остроумием, а его диалоги всегда отличаются большой жи-востью. Он впадает в вульгарность только в тех местах, ко-торые выходят из рамок комического, но автор позаботилсяо том, чтобы такие отступления встречались возможно реже.
С такими дарованиями можно пойти далеко. Успех Скрибабыл огромен. Он приобрел европейскую известность. При-бавьте к этому, что Скриб умел хорошо составлять оперныелибретто и что его имя как либреттиста красовалось на самыхзнаменитых произведениях — Буальдьё, Обера, Мейербера,Верди, Адама и Галеви (Белая дама, Немая, Фра Диаволо,Роберт Дьявол, Жидовка, Гугеноты, Посланница, Черное до-мино, Пророк, Африканка).
Потомство, для которого Скриб, впрочем, и не думал ра-ботать, отнеслось к нему крайне строго. И действительно, ниодному из его произведений не суждена была громкая слава.Однако потомство аплодирует ему, само того не подозревая,поскольку все драматические писатели, знающие техникусвоего дела, изучили ее по Скрибу и, следовательно, до из-вестной степени обязаны ему своими успехами. Скриб помогболее крупным людям, чем он сам, да и до настоящего временион остается тайным сотрудником тех самых писателей, кото-рые отодвинули его на задний план, так как из драматургаон, благодаря внимательному чтению его произведений теа-тральными деятелями, сделался профессором драматическогоискусства. Об этой большой заслуге Скриба почему-то принятозабывать, а между тем отрицать ее невозможно.
Из прозаиков эпохи Луи-Филиппа мы рассмотрим сначалатех, которые подверглись влиянию романтизма, а затем тех,которые остались в стороне от него.
Жорж Санд. Жорж Санд, обладавшая талантом чрезвы-чайно гибким и доступным всем влияниям окружающейсреды, начала свое поприще в 1830 году как чистейший ро-мантик. Романы, которые она тогда писала, — Лелия, Вален-тина, Индиана, Жак — представляют собой в сущности ли-рические и реторические поэмы, по сравнению с которымиЯовая Элоиза может показаться простой и проникнутой однимнастроением. Их читают еще и теперь со странной смесьюскуки, досады и восхищения, что при чтении литературныхпроизведений не часто приходится испытывать одновременно.
После нескольких произведений, более сдержанных, нов равной степени выдающихся, каковы Андре (1835) и Мопра(1837), которые можно отнести к переходному периоду, ЖоржСанд около 1848 года одновременно усваивает две совершенноразличные манеры, порою уживающиеся в одних и тех же