армии. Вербовка добровольцев не могла дать достаточногоконтингента, и хотя рекрутчина, ненавистная французскойнации еще со времен Империи, и была торжественно отмененахартией, к ней, конечно, приходилось вернуться, но окольнымпутем. Теоретически армия должна была пополняться глав-ным образом путем добровольного поступления на военнуюслужбу. Ежегодный призыв 40 000 человек должен был слу-жить для пополнения войсковых частей. Все молодые люди,достигшие двадцатилетнего возраста, тянули жребий; выта-щившие «плохие номера» состояли в течение шести лет надействительной службе; а в течение следующих шести летони могли быть призваны в роты ветеранов, предназначенныедля формирования резервной армии. Таким образом полу-чалась на период мирного времени армия в 240 000 человек.Кроме того, закон определял правила производства в чины.Офицером мог быть только тот, кто прослужил по крайнеймере два года в унтер-офицерском чине или окончил военнуюшколу, причем третья часть мест подпоручиков предоставля-лась исключительно унтер-офицерам. Две трети всех офицер-ских чинов предоставлялись по старшинству, и, за исключе-нием особо выдающихся подвигов, нельзя было получитьпроизводства в следующий чин, не пробыв четыре годав низшем чине.
Ультрароялисты ожесточенно боролись с этим законопроек-том. Они нападали на роты ветеранов, так как в течениепервых нескольких лет эти роты должны были состоятьисключительно из бывших солдат Империи. Но наибольшееих негодование вызвали постановления относительно произ-водства в чины, так как этими постановлениями был реши-тельно положен конец скандальному фаворитизму, восстано-вленному в 1815 году. Если не дошли до полковников с четы-рехлетним стажем, то зато происходили назначения маршаламиэмигрантов, никогда не бывавших в огне, и капитанами —молодых людей, которые никогда не держали шпаги в руке.По мнению ультрароялистов, назначение офицеров было коро-левской прерогативой, и личное усмотрение короля не должнобыло стесняться никакими уставами. В палате Гувион-Сен-Сир заявил, что солдаты Империи создали славу Франциии что страна имеет право «гордиться этими людьми, которымиЕвропа не переставала восхищаться». Граф д' Артуа вмешалсяв прения письмом к королю, — письмом весьма резким, в ко-тором он протестовал против отказа от прав короны, высказы-вал свое порицание политике, практиковавшейся со временироспуска «бесподобной палаты», и возмущался министерством,