властно распоряжавшегося в Ратуше. Лафайет отослал д'Аргук Лафиту, у которого собралось человек 40 депутатов, в томчисле Тьер, Минье, герцог де Бройль и Беранже. Лаффитзаявил посланцу, что перемена династии сделалась неизбеж-ной, и, хотя пообещал не принимать окончательного решениядо завтра, все же вместе с Тьером и Минье начал подготовлятьвоцарение герцога Орлеанского. Лаффит написал последнему,что ему остается выбор лишь между троном и изгнанием,а Тьер составил манифест, который утром 30 июля был рас-клеен на парижских улицах. «Карл X уже не может вернутьсяв Париж: он пролил народную кровь. Учреждение республикивозбудило бы среди нас гибельные раздоры и поссорило бынас с Европой. Герцог Орлеанский предан делу революции.Герцог Орлеанский не сражался против нас. Герцог Орлеан-ский был при Жемаппе. Герцог Орлеанский — король-гра-жданин. Герцог Орлеанский носил в сражении трехцветнуюкокарду. Герцог Орлеанский один имеет право носить ее;других цветов мы не желаем. Герцог Орлеанский еще невысказался. Он ждет изъявления нашей воли. Объявим жеее, и он примет такую хартию, какую мы всегда желалииметь. Ему вручит корону французский народ».
В то же время по инициативе Лаффита было решено, чтонаходящиеся в Париже депутаты должны собраться на засе-дание в Бурбонском дворце. Лаффит понимал, что, лишь дей-ствуя без всяких проволочек, можно провести кандидатуругерцога Орлеанского; республиканцы являлись хозяевамиРатуши, и надо было не дать им времени организоваться.
Герцог Орлеанский — наместник. Депутаты решили про-возгласить наместником королевства герцога Орлеанского.Он до сих пор благоразумно оставался вдали от Парижа,сначала в Нэйи, потом в Рэнси. Прибыв в Париж ночьюс 30 на 31-е июля, утром он допустил к себе депутацию па-латы, согласился принять звание наместника и вместе с Дю-пеном и Себастиани составил воззвание, в котором заявлял, что«не колеблясь явился разделить все опасности с героическимнаселением Парияса», и возвещал, что палаты соберутся дляобсуждения «мер, при помощи которых могли бы быть обес-печены царство закона и поддержание прав нации...» «От-ныне,— говорилось в заключение, — хартия станет действи-тельностью».
Но для народа, продолжавшего оставаться под оружием,решения палаты не имели никакой цены. Нужно было до-биться хотя бы видимости народного одобрения. За этимодобрением отправились в Ратушу. Герцог поехал туда вер-