победимым и самым естественным идеализмом, какой толькоможно себе представить.
Оставаясь поэтом до конца своей жизни (Сосредоточен-ность— Recueillements) и даже в глубокой старости способ-ный взять трогательный и прелестный тон мужественной ме-ланхолии (Дом и виноградник—LaVigneetlaMaison),Ламартин во вторую половину своей жизни был преждевсего большим политическим оратором и историком, не слиш-ком достоверным, но обладающим даром необыкновенно увле-кательного изложения и восхитительного ораторского стиля,особенно проявившимся в Истории жирондистов (L'HistoiredesGirondins). Ламартин не создал школы, хотя и вызвалмножество подражаний. Это доказывает, что писателю можноподражать, но нельзя усвоить «переливы и звук его голоса»настолько, чтобы вызвать хотя бы частичную иллюзию инди-видуальности, а ни один писатель не отличался более резковыраженной индивидуальностью, чем Ламартин.
Ламартин оставил неизгладимый след в памяти людей, во-первых, потому что был талантлив, а во-вторых, потому чтоопределенная индивидуальность позволяет человеку стать все-объемлющим, а для того чтобы быть всеобъемлющим, необ-ходимо обладать такой богатой натурой, в которой все людимогли бы узнавать отражение своей собственной природы,доведенной до высокой степени совершенства. Таким образом,Ламартин осуществил идеал, начертанный Шатобрианом: до-вольно мало знающий, отнюдь не подражатель, не признаю-щий иных правил, кроме естественных ритмов своего пре-красно организованного ума, чрезвычайной чувствительностии плодовитого воображения, которое он никогда не пыталсяобуздывать, всегда искренний и оригинальный без малейшихусилий, он был тем поэтом современности, о котором мечталавтор Гения христианства (GenieduChristianisme), отчастиосуществивший эту мечту на свой лад. Отсюда не следует,что Шатобриан любил Ламартина, но это ничего не меняетв действительном положении вещей; личные симпатии ничегообщего не имеют с существом тех или иных учений.
Альфред де Виньи. Почти одновременно с ЛамартиномАльфред де Виньи обнаружил талант большого поэта и при-том поэта современности. Отличаясь не столь счастливым ха-рактером и гением, как Ламартин, проникнутый меланхолиейотчаяния, а не меланхолией блаженства, мизантроп и песси-мист, озлобленный и Холодный в одно и то же время, Виньиполучил от природы, на которую он так сильно роптал, самоеблестящее поэтическое дарование. Он обладал более опрёде-