67778.fb2 История евреев с древнейших времен по шестидневную войну - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

История евреев с древнейших времен по шестидневную войну - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 6

В горах Галелеи, которая номинально была под властью тетрарха Антипа, а фактически являлась римской провинцией, состояние мятежа стало постоянным. Некий Иуда, отец которого был казнен Иродом, поднял оружие, когда тиран умер, и стал во главе восставших. Он потерпел поражение и был убит, однако дух его продолжал воодушевлять его сторонников, которые еще долгие годы считали его сыновей своими вождями. Повстанцы стали известны под именем каннаим или зелоты (ревнители); в отдаленных частях страны они безжалостно убивали каждого, кто симпатизировал римским угнетателям. В дни паломничеств Иерусалим становился рассадником возбуждения. В 33 г. накануне Пасхи испугавшаяся администрация распяла на кресте популярного религиозного проповедника из Галилеи по имени Иешу (Иисус), который заявлял, что происходит от царя Давида. (Подробный рассказ об Иисусе и о возникновении христианства см. гл. XIV).

Акты насилия продолжались и в дальнейшем, пока прокуратор Понтий Пилат не был смещен со своего поста в результате многочисленных жалоб на него со всех сторон.

В дальнейшем положение стало еще более сложным. Мир в Палестине поддерживался только благодаря особому вниманию к религиозной чувствительности евреев. Вторая заповедь истолковывалась как запрещение любых "идолов". Наученные горьким опытом римские легионы, входя в Иерусалим, снимали знаки орлов и даже символы императорской власти. Лишенный такта Пилат был вынужден убрать щиты со знаками императорской власти, которые он было установил в губернаторском дворце. Легат Сирии, проходивший с войсками через Иудею, не решился войти в Иерусалим с армейскими штандартами.

Полубезумный император Кай Калигула не смог понять этого. В римских владениях было принято почитать императора как божество и ставить его статуи во всех храмах. То, что евреи не следовали этому примеру, казалось ему оскорблением. Вскоре после вступления на престол в 37 г. н. э. он потребовал установить его статую в синагогах Александрии и даже в Иерусалимском Храме. Правитель Сирии, на которого было возложено осуществление этой миссии, был достаточно умен, чтобы не спешить, и император был убит прежде, чем его требование было выполнено. Тем самым было предотвращено повторение всеобщего восстания, как это было во времена Антиоха Епифана.

4. Затем последовал краткий период расцвета, последний в истории еврейской Палестины. После убитого Аристобула (сына Ирода и Ма-риамны) остался сын, названный по имени наследника императора Агриппой. Он воспитывался при Римском дворе вместе с Каем Калигулой, с которым он был очень дружен. Одним из первых поступков Калигулы как императора было назначение Агриппы преемником только что умершего тетрарха Филиппа. Кроме того, Агриппе был дарован титул царя. В последующие годы Калигула и его преемник Клавдий (41-54 гг.) осыпали его дарами, пока его владения не сравнялись с владениями его деда, включив в себя всю Палестину.

В жилах Агриппы текла кровь и Ирода, и Хасмонеев. Энергию и находчивость он унаследовал от первого, личное обаяние, популярность и сильное чувство еврейства - от вторых. Долгие годы после смерти Агриппы в народе говорили о его благочестии и ревностном соблюдении им Моисеева Закона. Но несмотря на царский титул и кажущуюся независимость, тень Рима была слишком очевидной, и когда после короткого правления (41-44 гг.) популярный еврейский царь неожиданно скончался в Кесарии, римляне сочли за лучшее покончить с этой династией. Его юный сын Агриппа II тоже пользовался симпатией народа. В конце концов, ведь Агриппа II был еврейским царем, хотя и не царем евреев, и он не боялся выступать в Риме или в любом другом месте всегда, когда были затронуты интересы его народа. Однако действительная власть Агриппы II распространялась лишь на небольшой район со смешанным населением на крайнем севере. Остальная часть страны была опять присоединена к Сирийской провинции и отдана под власть жестоких прокураторов.

5. Новый период отмечен полным пренебрежением к еврейским обычаям и религиозным идеалам. Прокураторы попирали все, что было свято для народа. Отношение римских сборщиков налогов к евреям вызвало в последних жгучую ненависть к существующему положению. Повсюду активизировалась деятельность зелотов; среди них возникла крайняя партия, известная под прозвищем "убийц". Время от времени они спускались из своих горных укреплений в села и городки, безжалостно убивали сторонников Рима, грабили их дома. Брак с нееврейкой мог стоить человеку жизни. Попытка прокуратора Феликса (52-60 гг.) подавить мятежников окончилась неудачей. Их вождь Элеазар был благодаря предательству пойман и отправлен в Рим, где он погиб, но его судьба вдохновила его воинов на дальнейшую борьбу.

Из Галилеи их деятельность распространилась на Иудею. Сторонники Рима не были в безопасности даже в Иерусалиме, где им угрожала смерть от кинжала какого-нибудь патриота, который смешивался с толпой и исчезал прежде, чем его преступление было обнаружено. Однажды члены патриотической партии убили самого первосвященника, который был признан слишком уступчивым. В Кесарии между еврейским и нееврейским населением существовало состояние полуоткрытой войны.

После периода междуцарствия, позволившего мятежникам достичь некоторого успеха, в 64 г. в Иудею прибыл новый прокуратор Флор. Он нашел ее бурлящей от недовольства. Несмотря на это, Флор повел себя так же, как его предшественники. Его неумение управлять становилось все более очевидным; кульминация наступила, когда из храмовой сокровищницы было забрано семнадцать талантов золота. Вспыхнул бунт; некий остроумный горожанин организовал сбор подаяния в пользу прокуратора. Взбешенный этим оскорблением прокуратор ввел в Иерусалим войска. Часть города была разграблена, бунт потоплен в крови. Из Кесарии были вызваны две когорты для укрепления гарнизона. С большим трудом первосвященник убедил горожан оказать им хороший прием. Однако римляне отнеслись к этому с презрением, и вновь вспыхнули антиримские беспорядки. На крутых улочках начались схватки, с крыш домов на римские шлемы обрушивался град камней из пращей. Восставшие захватили Храмовую гору, и все попытки изгнать их оттуда были безуспешными. Легионеры отступали к цитадели и царскому дворцу и в конце концов согласились сложить оружие. Однако лишь только они вышли из укреплений, повстанцы напали на них и уничтожили всех до одного.

Иудея и Галилея были охвачены восстанием. События в Иерусалиме обострили отношения в Кесарии, которая всегда являлась рассадником религиозной вражды. В тот день, когда в Иерусалиме был уничтожен римский гарнизон, в Кесарии на евреев напали их нееврейские соседи и вырезали всех. По всей Сирии прокатились национальные бунты. Всюду, где евреи были в большинстве, они восставали. Их отряды нападали на соседние нееврейские селения, зачастую оставляя после себя только пепел. В других местах, напротив, евреи подвергались набегам соседей. Наконец императорский легат в Сирии Галл решил подавить мятеж. Без всяких столкновений он подвел свое войско к Иерусалиму, расположился у его стен и легко разбил отряд, совершивший вылазку. Повстанцев это, однако, не испугало, а войск у Галла было недостаточно для полной осады города. Пришлось отступить, иного выхода не было. Когда римское войско проходило через историческое ущелье Бет-Хорон, оно было окружено и атаковано. Отступление превратилось в бегство. Римляне смогли оторваться от преследователей, только потеряв шесть тысяч человек и весь обоз (осень 66 г.). Это было одно из самых тяжелых поражений римской армии с самого возникновения империи. Отныне исчезла всякая возможность примирения.

6. Тем временем Иерусалим оставался в руках повстанцев. Власть осуществлялась общим собранием горожан, происходившим во дворе Храма. Были немедленно предприняты меры, чтобы Дать отпор неминуемому нападению римлян. В разные концы страны были посланы представители повстанцев для подготовки к обороне. В течение очень короткого времени, начиная с осени 66 г., еврейская Палестина в последний раз была независима. По всей стране шли военные приготовления. Вновь чеканилась своя монета в знак восстановленной самостоятельности. Однако даже в этот ответственный час в стране не было единства. По-прежнему были активны "убийцы". Экстремисты постоянно интриговали против более умеренных элементов. Энергия, которую следовало обратить на общего врага, расходовалась в действиях против внутренней оппозиции.

Тем временем другая сторона тоже спешно вела подготовку к войне. В Сирию для руководства действиями был послан Веспасиан, один из самых способных римских полководцев того времени, добившийся славы завоевателя Британии. Зимой 66/7 года он оставался в Антиохии для сбора войска. В начале следующего года он подошел к Птолемаиде, к границе восставшего района. Здесь к Веспасиану присоединился его сын Тит, приведший легион из Египта. Галилея была не в состоянии обороняться. Еще в начале восстания во главе этой провинции был поставлен священник Иосиф бен Мататьягу, более известный под именем Иосифа Флавия. Его основной заслугой была недавняя поездка в Рим, где, как полагали, он познакомился с римскими методами ведения войны. Но его честность была под сомнением. Более честные патриоты, группировавшиеся вокруг пылкого Иоанна Гисхальского (Иоханан Гиш-Халав), были настроены против Иосифа.

Год был потрачен на внутренние ссоры и интриги, иногда сопровождавшиеся кровопролитиями. Не считая некоторых малоэффективных мер, принятых Иосифом, ничего серьезного для обороны страны сделано не было. Так что еврейское сопротивление рухнуло лишь только началось наступление римлян весной 67 г. Неопытные еврейские войска не могли противостоять легионам в бою и были рассеяны. Иосиф отступил в Иотапату, заняв в горах почти неприступную позицию. После двухмесячной осады город был захвачен, и Иосиф, хитростью спасший свою жизнь, перешел на сторону римлян. Этому акту предательства еврейский народ обязан односторонними, но точными сведениями об этом периоде. Вся сила римских армий обрушилась на оставшиеся укрепления повстанцев, и прежде чем осенние дожди прервали кампанию, вся Галилея и северная Палестина были опять в руках римлян.

В Иерусалиме это произвело эффект, обратный тому, который можно было ожидать. Спасшиеся от поражения патриоты бежали в столицу и примкнули там к экстремистам. Восстание вступило во вторую, более насильственную стадию. Это было якобинское развитие смены власти, происшедшей несколько ранее. Когда умеренные, возглавляемые бывшим первосвященником Хананом, силой оружия вытеснили зелотов из города (хотя изгнать их из Храма не удалось), последние распустили слух, будто умеренные хотят сдаться римлянам. Зелоты послали за подкреплением в Идумею, недавно принявшую иудаизм и преданную еврейскому делу. Прибыв в Иерусалим, идумеяне объединились с союзниками-зелотами и совместно атаковали сторонников умеренной тактики. В городе воцарился террор. Вожди умеренной партии были убиты. Был создан революционный трибунал, без жалости приговаривавший оппозиционеров к смерти. Таким образом были устранены все первоначальные вожди восстания. Теперь власть находилась в руках противника Иосифа Флавия - Иоанна Гисхальского, бежавшего из родного города после его падения.

Веспасиан решил изолировать Иерусалим, прежде чем нанести окончательный удар. Зимой 67/68 г. он принудил к покорности большую часть территории за Иорданом и весной отправился на юг. Один за другим он захватил города в низинах Иудеи. Сильное войско было оставлено в Идумее, чтобы держать ее в страхе. Затем Веспасиан двинулся на север и захватил Иерихон. Вся страна, за исключением маленького участка вокруг Иерусалима, находилась теперь в руках римлян. Главнокомандующий вернулся в Кесарию, чтобы сделать последние приготовления к осаде столицы. Пока Он находился там, пришла весть о смерти императора Нерона. Политическая ситуация стала такой неопределенной (к тому же вскоре был убит и преемник Нерона - Гальба), что казалось нецелесообразным возобновлять войну. Тем временем Иерусалимом управлял Иоанн Гисхальский. Он обладал многими качествами настоящего государственного деятеля, но многие были недовольны его управлением. Опять вспыхнула гражданская война, улицы опять были залиты кровью. Все же прогнать зелотов с Храмовой горы оказалось невозможным, хотя они и были разобщены между собой.

Приближение римлян покончило с внутренними разногласиями. В то время как Веспа-сиан был занят в Кесарии подготовкой к дальнейшим военным действиям, распространилось известие, что рейнская армия посадила на трон императора Вителлия. Тогда негодующие легионеры Веспасиана провозгласили императором своего полководца. Веспасиан оставил войско и поспешил в Рим, но в Александрии он узнал, что его соперник Вителлий убит. Поэтому прежде чем отплыть в Рим, Веспасиан послал своего сына Тита завершить завоевание Иудеи. Весной 70 г. новый полководец подошел к Иерусалиму. Перед лицом опасности осажденные сплотились. Однако за последние три года они растратили свою энергию во внутренних конфликтах и теперь были не в состоянии выдержать осаду. Нижний город был захвачен без труда после того, как в крепостной стене была пробита брешь, но Верхний город и Храмовая гора продолжали сопротивляться. Защитники сражались с невероятной отвагой. Они верили, что сам Бог на их стороне, и когда положение будет безвыходным, Он обязательно вмешается и спасет их, как уже не раз бывало с их предками. К середине лета положение стало таким тяжелым, что пришлось прекратить ежедневные утренние и вечерние жертвоприношения у алтаря - впервые со времен победы Иуды Маккавея.

Девятого числа месяца ава, в годовщину разрушения Иерусалима Навуходоносором, Храм был взят римлянами и - случайно или преднамеренно предан огню. Верхний город держался еще месяц, и до наступления еврейского Нового Года все было в руках римлян. Другие продолжавшие сопротивляться крепости были захвачены без особого труда, за исключением Масады, неприступного бастиона у Мертвого моря, который держался под командованием вождя зелотов Элеазара. Весной 73 г. Масада тоже пала, последний оплот еврейской независимости был сокрушен. Столица римской империи увидела еще один триумф, украшенный казнью оставшихся в живых героев борьбы. Римский мир вздохнул с облегчением при мысли о том, что город, который он считал цитаделью обскурантизма и невежества и который в течение многих веков сопротивлялся западному прогрессу, наконец-то уничтожен.

X. ПРАВЛЕНИЕ САНГЕДРИНА

1. Вопреки всеобщему представлению, падение Иерусалима было лишь эпизодом в истории еврейского народа, но не концом эпохи. Правда, Иерусалим и Храм лежали в развалинах, и было запрещено восстанавливать их. В результате волнений, вызванных палестинскими беженцами в Египте и Кирене, было закрыто даже святилище в Леонтополисе, которое основал почти за два с половиной столетия до того первосвященник Оний. Правда, добровольный ежегодный налог в полшекеля, который прежде собирали среди евреев диаспоры на иерусалимский Храм, теперь стал обязательным и поступал в императорскую казну в Риме как "еврейский налог". Правда, весь народ оплакивал павших в войне и отнятую славу Израиля. Однако, несмотря на все это, когда спокойствие в Палестине было восстановлено, положение материально почти, не изменилось. Население, по крайней мере Галилеи и Иудеи, оставалось преимущественно еврейским. Страной по-прежнему управлял из Кесари" римский прокуратор. Еврейское государство пало полутора веками раньше, когда Помпеи захватил Иерусалим, политическое же положение еврейского народа после неудавшегося восстания было, по сути, таким же, как и до восстания.

Произошло лишь одно действительно важное изменение. Раньше еврейским народом управляли преемники Ирода. Но последний мужской представитель этой династии Агриппа II был римлянами изолирован от народа, и ему оставалось недолго жить. Не менее важным был прежде пост первосвященника, но с разрушением Храма пришел конец и ему. Еще до падения Иерусалима возникла категория людей, пользовавшихся таким же уважением, как служители Храма. Народ всегда с почтением относился к раввинам ("рабби"), ученым, толкователям Священного Писания. Теперь почитать было больше некого. Случилось так, что перед падением Иерусалима одному из выдающихся ученых своего времени, Иоханану бен Заккаи, удалось бежать из города (согласно легенде, в гробу, вынесенном его учениками). Тит позволил ему поселиться в порту Явне (Ямния) близ Яффы и открыть там школу для изучения и толкования традиционного, т.е. Моисеева, Закона. Вокруг него собрались наиболее известные ученые. Сангедрин, бывший Верховный Государственный Совет, теперь состоял из людей, известных своей эрудицией, а не политическим весом или богатством. Главой его был избран Гамалиель, потомок великого Гиллеля, одного из самых любимых проповедников эры Ирода, учение и личность которого почитали более, чем любого другого ученого того времени.

В конце концов Сангедрин (в греческой передаче Синедрион) приобрел полуофициальный статус. Его президент - наси (патриарх, как его иначе называли) был признан представителем еврейского народа во взаимоотношениях с римскими властями. Свыше трех с половиной веков этот пост переходил в семье от отца к сыну.

С падением Храма саддукеи, существование которых было связано с храмовым богослужением, утратили свое значение. Хозяевами положения оказались ученые-фарисеи. Мирно прекратились ожесточенные академические споры между учениками Гиллеля и последователями его строгого соперника Шаммая. В этих условиях жизнь в Палестине перестроилась. Существовала двойная система власти: власть римлян с чиновниками и сборщиками налогов, которая концентрировалась вокруг прокуратора в Кесарии, и власть ученых, опиравшаяся на Сангедрин и патриарха в Явне. Народ охотнее отделял десятую часть урожая для священника и давал пожертвования на школы, чем платил налоги римскому сборщику. В каждом городе сохранялись суды, разбиравшие дела в соответствии с еврейским законом, причем высшим авторитетом для них служил Сангедрин. Синагога и школа стали центрами местной жизни. Система школ развилась и достигла такого совершенства, которого Европа не знала до XIX века. Население продолжало жить полнокровной еврейской жизнью.

2. Вслед за выдающейся победой Маккавеев пришла страшная катастрофа. Народ, уверенный в божественной поддержке, не мог принять поражение как окончательное. В течение одного поколения Палестина была покорной. Но через 45 лет после падения Иерусалима восточная граница Римской империи опять была в огне, и евреи Ближнего Востока и Африки, воодушевленные смутными мессианскими надеждами, восстали так неожиданно и одновременно, как будто восстание было мастерски подготовлено. В Месопотамии, Египте, Кирене и на Кипре восстание приняло угрожающие размеры. Лишь после того, как обе стороны потеряли немало крови, оно было жестоко подавлено (115 г.).

Некоторое время благодаря принятым жестоким мерам в Палестине царило спокойствие. Однако вскоре после воцарения императора Адриана здесь началось новое очень крупное восстание (132 г.). Во главе его стал вождь гигантской силы и удивительного характера, по имени Шимон Бар-Косба, или Бар-Кохба (Сын Звезды), как его многие называли. Среди тех, кто сплотились вокруг него, был выдающийся ученый своего времени Акива бен Иосеф, чья преданность придала движению особую значительность. Восстание распространилось с быстротой молнии. Оно не имело своего летописца, подобного Иосифу Флавию; но вначале, очевидно, повстанцы достигли значительного успеха. Римские гарнизоны были изгнаны по крайней мере из южной части страны, Иерусалим освобожден. Похоже, что была предпринята попытка восстановить Храм. Чеканили особую монету с надписью на древнееврейском языке в честь освобождения Святого Города от римлян.

Повстанцы продержались три года. Наконец военные действия против них возглавил Юлий Север, отозванный для этого из Британии. Римская военная машина, пущенная на полный ход, была непобедима. Римляне методически оттесняли повстанцев и вновь захватили Иерусалим. Дольше всего сопротивление оказала горная крепость Бет-Тор, между Иерусалимом и морским побережьем. В 138 г., после длительной и упорной обороны, она пала - девятого ава, в годовщину двойного национального бедствия. За участниками восстания велась систематическая погоня. Те вожди, которые не пали в бою, подобно самому Бар-Кохбе, были зверски убиты (рабби Акива). Иерусалим был распахан, и на его месте построен новый город Элия Капитолина, в который евреи не имели доступа. Остальная часть Иудеи лежала в развалинах, население было почти уничтожено войной и массовым обращением в рабство. Территория вокруг древней столицы уже не была сердцем еврейского народа. Центр национальной жизни переместился на север страны, в Галилею. С этого времени евреи были в меньшинстве в стране своих отцов, и наиболее крупные еврейские поселения теперь находились в районах, менее всего связанных с былой славой народа.

3. За подавлением восстания последовали религиозные запреты. Как прежде Антиох Епифан, так теперь Адриан, очевидно, надеялся покончить с существованием евреев как отдельного народа, запретив отправление их культа. До конца его царствования соблюдение основных обрядов иудаизма было под запретом. Даже обучение Моисееву Закону было запрещено, и традиция сохранила память о десяти выдающихся ученых, которые предпочли мученическую смерть покорности. Наконец, преемник Адриана Антонин Пий пришел к заключению, что такая политика неразумна, и восстановил свободу совести (138 г.). Антиеврейские законы были отменены, но с существенной оговоркой, что обрезанию отныне могли подвергаться только лица еврейского происхождения. Обращение в иудаизм, прежде широко практиковавшееся во всей империи, теперь стало уголовным преступлением. Этим постановлением датируется прекращение миссионерской деятельности иудаизма в широком масштабе.

Оставшиеся в живых члены Ямнийской академии (школы в Явне) собрались вместе в Галилее, в городке Уша. Здесь вновь был создан Сангедрин, который принял решения о реорганизации национальной жизни, потрясенной новыми бедствиями. В качестве наси (патриарха) был избран Шимон, сын покойного патриарха Гамалиеля. Сам по себе он был человеком большой учености. Факт его избрания патриархом свидетельствует о главенствующем положении, которое эта семья занимала в народе. Шимона сменил его сьм Иуда (170-217 гг.), при котором власть патриарха достигла расцвета. Наси занимал положение не ниже царского. Ему подчинялся Сангедрин. Он следил за тем, чтобы окружающие говорили на иврите, считая его, а также греческий язык, единственно пригодным для культурного общения. Когда состояние его здоровья вынудило его поселиться в горах, его резиденция в Циппори (Сепфорис) стала одним из национальных центров. Под его руководством была кодифицирована Мишна - свод традиционной юриспруденции, которая стала основой национальной культуры и литературы для последующих поколений.

Иуда (ум. в 217 г.) был последней крупной личностью в ряду патриархов. За ним последовали ничем не примечательные Гамалиели, Иуды и Гиллели. Ученость была теперь излишней для поста, ставшего наследственным. Однако с точки зрения политической его блеск не померк. Власть патриарха, теперь обосновавшегося в Тивериаде, была признана во всех: самых отдаленных концах диаспоры, и отовсюду к нему поступала добровольная подать, шедшая прежде на поддержание Храма.

Управляемые патриархом евреи Палестины представляли собой компактную массу. Они сохраняли традиционную культуру и пользовались юридической автономией. Но еврейская община постоянно уменьшалась. Христианство понемногу вытесняло иудаизм из Палестины. Экономически страна находилась в упадке. Опустошения, произведенные римлянами при подавлении восстаний 68-70 и 132-139 годов, оставили неизгладимый след, и страна никогда не оправилась от них. Наступление пустыни и уменьшение количества осадков лишило весь Аравийский полуостров и прилегающие земли их плодородия. Налоги стали исключительно тяжелыми. Любые военные и гражданские беспорядки сказывались на евреях сильнее, чем на остальных группах населения, за исключением разве что их несчастных сородичей самаритян, которые были столь же бесправны и участь которых была еще более горестна.

Прежде чем окончательно сгустился мрак, блеснул последний луч надежды. Император Юлиан Отступник, настроенный резко против христианства, проявил явную симпатию к иудаизму и в письме к своему "брату, почтенному патриарху Гиллелю II" (320-365) высказал намерение по возвращении с готовящейся войны с персами восстановить Храм в Иерусалиме. Но император с войны не вернулся, и ликующие христианские авторитеты увидели в крушении надежд евреев окончательное доказательство того, что Божья милость оставила их. Теперь конец был близок. Когда в четвертом веке н. э. расшатанная Римская империя разделилась на два отдельных государства - Римское и Византийское, - Палестина естественно, досталась Восточному государству - Византии. В 399 году римский император Гонорий, видевший, как слитки золота и серебра текут из его владений во владения соперника, запретил сбор в Италии добровольного налога, который евреи ежегодно посылали на поддержание Сангедрина. Это был тяжелый удар, который, должно быть, сильно сказался на миниатюрном дворе в Тивериаде. На следующий год патриарха Иуду IV (385-400) сменил его сын Гамалиель VI, который умер спустя 25 лет, не оставив мужского потомства. Этим воспользовался император Феодосии II и окончательно упразднил пост патриарха (425 г.). Исчез последний остаток еврейской независимости, последний отблеск былой славы. Правда, некоторое число евреев еще находилось в Палестине. По-прежнему сооружались довольно крупные синагоги, подобно недавно раскопанной в Бет-Альфа. В Тивериаде и других местах сохранялись школы и ученые. Так называемые масореты изучали библейский текст, составляли юридическую литературу (утраченную и частично обнаруженную в последние годы). Во время войны между персами и византийцами за обладание Палестиной (при императоре Ираклии) местные евреи, возглавляемые Вениамином из Тивериады, приняли сторону персов и жестоко поплатились за это, когда вернулись прежние властители страны (628 г.). Во времена крестоносцев еврейское население Палестины окончательно пришло в упадок, но по некоторым сведениям в отдаленных уголках Галилеи до наших дней сохранились одна или две общины, никогда не покидавшие землю отцов.

Все же можно сказать, что с упразднением патриархата - правления Сангедрина - исчез последний остаток еврейской автономии, существовавшей тысячу лет со времени возвращения из вавилонского пленения, и преемственность политической власти дома Давида, первосвященников и Хасмонеев отныне канула в прошлое. Теперь евреи оказались в полном смысле слова оторванными от своей земли. Начиналась самая характерная и самая удивительная глава в истории еврейского народа.

XI. МЕСОПОТАМСКИЙ ЦЕНТР

1. Период упадка Сангедрина в Палестине совпал с расцветом нового центра еврейской жизни в Месопотамии. Не все евреи, угнанные в плен вавилонянами, воспользовались возможностью вернуться в Палестину вместе с Шешбацаром и Эзрой. В течение всех шести веков, пока в Иерусалиме стоял Второй Храм, в Двуречье (Месопотамии) сохранялся - под персидским, а затем под парфянским владычеством - второй важный центр еврейского населения, которое называло себя и было известно в еврейском мире под названием "пленения" или "изгнания" (гола). Здешние евреи занимались большой частью сельским хозяйством, но были также крупные еврейские поселения в городах Нехардее и Нисибиде на Евфрате. В первом веке н. э. весь царский дом вассального княжества Адиабена на Тигре принял иудаизм. Раввины рассказывали фантастические истории о тщательнейшем соблюдении еврейских законов царицей Еленой и ее двором. Сама царица вместе с некоторыми членами ее семьи была похоронена у стен Иерусалима. Во время войны с Римом в 68-70 гг. царь Адиабены и его брат доблестно сражались на стороне евреев.

Признанным главой вавилонского еврейства в отношениях с государством был князь или глава изгнания (реш галута, экзиларх), ведший свое происхождение от Давида. Он был окружен почти царскими почестями и славился щедростью и гостеприимством. Через него государство взимало с еврейской общины тяжелые налоги. Разговорным языком месопотамского еврейства был арамейский, близко родственный ивриту, вытеснивший последний даже в Палестине. Юридически община была совершенно автономна. Внутренние споры разрешались согласно еврейскому закону, и традиционное учение поддерживалось и культивировалось. В течение всего периода Сангедрина отношения с Палестиной оставались тесными и постоянными. Вавилонские ученые приходили совершенствоваться в знаниях к великим ученым Тивериады или Циппори. С другой стороны, с ухудшением условий в Сирии многие еврейские семьи переселились на восток, чтобы жить среди близких по духу месопотамских единоверцев.

2. За исключением духовной и интеллектуальной жизни, относительно которой мы осведомлены весьма хорошо, наши сведения о делах в Месопатамии в последующий период (с 22 г. н. э.), когда провинция находилась под властью персидских правителей Сассанидской династии, весьма скудны. Несмотря на интенсивную литературную деятельность, которая была характерной чертой этого периода, условия жизни были далеко не идеальные. Влияние магов (так назывались священники зороастрийской религии) иногда приводило к преследованиям иных вер. С другой стороны, некоторые правители, как, например, царь Сапор I (241-272 гг.), сохранились в памяти народа благодаря той симпатии, с которой они относились к своим еврейскими подданным.

3. В середине пятого века н. э. условия жизни месопотамского "изгнания" резко изменились к худшему. Вековые религиозные предрассудки нашли свое выражение в целом ряде преследований. Апогей наступил в шестом веке, когда персидский правитель Кобад принял новую веру, которая, по словам ее врагов, требовала общности не только имущества, но и жен. В конце концов, экзиларх Зутра II поднял вооруженное восстание. В течение семи лет ему удалось с помощью как еврейского, так и части нееврейского населения удерживать район вокруг Махозы. Затем он был разбит численно превосходившими персами и распят на мосту в своем родном городе (520 г.). Его сын Зутра III, родившийся в день смерти отца, был увезен а Палестину, где ради него была сделана попытка возродить пост патриарха - главы Сангедрина. Евреи Месопотамии никогда уже не смогли достичь того процветания и влияния, которое они имели до этих трагических событий, хотя при последних персидских правителях положение несколько улучшилось. Однако точные детали этих перипетий мало существенны. Того немногого, что мы знаем, достаточно, чтобы судить о процветавшей, хорошо организованной жизни евреев в Вавилонии в первые века христианской эры. Их насчитывалось сотни тысяч, возможно даже миллионы. Ко времени упразднения Сангедрина еврейское население Месопотамии равнялось, а может быть и превосходило численностью еврейское население Палестины. Помимо всего, в Месопотамии возникла уникальная интеллектуальная жизнь, продукт которой в дальнейшей оказывал постоянное влияние на быт и мышление всего еврейского народа.

XII. СОЗДАНИЕ ТАЛМУДА

I. Характерной чертой еврейской истории периода Первого Храма были пророки, а характерным памятником эпохи была Библия. В период Второго Храма и позже, когда евреи были оторваны от земли, с которой они были прежде теснейшим образом связаны, характерной чертой стали раввины, а литературным памятником эпохи явился Талмуд.

Одно было логическим и естественным следствием другого. Коль скоро у евреев появился писаный текст, содержащий историю народа, и моральное учение, которым должны были руководствоваться в повседневной жизни - свод законов и религиозных обрядов, - то следующим шагом было возникновение прослойки учителей. С одной стороны, они объясняли священные тексты; с другой стороны, они выносили решения по всяким делам, с которыми к ним обращались люди. Как мы видели, задолго до разрушения Иерусалима учителя Закона - раввины - начали занимать видное место в национальной жизни. Легенда связывает их с последним из пророков и считает Шимона Справедливого, первосвященника времен Александра Македонского, первым а ряду раввинов. Судя по Новому Завету, даже в период Ирода раввины пользовались огромным уважением. Такие выдающиеся раввины, как Гиллель и Шаммай, прославились в народе.

Падение Иерусалима смело аристократию и священничество. Остались одни лишь ученые; и благодаря политике рабби Иоханана бен Заккаи ученые стали играть ведущую роль в делах еврейского народа в течение многих веков. Национальный идеал отныне воплощался не в священнике, воине или земледельце, а в ученом; аристократизм определялся ученостью, а не семейным богатством.

Трагическое восстание Вар-Кохбы и его безжалостное подавление едва не явились фатальными для интеллектуальной жизни Палестины. Роль, которую играли в восстании рабби Акива и другие ученые, была столь велика, что римские власти попытались полностью задавить школы. Ценой своей жизни Иуда бен Вава продолжил традицию, тайно посвятив в раввинский сан лучших учеников Акивы после гибели их учителя. Старая жизнь постепенно восстановилась в Галилее под руководством крупных ученых, вроде рабби Меира, зарабатывавшего себе на жизнь в качестве писца, или Шимона бен Иохаи, которого позже стали считать основателем еврейского мистицизма.

До сих пор учение раввинов опиралось на единственный писаный текст Библию. Однако вокруг нее уже выросла значительная устная традиция. Никаким писаным сводом нельзя исчерпать все случаи жизни, всегда возникали вопросы и затруднения, касавшиеся того или иного момента, по которому не было четкого указания в Торе. Юридические споры по хозяйственным и брачным делам, относительно которых Писание молчало, ежедневно рассматривались в судах. Более того, было логично понимать библейские указания в некоторых случаях расширенно, как говорили, "городить ограду вокруг закона", чтобы кто-либо случайно не нарушил его. Главное заключалось не в том, что человек обязан делать, а чего делать нельзя. Суть заключалась скорее в том, что человеку следует делать и чего не следует делать, если он хочет во всем следовать Торе; это скорее был свод жизненных норм, чем законов. Постепенно возникли различные правила и интерпретации к Священному Писанию; самая важная система таких правил была составлена рабби Ишмаэлем, современником Акивы.

Таким образом, в дополнение к писаному своду вырос обширный "устный закон", передававшийся в школах из поколения в поколение. Значительная часть его была столь древней, что рассматривалась как традиция, полученная самим Моисеем на горе Синай. Рабби Акива бен Иосеф начал приводить этот разнородный материал в порядок. В первую очередь он расширил тенденцию и самый метод отыскания в библейском тексте оправданий для каждого пункта устной традиции. Так, необычное написание или удвоение слова служило для увязывания новой судебной практики со старым писаным Законом. Во-вторых, он первый расположил накопившийся материал в соответствии с содержанием. Его ученик рабби Меир отредактировал и обработал материал, собранный его учителем. Возможно (хотя это и не достоверно), что эти ученые продолжали и дальше полагаться на устную передачу, ничего не записывая. Феноменальная восточная память позволила бы использовать устный метод передачи неопределенно долго, если бы условия были спокойные. Но условия в Палестине были далеко не спокойные, и к концу второго века н. э. устная традиция стала вымирать с ужасающей быстротой.

В этих условиях была предпринята окончательная редакция "устного Закона". Руководил этой работой патриарх Иуда I, с чьим именем она и связана. Была собрана и обработана традиция, сохраненная ста пятьюдесятью учеными. Собранный Акивой и Меиром материал был пересмотрен и дополнен. Сомнительный материал был исключен; завершено распределение по темам. В спорных случаях указывалось мнение большинства. Весь материал был расположен в шести частях, которые делились на трактаты, главы и фразы (стихи).

Все было составлено на чистом древнееврейском языке, к которому патриарх имел пристрастие. Новый свод был назван Мишна, или Повторение. Раввины, участвовавшие в его составлении, от Гиллеля и его предшественников до самого редактора Иуды I позднее стали называться арамейским словом "таннаим".

2. Не успела работа закончиться, как вокруг нее начались новые дискуссии. Так же, как и Пятикнижие, Мишна не могла дать ответ на все случаи жизни. Постоянно возникали новые проблемы религиозного и юридического характера, которые приходилось как-то разрешать. Их тщательно изучали со всех сторон в свете Мишны или других, менее важных сочинений, таких, как Тосефта (Дополнение) или Барайта (Заключение), которые так же относятся к Мишне, как апокрифы к Библии. Кроме того, имелась обширная традиция - история, легенды, этика, - не вошедшая в строго практический свод, составленный патриархом Иудой I. Все это являлось предметом лекций и дискуссий в школах.

В период, последовавший за составлением Мишны, несмотря на политический и экономический упадок в стране, имелись ученые, которых можно поставить в один ряд с наиболее славными учеными предыдущего поколения: известный своей терпимостью сын кузнеца Иоханан бар Наппаха (умер в 279 г.) или брат его жены Шимон бен Лакиш, который был гладиатором до того, как под влиянием Иохнана обратился к учению.

Поразительное стремление к знаниям было характерно не только для евреев Палестины. И раньше в течение многих поколений юноши из Месопотамии приходили учиться в палестинских школах. Одним из самых блестящих учеников Иуды I был Абба Высокий (умер в 247 г.), Рав (Старший), как его потом стали называть. Этот ученый, уроженец Вавилонии, по возвращении туда основал собственную школу в городе Сура. С ней соперничала школа в Нехардее, главном еврейском поселении Месопотамии. Она достигла расцвета при Самуиле (умер в 254 г.), современнике Аббы Высокого и представителе иной системы юриспруденции, который был в то же время врачом, анатомом и астрономом. Когда в 261 г. пальмирские войска разграбили Нехардею, школа перебралась, после многих перипетий, в Махозу на Тигре, неподалеку от нынешнего Багдада. Тем временем в Пумбедите, в нескольких милях от Суры, возник новый важный центр учения. В течение восьми следующих веков, с небольшими перерывами, школы Суры и Пумбедиты были главными оплотами еврейской учености.

Организация интеллектуальной жизни в Месопотамии, как и в Палестине, коренным образом отличалась от европейского представления о школе. Училась не какая-то прослойка населения, стремившаяся приобрести специальность. Изучение Божьего Закона считалось привилегией и долгом каждого мужчины, независимо от его положения. Сам экзиларх бывал иногда способным ученым. Крестьянин или ремесленник старался посещать школу каждый день после утреннего и вечернего богослужения, работая днем в поле или в мастерской. Любознательные ученики часами сидели вокруг какого-нибудь известного раввина и слушали его заключения по делам, с которыми к нему обращались люди, отмечая в уме не только его аргументы и прецеденты, но и его манеру говорить, его поведение и привычки. Весной и осенью, когда сельскохозяйственные работы прекращались, толпы людей устремлялись в школы со всех концов страны, и целый месяц шли регулярные занятия. Этот метод в какой-то мере соответствует современной системе, когда университет организует циклы лекций для желающих (не студентов), однако в наш просвещенный век нет того всеобщего характера и той интенсивности в занятиях.

3. С течением времени материал, который изучался в школах Палестины и Месопотамии, непомерно увеличился. Основой была Мишна, вокруг которой накопилось множество конкретных юридических и иных случаев, действительных или гипотетических. Это стало известно как Галаха (ход, образ жизни). Кроме того, была Агада (повествование), включавшая в себя все, что не было Галахой гуманитарную часть раввинского учения. В вей имелось все: история, фольклор, медицина, биология, биография, этика, астрономия, логика, воспоминания о великих учителях древности, а также огромное количество настоящих легенд, иногда очень красивых, иногда слишком детских. Весь этот разнородный материал - Галаха и Агада вместе - называют Талмудом (учением); раввинов этого периода называют амораим (толкователями).