Впрочем, занятая Францией позиция имела и свои слабые стороны. Франции нельзя было выходить из своей роли по-борника бескорыстия даже по самому незначительному по-воду. Если бы она это сделала, то все бы пропало; сразу жевсе ее заявления стали бы расцениваться, как лицемерные,и вся эта великолепная политика принципов сразу упала быдо уровня вульгарнейшей интриганской игры. Никогда ещеполитика не требовала большей выдержанности. В интересахтех элементов, которым эта политика не нравилась, было сбить ее с толку, расстроить ее, одним словом, ввести фран-цузских дипломатических агентов в искушение, вовлечь их в какую-нибудь сделку и таким образом скомпрометировать. Меттерних, конечно, не преминул это сделать. Кроме того,и это было еще важнее, принятая Людовиком XVIII политика неизбежно вела к полному антагонизму с Россией иПруссией, интересы которых были солидарны и государи которых были связаны узами самой нежной и прочной дружбы.Людовик XVIII справедливо считал их неразлучными, и, нежелая ни в коем случае ни пожертвовать в лице саксонского короля своим принципом в угоду Пруссии, ни содействовать замыслам ее правительства, он должен был вступить в кон-фликт с Россией. Французский король легко решился наэто. Рост русского могущества внушал ему беспо-койство, а смутно ощущавшееся им наличие чего-то без-мерного в этой нации оскорбляло его дух классика. Исполнен-ный противоречий Александр — одновременно и благород-ный и лукавый, но политичный даже в своих проявлениях великодушия — представлялся взорам этого чистейшей воды вольтерианца просто комедиантом.