— Заплачу восемьдесят рублей за разгрузку телеги с мукой. За расчетом зайдешь сразу после работы.
— Хорошо, — кивнул Олег.
— Ну тогда пойдем, милок… — усмехнулся мужик.
Олег вовсе не жаловался на здоровье, однако на тридцать втором мешке, которые перетаскал из повозки на склад, он уже порядочно вспотел, сердце бешено колотилось, а плечи будто налились свинцом. Радовало, что разгрузил повозку уже наполовину. Тощий стоял на телеге и подтаскивал мешки к краю. Он посмотрел на раскрасневшегося Олега и кивнул:
— Покури, милок! Половина дела уже сделана!
Олег влез в повозку и присел на деревянной скамеечке.
Тощий достал из кармана кисет, клочок газеты и свернул «козью ножку», насыпав и слегка притромбовав пальцем табачку.
— Угостить?
— Я уже пятнадцать лет как бросил, — улыбнулся Олег.
— Кто не курит и не пьет — тот здоровеньким помрет! — тощий закурил, разнося запах крепкого самосада. — Сам-то из местных?
Олег подумал: а что если и вправду сказать что он из бывших белогвардейцев… Попытка не пытка, вдруг чудом удастся выйти на след Шалого…
— Я совсем недавно вернулся…
— Откуда вернулся? — насторожился тощий, вскинув брови.
— Из «бывших» я… ищу куда приткнуться…
Мужик понятливо кивнул:
— Как же ты мимо чекистов-то проскочил? Под пресс не попал…
— Документы получилось справные сделать. Вот только с работой в Артемьевске сейчас туговато.
— Знаешь что я тебе скажу? Дурак ты, парень. Непуть. Зачем первому встречному доверяешь? А если я в ЧК побегу?
— Беги. Я скоро все равно в леса подамся. А там меня ищи-свищи…
— К Шалому собрался? — усмехнулся тощий.
— Слышал я за Шалого. Да только разные у нас дорожки… Я просто хочу на дно засесть. Думаю не навсегда же большевики власть взяли…
Олег и сам поразился: откуда такие артистические способности? Вроде никогда не посещал театральных кружков… Хотя врать он мог иногда и вправду убедительно.
В глазах тощего плеснулось беспокойство. Он затушил окурок об край заднего борта повозки.
— Лады, паря! Давай до конца телегу разгрузим, мне через полчаса обратно нужно ехать…
Как только Олег отнес на склад последний мешок, онтяжел вздохнул и прижался к деревянной стойке с объявлениями.
Тощий деловито закрыл борта повозки и подмигнул:
— Благодарствую! Расчет получишь у Антонины, как и договаривались.
Мимо проходил растрепанный ханыга в распахнутом бушлате, из под которого торчала грязная тельняшка.
Ханыга сразу встрепенулся, услышав про деньги:
— Что? Какой расчет?
— Да я не с тобой разговаривают, чучело! — нахмурился тощий, пересаживаясь на козлы.
— Постой! — окликнул Олег.
Он приблизился и тихо спросил:
— Послушай, Семен, ты ведь ездишь туда-сюда, может и вправду слыхал как Шалого отыскать? Есть у нас общая тема для беседы…
Тощий покачал головой:
— Слышал я про Шалого. Даже знакомы мы были, еще до Гражданской… А вот где засел и как найти — того не знаю. Не обессудь.
Семен хлопнул поводьями и лошади потащили повозку к воротам рынка.
Как только Олег получил честно заработанные восемьдесят рублей, он справился у директрисы, нет ли еще какой работы. Но она только руками развела и предложила прийти завтра. Олег вышел из вагончика, и к нему тут же засеменил ханыга в бушлате:
— Христа ради, мил-человек… только два целковых прошу… калган с самого утра раскалывается…не дай грешной душе пропасть…
— Я тебе дам два целковых, если подскажешь, где у вас в городке еще можно подзаработать.
Ханыга приблизился. От него несло застоявшимся потом и перегаром, и доверительно прошептал:
— Слышал, ты Шалого ищешь?
— А слух у тебя острый, — усмехнулся Олег.
— За червонец отведу к человеку, который точно знает, где найти Шалого.
— Сначала я сам поговорю с этим человеком, а после уже получишь свой червонец.
Ханыга застыл, сморщив лоб. Вид у него был довольно жалкий. Наконец, он медленно кивнул:
— Ладно. Тогда давай за мной…
Они отошли от центрального рынка довольно далеко, петляя по улицам городка. Почти через час приблизились к берегу реки. Ханыга кивнул на деревянный дом с зелеными воротами и пробурчал:
— Здесь подожди.