существование, поступила бы благоразумнее, если бы тогдаже признала ее независимость. Но дипломатическое сопер-ничество, которое можно было легко предвидеть, в течениедолгого времени мешало державам это сделать.
1 «Взгляните на карту, — говорил он французскому посланнику де ЛаФерронэ, — от Гибралтарского пролива до Дарданельского пролива, выберите,,что вам подходит, и рассчитывайте не только на согласие, но и на искреннюю-активную помощь России... Нужно, чтобы турки были отброшены как можно»дальше и чтобы все могли притти к полюбовному соглашению...»
Возвратившись в Россию, Александр, который, как емуказалось, принес уже достаточно жертв политике Меттер-ниха, высказав в угоду ему неодобрение Ипсиланти, и видя,насколько дело греков популярно в России, снова стал под-даваться влиянию Каподистрии. Не довольствуясь возобно-влением старого русско-турецкого спора, он нашел новыйисточник неудовольствия против султана в тех насилиях,которым подвергались тогда христиане в Турецкой империи.28 июня 1821 года он потребовал за себя и за весь «христиан-ский мир» удовлетворения в высокомерном ультиматуме,после которого обратился к европейским великим державамс запросом: 1) какую позицию они намерены занять в томслучае, если между Россией и Турцией вспыхнет война и2) какую систему намерены они предложить вместо турецкогогосподства, если это господство в результате войны будетсвергнуто? Затем 8 августа он отозвал своего посланника изКонстантинополя. В этот момент царь, повидимому, твердорешил ниспровергнуть турецкое владычество. Он предлагалФранции значительную долю из турецкого наследства. 1 НоАвстрия и Англия решительнее, чем когда бы то ни было,воспротивились его проектам. После долгого промедленияоба эти двора сделали русскому императору представления,,по смыслу которых выходило, что поддержка Греции равно-сильна поддержке революции, а на поставленный им вопрос,ответили, что они не допустят, чтобы между Россией и Турциейвспыхнула война. Этого было вполне достаточно для того,чтобы поколебать решимость Александра. Впрочем, его рас-положение к грекам значительно охладело, когда он увидел,что они удалили от власти Димитрия Ипсиланти, провозгла-сили национальный суверенитет и приняли конституцию,насквозь проникнутую принципами революции. Царь оченьжелал, чтобы образовалось греческое государство, находя-щееся под покровительством России, но мысль о независимойГреции вовсе ему не улыбалась. Кроме того, натолкнувшисьна сопротивление Англии и Австрии и не имея возможности