рительным тенденциям. Впрочем, программа Джоберти пред-ставляла собой скорее идеологическую схему, нежели практи-ческую программу. Другой деятель, Вальбо, задался цельюпополнить пробелы этой программы и устранить неясности.
Бальбо. Вальбо был политиком неогвельфской партии, как.Джоберти был ее теоретиком, а д'Азелио — ее солдатом.Вальбо был сыном сардинского министра и сам при Наполеоне Iслужил аудитором в государственном совете. На политиче-ское поприще он принес богатый жизненный опыт и практиче-ское чутье, давшие ему возможность подвергнуть строгой про-верке идеи его друга, устранить из них утопические элементыи пополнить их пробелы. Подобно Джоберти, Вальбо не счи-тал нужным, кроме одного пункта, изменить территориальноераспределение итальянских областей. Но он открыто поста-вил вопрос, которого не дерзал коснуться его предшествен-ник, — вопрос о национальной независимости. С помощьюубедительной и сжатой аргументации он доказывал, что ни-какой плап федерации не имеет шансов на осуществление,пока Австрия сохраняет сильную позицию в Италии и всейтяжестью своего престижа и всей силой своей армии влияетна решения итальянских государей. Безумно надеяться про-гнать Австрию силою; лучше предоставить этому вопросурешиться естественно, в связи с событиями, которые готовятсяна Востоке. Теперь уже недолго ждать падения н разделаОттоманской империи; и вот в момент этой катастрофы доста-точно будет поддержать притязания Австрии на Балканскомполуострове, где она притом будет менее опасна, нежелиРоссия, — чтобы взамен потребовать от нее отказа от итальян-ских провинций, которые затем должны быть присоединенык Пьемонту. Таков был план, который Бальбо изложилв книге, вышедшей в 1844 году под заглавием Надежды Ита-лии. Джоберти со свойственной ему гибкостью почти тотчаспримкнул к взглядам Бальбо. «Между нами нет разногласий,—говорил он. — У меня есть мысль, а он (Бальбо) ее применяет.Моя задача — теоретического свойства, его — практического.Я указываю цель, он — преграду — Австрию, о котороймне не было надобности говорить: Бальбо сделал это за меня,и весьма толково, весьма сдержанно». Несколько робкий ипроникнутый самоотречением тон книги и странность пред-ложенного ее автором решения доставили этому произве-дению Вальбо прозвище Надежды человека отчаявшегося илиКнига против надежд Италии.
Д'Азслио. Спустя два года вышла в свет сенсационная-брошюра о последних волнениях в Романье, кончавшаяся