Индиана положил ладонь на пачку, оценил ее толщину, мысленно перевел сумму в доллары и решил, что этого мало. Явно недостаточно. Он крутанул менажницу с деньгами назад, к Лао, и помотал головой:
- Тут недостаточно даже для того, чтобы покрыть мои расходы. Я полагал, что имею дело с честным жуликом.
Као Кан и Чен гневно принялись выкрикивать оскорбления по-китайски. Последний даже привстал из-за стола.
Внезапно на плечо Лао легла изящная рука в перчатке. Скользнув взглядом по этой тонкой руке вверх, Индиана уперся в лицо женщины, стоящей у Лао за спиной. Та смотрела ему прямо в глаза.
- Ты не представишь нас? - мягко обратилась она к своему покровителю.
- Доктор Джонс, позвольте представить вам Уилли Скотт, - отозвался Лао, жестом усаживая на место еще не остывшего Чена. - Уилли, это Индиана Джонс, известный археолог.
Уилли обошла вокруг стола, и Индиана поднялся, чтобы поздороваться с ней. Вместе с рукопожатием они обменялись оценивающими взглядами.
Ему понравилось ее лицо, которое отличала природная красота, не пострадавшая от неблагоприятных условий. Уилли напоминала необработанный алмаз, обмытый и нуждающийся в достойной оправе. Прозрачный берет в форме бабочки, украшающий ее голову и являющийся продолжением ее волос, Индиана счел признаком присущей ее характеру экстравагантности, если не легкомыслия. Перчатки на ее руках словно говорили ему: "Мне приходится соприкасаться со многим, но рук при этом я не пачкаю". Она благоухала дорогими духами и была одета в блестящее платье, закрытое спереди и с низким, очень низким вырезом сзади. Покрой этот навевал мысль о том, что обладательница такого платья должна обдавать холодом поначалу и оставлять жгучие воспоминания о себе в конце. Но она была женщиной Лао Че. Для Индианы это был сигнал тревоги.
Уилли же тотчас узнала в нем посетителя, спускавшегося по лестнице, когда она заканчивала свой номер. Первое ее впечатление при более близком знакомстве еще более усилилось: приятный мужчина, но настолько из другого мира, что атмосфера за столиком грозила взорваться от его присутствия. Однако подходящего места для него она не могла подыскать даже в воображении. Археолог?.. Что-то не вяжется с внешностью. Его подбородок пересекал бросающийся в глаза шрам - интересно, где он его заработал? Уилли считала себя знатоком по части любопытных шрамов. И еще у него были очень красивые глаза, хотя она никак не могла определить их цвет: зелено-карие-серо-небесные в золотистую крапинку. Ясный, жесткий взгляд, не дающий проникнуть в мысли. Как жаль... С какой стороны ни возьми - ей было до него семь верст до небес и все лесом.
Она оторвала взгляд от шрама на его подбородке, взглянула ему в глаза и дразнящим тоном произнесла:
- Я представляла себе археологов маленькими человечками, вечно ищущими какие-нибудь мумие...
- Мумии, - поправил Инди.
Они сели.
- Доктор Джонс нашел для меня Нурхачи и собирается доставить его мне... - прервал их Лао. - Немедленно.
Индиана собирался ответить, как вдруг почувствовал, а затем и увидел направленное на него дуло пистолета в руке Као Кана. Он решил не дожидаться, пока из этого дула что-нибудь вылетит, и схватил со стоящей возле их стола тележки разделочную вилку, в то время как Уилли, еще не чуя надвигающейся грозы, простодушно спросила:
- А кто такой этот Нурхачи?
В следующее мгновение, однако, она поняла: началось. Ибо Индиана резким движением привлек ее к себе, уперев острие вилки ей в бок. На какой-то миг у Уилли перехватило дыхание. "Я так и знала! Я так и знала!" - стучало у нее в голове. Вслух же она произнесла, обращаясь к Лао:
- Лао, он хочет проткнуть меня вилкой.
- Убери пушку, сынок, - бесстрастным голосом приказал Индиана сыну Лао и надавил вилкой.
Уилли почувствовала, как зубья впились ей в кожу сквозь платье. Она не думала, что археолог действительно способен продырявить ее - но кто знает этих мужчин с их игрушками. И, стараясь подавить страх, Уилли снова произнесла:
- Лао, он меня уже почти проткнул.
Лао Че бросил взгляд на сына. Тот спрятал пистолет.
- А теперь прошу расплатиться со мной, как условлено. А не то... "все уйдет", - потребовал Индиана и, обратившись за поддержкой к Уилли, спросил: - Вы согласны?
- Да, - прошептала она.
- Скажите ему, - предложил Индиана.
- Заплати этому человеку, - велела она Лао.
Гангстер, не говоря ни слова, вынул из кармана мешочек, положил его на менажницу и движением руки отправил в сторону Индианы и Уилли. Джонс дал ей знак головой. Девушка взяла мешочек и высыпала из него на стол горсть золотых монет. Лицо Инди окаменело:
- Алмаз, Лао. Мы договаривались на алмаз.
Лао, скривив губы и пожав плечами в знак капитуляции, извлек из кармашка жилета плоскую серебряную коробочку и положил ее на менажницу.
Пока взгляд Индианы был прикован к движениям Лао и серебряной коробочке, Као Кан незаметно высыпал в стоящий возле него бокал с шампанским содержимое какого-то миниатюрного флакона и поставил бокал на менажницу, рядом с проезжавшими мимо монетами и коробочкой.
Секция менажницы, где лежала коробочка, замерла перед Уилли и Инди. Девушка открыла серебряную крышку. Внутри лежал крупный, прекрасно обработанный бриллиант.
- О, Лао... - выдохнула она.
Бриллианты были ее любовью и дьявольским наваждением - такие твердые, но нежные в своем блеске. Они шли чисты и служили вместилищем всех цветов и оттенков. В них, магически преломляясь, отражалось ее собственное "я". К тому же бриллианты были вещью невероятно практичной: одного такого камня ей хватило бы, чтобы стать богатой и не зависеть от разных типов вроде тех, что собрались за этим столом.
Индиана вонзил вилку в крышку стола, отпихнул Уилли на ее прежнее место и взял камень. Девушка, наконец, поняла, что напоминают ей его глаза.
- Змея... - холодно произнесла она.
Однако Инди был слишком занят алмазом, чтобы обращать внимание на подобные реплики. Прекрасная огранка. Каждая грань бриллианта представляла собой новую плоскость мироздания: безупречную, незапятнанную, незамутненную. Он давно охотился за этой безделушкой.
- А теперь... - прошипел Лао Че. - Давайте сюда Нурхачи!
Индиана сделал знак By Хану, официанту, который встретил его при входе в зал. Тот подошел, с полотенцем, перекинутым через левую руку и с подносом в правой. В центре подноса стояла небольшая нефритовая шкатулка.
Любопытство в душе Уилли взяло верх над гневом. Деньги, золото, алмаз, угрозы, а теперь в придачу эта изысканная вещица...
- Да кто такой в конце концов этот Нурхачи? - не выдержала она.
Индиана взял с подноса шкатулку, поставил ее на ту же менажницу и отправил, улыбнувшись, к Лао Че со словами:
- Прошу. Вот он.
- Мужичок, похоже, небольшой, - пробормотала Уилли, провожая проезжающую мимо шкатулку глазами.
Лао обеими руками коснулся переданной ему вещи. Оба его сына склонились над нею, а их отец тихо, торжественно, словно разговаривая сам с собою, произнес:
- Под крышкой этой священной урны заключены останки Нурхачи, первого императора династии Манчу.
- Добро пожаловать домой, старче, - подняв бокал с шампанским, благодушно поприветствовал Индиана и выпил.
"Останки? Прах? - подумала Уилли. - Так вся эта суета из-за какой-то горстки пепла?" Лично она не видела никакого проку в прошлом. Существенными временами для нее были лишь настоящее и будущее. Остальное в лучшем случае навевало скуку. Девушка занялась своим макияжем.
- А теперь вы вернете мне алмаз, - усмехнулся Лао, глядя в глаза Инди.
Последнему стало вдруг что-то жарко в этом душном зале. Он расстегнул ворот рубашки: