- Почему не надо?
- Так, - говорит Леня.
Он сидит несколько мгновений, выпятив губы, должно быть думая об участи козы, потом оживляется.
- Волки, - говорит он сияя. - А коза бежать, бежать...
Леня машет руками, подскакивает на диване: возбужден.
- Ну да, - подхватывает дядя Черный. - Коза бежать, волки за ней; она от них, волки за ней... Коза мчится во все лопатки, а волки за ней... Ну-с, а потом, конечно, - не век же ей бежать, - волки ее цоп, догнали, за шиворот, - в клочья... съели.
- Съели? - спрашивает Леня.
- Ну да, это уж штука известная: оставили бабушке рожки да ножки.
- Бабушка! - вскрикивает Леня. - Бабушка их: "Пошли вон!"
И Леня бьет в диван ножонками. Лицо у него краснеет, глаза горят.
- Что же, так тоже можно, - соглашается дядя Черный. - Бабушка козу спасать, а волки ее цоп - и съели. Дедушка бабушку спасать, а волки дедушку - цоп и съели...
- Не надо! - говорит Леня насупясь.
- Пожалуй, - смеется дядя Черный. - Пожалуй, и правда: не стоит... Со сказками у нас не выходит... Давай лучше картинки смотреть, - хочешь картинки?
Леня качает головой вбок:
- Нет... Сказку.
- Не знаю я никаких сказок, отстань.
- Про зайчика, - говорит уныло Леня.
- Зайчик... Зайчик один не может действовать. Его когда и жарят, так салом шпигуют... Еще кого-нибудь нужно... Лисичку?
- Лисичка, - соглашается Леня. - Хвост, такой хвост... большой.
Сияют глаза под темными ресницами.
- Ты, должно быть, заядлым охотником будешь, - любуется уже им дядя Черный и гладит по теплой шейке.
- У зайчика домик, - говорит Леня.
- Ага, домик... Домик так домик... Так вот, значит, у зайчика был домик... в лесу, конечно, где же больше? Домик... Зимой холодно, а в лесу дров много-много, - натопит печку, лежит, посвистывает.
- Так: тю-ю-ю, - пробует показать Леня.
- В этом духе. Значит, посвистывает да похрапывает... Ну, конечно, жена, зайчиха старая, и зайчатки маленькие, сколько там их полагается... штук восемь.
- Три, - говорит вдруг Леня.
- Нет, не три, а три, да три, да еще два...
- Много.
- Всегда у них так. Нуте-с, живут себе. Вдруг лисичка - тук-тук в окошко. "Кто там?" - "Лиса". - "Зачем пришла?" - "Погреться". - "Ну иди в избу". - Отворил зайчик двери, пришла лисичка, юлит хвостом, кланяется: "Ах, хорошо как, да тепло, да зайчатки хорошие!"
- Да, - говорит Леня.
Дяде Черному кажется, что он вспомнил какую-то старую сказку, и он продолжает уверенно:
- Вот лиса говорит: "Пусти, зайчик, на печку погреться". Зайчик говорит: "Лезь на печку". Лисичка греется, а зайчик, зайчиха, зайчатки - все на полу сбились. Сидели-сидели: "Давай ужинать будем". Вот зайчиха поставила бутылку молока, яички сварила, все как следует. Глядь, лисичка с печи лезет. "А я-то как же?" - "И ты садись". Вот лисичка села, яички все съела, молочко выпила, никому ничего не дала, платочком утерлась: "Здорово, - говорит. Почти что я теперь и сыта... Вот еще одного зайчонка съем и сыта буду". А зайчиха в слезы, а зайчик говорит: "Что ты, лисичка, какой в нем вкус: зайчонок маленький... Лучше я тебе еще молочка принесу". - "Ну, - говорит лисичка, - идите тогда вы все отсюда вон! От вас дух нехороший..." Зайчик просить, а лисичка ногами топает: "Уходите вон, а то съем". Зайчики обулись, оделись, ушки подвязали, пошли с богом по морозцу, согнулись, бедные, посинели... Пла-ачут-плачут...
- Не надо, - говорит Леня.
- Гм... Только было я разошелся, а ты: не надо.
Дядя Черный присмотрелся к Лене: ресницы у него были мокрые.
- Плакса ты, однако. Давай лучше картинки смотреть.
Леня сидит насупясь; болтает ножонками.
Дядя Черный смотрит на Леню и думает, что вот первый раз в жизни на таком маленьком лице он видит: осела тысячелетняя мысль.
В стареньком журнале, истерзанном и желтом, картинки то прожжены папиросами, то закапаны чернилами, но кое-что разобрать можно.
- Вот гулянье... извозчики едут, собачки бегут, - добросовестно объясняет дядя Черный. - А это девочка с книжками, учится... жжы-жук... ммы-коровка... Леня знает, а она нет... вот идет учиться... А это дяди яблоки собирают... сладкие-рассладкие... А вот речка.
- А лодочка? - живо спрашивает Леня.
- А лодочки нет. Вот беда: речка есть, а лодочки нет. Ну, сейчас будет.
Дядя Черный перевертывает несколько страниц и находит лодочку. Только это какая-то большая морская баржа; на палубе борьба: лежит, скорчившись для защиты, какой-то человек, а другой занес над ним ногу в толстом сапоге - вот прихлопнет.
- Вот тебе и лодочка, - видишь: один дядя лежит, а другой его сейчас ногой в живот - хлоп!
- Не надо! - говорит Леня.
Несколько времени он молчит, потом добавляет:
- Еще лодочку.
- Еще лодочек пока нет, а тут, смотри, парус. Видишь, парус! Вот так он надуется, - дядя Черный надувает щеки, - и плывет... как уточка. А тут два матросика... - Дядя Черный косится на Леню, улыбается и добавляет: - И вот один матросик другого повалил и сейчас, значит, ка-ак даст ему ногой в живот!
- Не надо, - укоризненно и удивленно смотрит Леня.