Наконец, Гюго, начавший почти в детском возрасте с доволь-но нескладных повестей, попробовал свои силы на большомисторическом романе Собор Парижской богоматери и сразуувлек широкую публику захватывающим интересом фабулыи пленил художников, ученых, историков и археологов обая-тельной картиной средневекового Парижа, набросанной яр-кими красками, с поразительной живостью и рельефностью.Таков был Гюго в царствование Луи-Филиппа; при этом оппродолжал заниматься политикой в звании пэра Франциии приберегал для последующей эпохи поразительные сюр-призы, о которых мы поговорим в своем месте. На сцену началивыступать последователи и молодые соперники, так называе-мое второе поколение романтиков.
Альфред де Мюссе. Альфред де Мюссе, который сначалабыл чистым романтиком, влюбленным если не в Восток, то,по крайней мере, в Испанию, Италию и Шекспира, — не-уравновешенный, своенравный, всецело отдавшийся полетувоображения, самовластно господствовавшего над самим ав-тором, изумлял, смущал и восхищал читателей своими про-изведениями в начале 30-х годов. Затем бурные страсти и пере-житые страдания указали ему его настоящее призвание,которое заключалось в том, чтобы заставлять говорить, пла-кать и вопить свое сердце. Он воспевал свою трагическуюлюбовь с такой искренностью, с таким глубоким чувствоми страстным красноречием, что — как всегда бывает в подоб-ных случаях — из самого субъективного поэта сделался самымвсеобъемлющим; при чтении его произведений каждый читательможет подумать, и действительно думает, что Мюссе воспелс такой силой его собственные страдания. Ночи и Воспомина-ния образуют как бы эпопею сердечных мук, причиняемыхлюбовью, и через тысячу лет они будут такими же юными исвежими, какими были шестьдесят лет назад, или какимиявляются в настоящее время. Они были бы такими же, небудучи облечены в подобную форму; а могучая, полная, гар-моническая форма без лишних украшений и завитков, безыс-кусственная, пылкая и истинно лирическая, едва лишьподернутая декламацией (дань времени), дает Мюссе правона звание настоящего классика и ставит его в ряды великихстилистов, подобно тому как по силе вдохновения он яв-ляется одним из величайших французских поэтов.
Этого уже, без сомнения, достаточно для славы; но в теминуты, когда Мюссе не был страстным и печальным элегиче-ским поэтом, он бвш-приветливым, изысканным и остроумным.Этой чертой характера он связан с XVIII веком, подлинная