Многие выдающиеся умы признавали эту политику по-длинно традиционной политикой французской дипломатии.В эпоху своего благополучия Франция извлекала из нее по-чет и преимущества и то, что она отказалась от этой политики при Людовике XIV по неопытности, а в эпоху Республикии Империи из-за своей страсти к пропаганде и к гегемонии,было ошибкой. (1) Отказаться для самой себя от крупных завое-ваний, так как они неосуществимы без крупных разделов;помешать слишком большому усилению мощных государств;защищать мелкие государства от покушений на них со сто-роны крупных; суметь сохранить в международных отноше-ниях такую систему равновесия сил, которая, гарантируя всем мир, обеспечила бы Франции, рядом с раздробленной Италией и разъединенной Германией, влияние тем более эффективное, что оно было бы одновременно и умеряющим, —эта политика, связанная с именем Генриха IV, была также политикой Ришелье и Мазарини. Ее же воспринял осторожно,но с достоинством, Верженн при Людовике XVI. Эту же поли-тику прежде всего рекомендовал Талейран вновь образован-ной республике еще в 1792 году.
(1) Здесь французский автор дает в корне неверное освещение всей истории французской внешней политики. И Людовик XIV не по «неопытности», и Директория не по «страсти к пропаганде» захватывали чужие земли, а делали это из того же стремления к гегемонии и из того же желания использовать материальные ресурсы присоединяемых стран, т. е. по тем же причинам, которые лежали в основе захватнической политики Наполеона. — Прим. ред.
Такой же политикой умеренности намерен был руководство-ваться Людовик XVIII, когда в 1795 и 1800 годах он надеялся вступить на престол. Людовик XVIII с тех пор не изменил своих взглядов. Талейран также продолжал оставаться при своей точке зрения, которая у него стала как бы постоян-ной задней мыслью, своего рода мысленной оговоркой привсех тех отступлениях от той политики умеренности, ко-торые Талейрану в его долгой деятельности приходилось до-пускать, чтобы удержаться на месте. Взгляды его были пол-ностью подтверждены действительностью. Оба они — король,исходя из принципиальных мотивов, а министр — из сооб-ражений расчета — пришли к одному и тому же заключению,так как оба руководились опытом, пониманием реаль-ных соотношений сил и инстинктивным чутьем, подсказы-вавшим им, в чем состояли неизменные интересы Франциив европейских делах. Таким образом, под непосредственным внушением Людовика XVIII и на основании указаний и за-меток Талейрана были составлены сентябрьские Инструкции1814 года. Редактировал их старший чиновник при министер-стве иностранных дел Лабенардьер. Эти «Инструкции» были вплоть до Парижского трактата 1856 года блестящим под-тверждением и законченным проявлением этой политики и представляли собой кодекс и устав правил французской дипломатии.