программа, начертанная Шатобрианом, трудно выполнима посвоей широте и что в данный момент необходима не истинная,великая и справедливая реакция против черствости литера-туры 1800 года, а реакция, бросающаяся в глаза, прельщаю-щая широкую публику и способная противопоставить эле-гантной трезвенности 1810 года фантастическую форму и пыш-ность выражений.
Театр. Наконец, трагедия окончательно преобразовалась.Мы тут видим и простое видоизменение старой трагедии, ко-торое дал Казимир Делавинь, ограничившийся употреблениемболее яркого слога и введением лирического оттенка, в чеми выразилась уступка новым вкусам; мы видим и формальноболее глубокое изменение, сделанное Виктором Гюго, кото-рый распрощался с теорией трех единств, не доходя, впро-чем, до свободы английского и испанского театра, и которыйлюбил смесь или контраст комического и трагического; мывидим и действительную революцию, произведенную Але-ксандром Дюма, который, вернувшись к исторической драмев прозе (до сих пор драма Лемерсье Пинто была почти един-ственным образцом в этом роде), решительно сдал в архивтрагедию в стихах — корректную, холодную, несколько тягу-чую и немного пустую. Трагический театр становился болеесовременным, более живым, более страстным, а также болеевульгарным, приноровлялся к новой публике, более много-численной, более простонародной, не знавшей правил, древ-них образцов и истории, — публике, которая умела чутьемразбираться в истинных и основных качествах драмы, ноглавным образом требовала, чтобы пьеса интересовала ееи волновала.
Сицилийская вечерня (1819) и Пария (1821) Казимира Де-лавиня; Кромвель Гюго и его же Предисловие к Кромвелю,этот манифест романтического театра (1827); Марион ДелормГюго (1829); Генрих III и его двор (1829) Дюма — отвечалина эти запросы публики и соответствовали новым условиямдраматического искусства, в то время как некоторые новыеопыты акклиматизации Шекспира — Отелло де Виньи (1829) —способствовали эмансипационному движению и освящалиблестящим примером все уклонения новаторов.
Комедия, как и следовало ожидать в эпоху столь повышен-ных литературных претензий, находилась в некотором упадке.Однако Казимир Делавинь, человек выдающийся, которыйнесколько заблуждался, считая себя трагиком, но при своемостроумии и наблюдательности чувствовал себя гораздо сво-боднее в области комедии, последовательно дал для сцены