и положила передо мной.
— На что это?
— Не на что, а за телевизор. Допытала я вчера Юрку. Ты же смотри, рупь он хотел содрать с соседей. А у самого десятка в заначке лежала. Но спасибо, что не пожалел на нужную вещь. Вот возвращаю. Красненькой у меня нет, так что — две синенькие.
— Не, баб, не надо, — я ребром ладони подвинул к ней две купюры. — Ты лучше стабилизатор за эти деньги купи.
— Стабихлизатор? Чего это? Что ты еще выдумываешь?
— Прибор это. В него телевизор включается, что-бы он не сгорел от перепадов электричества и таких внезапных отключений, как вчера.
— Нужная вещь, — сразу согласилась бабуля. — И ты думаешь я за десятку её куплю?
— Так, у дяди Юры спроси. Может у него есть.
— А и спрошу. — бабушка сгребла пятерки обратно в кошелёк, взамен выложив бумажный рубль и металлический. — Вот, сходи постригись.
— Так здесь же много, — опять возразил я, вспоминая что детская стрижка стоила максимум копеек пятьдесят, если не меньше.
— На остальные — в кино сходи, в парк, мороженное купи. В общем поздравляю тебя с окончанием третьего класса.
Подстричься мне точно не помешало бы, мои рыжие патлы меня уже начинали раздражать. Кататься на каруселях я конечно не пойду, как впрочем и в кинотеатр, а вот кое-что нужное прикупить надо.
Во-первых, маникюрные ножницы. Теми, что были дома, нормально подстригать ногти не получалось, а я привык к коротким ногтям. Во-вторых, для починки моего спального места нужны были болты, гайки и хотя бы универсальный велосипедный ключ. Или в простонародье — семейный.
За исключением ножниц, все остальное придется покупать на рынке. Сегодня я уже не успею, а завтра в воскресенье сбегаю на рынок, вместо пробежки вокруг школы. А сейчас надо сходить подстричься. А то после сытного обеда, опять потянуло полежать. Нафиг, нафиг, а то так — раз полежишь, второй, а там, глядишь, и пузико выросло.
Ноги меня сами принесли к ближайшей парикмахерской. Что и не удивительно — здесь Женька постоянно подстригался. «Ландыш» — всплыло в памяти её название. А еще есть «Магнолия» в центре, где бабуля делает завивку.
К моему удивлению, возле лестницы в это заведение ошивались братья Лубенцы. Увидев меня, страшно обрадовались, как будто мы не расстались всего два часа назад.
— Что? Тоже оболванивать послали? — кивнул я на парикмахерскую, после того как мы поручкались.
— Ага, — как то сразу погрустнели две одинаковые мордочки. — Налысо.
— С фига ли? Что? Других причесок нет? Или вас в наказание?
— Не. Там в мужском зале, детей практикантка стрижет. А она может только под ноль.
— Так пойдёмте в другую парикмахерскую.
— Нам по двадцать копеек дали, а в других дороже. Да и батя сказал покороче.
— Ну, ваше дело. Я тогда в «Магнолию» побегу. Бывайте, — попрощался я с братьями.
Как всё-таки хорошо иметь здоровое и молодое тело. До центра доскакал минут за десять. По пути не удержался и разменял металлический рубль, купив в киоске фруктовый лёд в картонном стаканчике за десять копеек.
Очереди в мужской зал парикмахерской к моему удивлению — не было. Высокая улыбчивая женщина с внушительным бюстом усадила меня в кресло.
— Как стричься будем, молодой человек? Бокс, полубокс, канадка? — перечислила она.
Я задумался. Может что-то покороче, все равно ведь собираюсь таскать всюду панаму.
— А, ежик, можете?
— Конечно. Уши открываем?
— И уши, и виски, шею с лбом полностью, — счёл нужным уточнить я.
— Это модельная стрижка получается. Сорок копеек. Есть?
— Да, есть. Сейчас платить?
— В кассу иди. Скажи там — модельная за сорок. Чек принесешь и начнем.
Подстригли меня быстро, но качественно. На прощание, от души попшикали одеколоном. Остановившись в фойе парикмахерской, я с удовольствием полюбовался получившимся результатом. Получилось, надо сказать, своеобразно. Агрессивно. Этакий наглый, мелкий пацанчик из девяностых. Круто, надо будет запомнить мастера.
С сожалением напялил на голову панаму и отправился дальше по своим делам. Небольшой маникюрный набор с ножницами и пилочкой купил в киоске «Союзпечать». И на оставшиеся от железного рубля пять копеек вернулся домой на автобусе. Бумажный рубль так и остался лежать в карманчике треников.
Вечером, мне все-таки пришлось заниматься примеркой. Бабуля придумала какое-то новшество и хотела им похвастаться.
— Смотри, Жень. Я на кармашек жилетки тебе флажок пристрочила.
И правда, на клапане нагрудного кармана — гордо красовался флажок СССР. Такой, как на стройотрядовских штормовках.
— Ба, а ты где его взяла?
— Ой. Да у меня их много. Когда на швейной фабрике работала, прихватила на всякий случай. Красиво же, правда!
— Да. Классно. Бабуль? А ты можешь, еще такой-же пристрочить на боковой карманчик? Вот сюда, — и я показал на правый накладной карман на шортах.
— Конечно могу. А ведь и правда. И на жилетке будет и на шортах. Какой ты у меня вумный!
Бабуля притянула меня к себе, обняла, потом отстранила, и взъерошив и так короткую прическу, сказала:
— Как хорошо тебя подстригли. А пахнешь как! Запомнил мастера?
— Да, баб. Это в «Магнолии», в центре.
— Ну тогда понятно. Всё. Беги, пострел. Я пока второй флажок тебе пришью.
Мой новый костюм оценили и во дворе. Пацаны дня два выспрашивали где и кто мне его сделал, а потом просто потеряли к нему интерес. Но, как оказалось, не все. Сашка Пархоменко из кооперативного дома, так разрекламировал своей матери мой костюм, что она заказала бабуле аналогичный перешив. А после неё и ещё несколько женщин заказали подобные переделки.
За оставшийся июнь я успел многое. Починил свое кресло и теперь не боялся ночного обрушения нелепой конструкции из ведра, которое заменяла ему задние ножки. Добрёл со своей удочкой до «Широкого» ерика и поймал с десяток карасей, в которых бабуля и опознала тех таинственных «карабасов».
С рыбой вообще получилось неожиданно. Бабушка с ходу отказалась к ней прикасаться и заявила, что чистить и готовить её не умеет. Как бы странно это не выглядело для данной местности и позиционирования себя казачкой.
Делать было нечего, почистил сам и сварил уху. Которую к моему удивлению бабуля ела вполне охотно, хотя и ворчала что это не правильная уха, не казачья, без томата.
— Ба, так казаков, выходит, из Америки завезли? — решил я приколоться над ней.
— Что ты несешь, пустозвон? — возмутилась она.
— Так ведь родина томатов же южная Америка.
— Ну и ладно. Значит мы с тобой тоже американцы. Ты уж, по цвету, точно.
Это она намекала на мой странный медный загар, которым я все же обзавелся. Обгорел, был намазан простоквашей, облез, затем опять обгорел и после второго сбрасывания кожи, приобрел цвет меди с патиной. Где в качестве патины выступали россыпи моих веснушек.
Мои поделки кинжалов и мечей из компьютерных игр, особого спроса не нашли. Все эти выступающие детали финтифлюшки лопались и разлетались при фехтовании. А тут еще, в очередной раз, по телевизору, показали фильм про Спартака. И «гладиус»**** стал основным мечом который мне заказывали и охотно меняли на пустые бутылки.
А еще, благодаря рекламе бабули и Примаковых, меня стали приглашать — «на починить электрическое». Каждый подобный раз, бабушка вслух корила себя за длинный язык и за опасную профессию, к которой подтолкнула единственного внука. Но по её виду, было заметно, что она гордится мной и собой, тем что именно к её десятилетнему внуку идут с подобными проблемами, а не к взрослым электрикам.
Звали меня в основном пенсионеры и одинокие, те, для кого электрика — тёмный лес с медведями. Розетки, вилки, патроны и даже замены спиралей в утюгах и плитках. За более сложное я пока не брался. Подрасту, тогда и придет черед более сложной работы. Да и брал я поменьше чем взрослые электрики, максимум трешку. И всегда, честно, половину заработанного отдавал бабуле. Да и трешка была в июне всего один раз, за замену двух розеток.
В конце июня, про меня внезапно вспомнил профком отцовой судоверфи. Мне, как сироте, выделили путевку в оздоровительный лагерь «Волна», что на Азовском море. Быстрее всего, кто-то из заводских детей не смог поехать, и я оказался лучшей кандидатурой, которой можно быстро сплавить горящую путёвку.
Причём горящей она была от слова — совсем. В четверг тридцатого июня нам её принесли, а ехать надо было в обед первого июля. На попытки бабушки выяснить у профсоюзного лидера — а как же медицинский обход и справки, ей ответили что всё улажено, мальчик на вид здоров и все нужные справки выпишет заводской врач.
Что характерно, отказываться от путёвки бабуля и не подумала. И сразу ринулась собирать ребятёнка в поездку. Кинулась что-то застирывать, гладить и подшивать. Мне же было выдано четыре рубля, и я был отправлен в магазин «Спорттовары» за новыми кедами. А по пути должен был прикупить зубной пасты или порошка и детское мыло.
* — Ленинградская Атомная Электростанция. Осенью 1975 года на ней произошла радиационная авария, из-за которой были заглушены на тот момент оба реактора. Что привело к веерным отключениям электричества в Ленинграде и области.
** — заместитель директора по учебно-воспитательной работе.
*** — городской отдел народного образования.
**** — древнеримский короткий солдатский меч до 60 сантиметров длиной.
Фотографии к главе и книге в разделе доп. материалы