беды инсургентов вошел в состав муниципальной комиссии,но искренно жалел о падении легитимной монархии. Обладаяясным, точным и практическим умом и энергичным характе-ром, он отличался, кроме того, твердостью и страстным вла-столюбием. Он умел повелевать и требовал строгого, почтислепого повиновения своим приказаниям. При этом он отли-чался властными и жесткими манерами и резким тоном,доходившим порою до наглости; так, например, однаждыв палате он крикнул своему коллеге по министерству, д'Аргу,собиравшемуся начать речь: «Ici, д'Аргу!» 1
Он принял власть с твердым намерением восстановить пра-вительственный авторитет, причем согласился вступить в ми-нистерство не прежде, чем убедился, что никто не посмеетмешать ему и что в правительстве будет господствовать однатолько воля, а именно, его собственная. Он хотел быть первымминистром парламентской монархии и готов был взять на себяполную ответственность за действия кабинета, лишь бы всерешения исходили от него. Ничто не должно было делаться —и, действительно, не делалось в различных министерствах —без его ведома. С самим Луи-Филиппом он держал себя неменее властно: ни одна депеша не поступала к королю раньше,чем министр не ознакомится с нею; ни одно сообщение монархане появлялось в Монитере, пока его не одобрит первыйминистр.
Как выразился о нем Арман Каррель, «он мужественновыказывал твердую решимость принять на себя как руко-водство делами, так и ненависть недовольных». Он полагал,что для восстановления правительственного авторитета ивозвращения правительству его прежней силы достаточнозахотеть, что исключительные мероприятия излишни и чтодля подавления анархии надо лишь применять существующиезаконы. В палате он в следующих словах изложил своюпрограмму: «Июльская революция имела целью установлениесвободного, но закономерного правительства. Поэтому нашеправительство ни во внутренней, ни во внешней политикене должно отличаться насильственным характером. Всякоеобращение к силе внутри страны и всякое подстрекательствоиностранных народов к восстанию является нарушением этогопринципа. Такова основная мысль и правило нашей внутрен-ней и внешней политики». И дальше: «Франция хотела, чтобымонархия была национальной, но она вовсе не хотела, чтобыкоролевская власть была бессильной».
«Ici» — возглас, которым призывают собаку. — Прим. ргд.