1 На юридическом языке слова «выморочное имущество» означают: имуще-ство, оставшееся без законного наследника или владельца. На Венском кон-грессе речь шла о разделе не Франции, а тех частей империи Наполеона,которые путем завоеваний и захватов он включил в свои владения. —Прим. ред
Правда, если взглянуть на прошлое Талейрана и на прой-денный им извилистый путь от Отенского епископства до Венского конгресса, через кабинет Дантона, министерствоиностранных дел в эпоху Директории, двор Наполеона, Бер-лин, Тильзит и Эрфурт, то взятая им на себя роль могла быпоказаться щекотливой. Талейрану предстояло навязать участникам конгресса в довольно своеобразном сочетании не только принципы своего нового повелителя, но и свою соб-ственную персону. Для этого требовалась с его стороны вели-чайшая наглость, на которую, впрочем, он был вполне спо-собен, а со стороны его коллег — необычайная снисходитель-ность. Но и роль и игравший ее артист оказались на месте. Очутившись все за зеленым сукном, партнеры, вместе разы-гравшие столько достославных партий, принуждены были приспособляться к новым обстоятельствам. Ни один из них не был здесь самим собой; все они представляли нечто совер-шенно отличное от их собственного прошлого, от их прежних действий и даже от их личных взглядов. И это нечто было как раз тем принципом, в силу которого восстановленный ими на престоле Людовик XVIII царствовал во Франции ина который Талейран, посланник Людовика XVIII, ссылался на конгрессе. Талейран говорил от имени короля, являвше-гося безупречным в смысле охраны принципа легитимизма.Впрочем, кто посмел бы поставить Талейрану в упрек его измену прошлому? Если он служил в свое время узурпатор-ской политике Республики и Империи, то и другие дипломаты по очереди принимали в ней участие. Они подписывали с Рес-публикой и Империей договоры: Пруссия в Базеле, Бер-лине и Регенсбурге; Австрия в Кампо-Формио и в Люневиле,и в 1810 году, во время бракосочетания Наполеона с Марией-Луизой, Россия в Тильзите и Эрфурте. Один лишь англий-ский посланник мог бы еще держать себя надменно, но он получил приказание молчать. Итак, все согласились на том,чтобы предать прошлое забвению. В разговорах с глазу на глаз, в тайных статьях, которые не приходится мотивировать,они могли еще пренебречь принципами государственного права; но они не могли этого делать в своих протоколах и декларациях. И, таким образом, эти скептические и безнрав-ственные старые авгуры вынуждены были без смеха смотреть другна друга и, внутренне бранясь, присутствовать на цер-ковном спектакле, который разыгрывал Талейран, их руко-водитель в цинизме и развращенности, — этот «хромой чорт»,как они его называли, ставший в результате их коалиций и милостью их побед первосвященником их же собственной церкви.