Прибыли на место поздним вечером. Дом Шамана стоял на отшибе, чуть поодаль от всей деревни. Аля ожидала увидеть что угодно: лягушачьи лапки, пучки травы, землянку, увешанную шкурами, кострище и танцы с бубнами. Что угодно, только не уютную и чистую избу. Баня, современная кухня, дизель-генератор и даже спутниковая антенна. Пучки травы действительно висели по стенам бани и сарая. Ближе к крыше, чтобы сушились в тени, без солнца. Но больше ничего не соответствовало Алиным представлениям о магии и колдовстве.
Молодой мужчина, чуть старше Сергея, уверенной походкой шел к избе. Высокий, поджарый брюнет. Широкие плечи, правильные черты лица. Его можно было бы назвать красивым, если бы не что-то неправильное в его облике. Аля не сразу поняла, что он не смотрит на дорогу. Вообще никуда не смотрит. Его взгляд замер. Казалось, он смотрит внутрь себя, но не вокруг.
Проходя мимо Али, замер и сам мужчина. Неуверенно повернул голову, сделал еще один шаг и все же остановился.
— Вы ко мне?
«Да он же слеп! Ой, это же он!» — Алькины мысли нельзя было назвать логичными, но волна радости и возбуждения мешала и без того уставшему разуму. Она открыла рот, но не произнесла ни звука. Просто не знала, что сказать. Выручил Сергей, стоявший рядом:
— К вам. Вы же Шаман? — голос у Сергея был спокойным, будто они к терапевту на прием пришли.
— Так меня люди зовут, — ни приветливой улыбки, ни кивка головой. Ничего, что ожидаешь увидеть при знакомстве. Але было странно, а слепой мужчина позвал за собой. — Пойдемте в дом, вечереет. Холодно на улице разговаривать.
Только сейчас Аля обратила внимание, что волосы у Шамана мокрые. Купался, что ли?
Во дворе толпились люди. Человек семь, наверное. Кто-то сидел на лавке с напряженной спиной. Кто-то — уронив голову на руки. Некоторые меряли двор нервными шагами, другие стояли у калитки, нетерпеливо перебирая в руках ручку сумки или платок.
Наперерез входящим бросилась женщина в платке:
— Что? Что скажете?
Шаман отшатнулся, даже поморщился. Казалось, близость женщины была ему неприятна.
— Подождите немного. Я к вам выйду.
— Да как же ждать-то? — женщина семенила следом за Шаманом к дверям. — Как же ждать? Уже сил нет ждать!
— Десять минут ничего не решат, — спокойно и холодно ответил Шаман и придержал дверь для Али с Сергеем.
Они удивились, но проскользнули в дом, провожаемые гневным взглядом женщины и еще кое-кого со двора.
— Пройдите в кухню, я переоденусь.
Просторная светлая кухня встретила их свистом чайника. Полная женщина в переднике поверх ситцевого платья суетилась у плиты:
— Лис, я чайник вскипятила! — крикнула она вглубь дома, обернулась к вошедшим, — Здравствуйте, садитесь. Чаю? — Аля с Сергеем послушно сели за стол.
— Спасибо, мам Тань, — Шаман вышел откуда-то из комнаты, вытирая волосы полотенцем. Движения его были отточенные, уверенные. Только замершая маска лица и расфокусированный взгляд выдавали в нем слепца. — Давно не спишь? — Аля аж вздрогнула. Он не смотрел на нее, они ничего не обсуждали — вопрос прозвучал неожиданно.
— Я? Да… не то чтобы…
— Три ночи, — опять вмешался Сергей.
— Много. Вижу, что-то странное в тебе, а не пойму, что. Мам Тань, завари мяту с чабрецом.
Женщина полезла в шкаф: множество банок — стеклянные, железные; деревянные кадушки, полотняные мешочки. Аля так любила эти запахи, и баночки в ее шкафу были почти такие же. Она на секунду забылась и по-детски улыбнулась.
— Травы любишь? — опять не ожидала вопроса. — Да что ж ты так меня боишься? Как рассказывать-то будешь?
— Я… я не боюсь, я просто…
— На нервах вся. Вижу. Выпей чаю, успокойся. Я пока пойду той горемычной про сына расскажу. Мам Тань, а мне зверобой завари.
Шаман вышел, а Аля с Сергеем остались в обществе женщины и кружек с горячим чаем. Аля обнимала свою, будто замерзла. На кухне повисла неловкая пауза.
— А вы его Лисом зовете? Его тотемное животное, что ли? — непонятно почему спросила Аля.
— Чего? Какое животное? — женщина не поняла.
— Ну… тотемное, — смутилась Аля
— А… Не! Зовут его так. Маменька блаженная была, назвала Елисеем. В паспорте так и записан. Ну а дома Лис! Как еще звать-то? — женщина поставила на стол еще две чашки и присела сама с краю.
— Маменька? — трое суток без сна начисто растворили Алину деликатность.
— Ну да. Я ему не мать, я вроде как мачеха. Вторая жена его отца, — женщина рассказывала о себе ничуть не смущаясь, хозяйничяя за столом, перемешивая в чашках травы, прикрывая их сверху блюдцами. Аля восхищалась, наблюдая за ней: такие простые и отточенные движения. Так легко и естественно у нее все получалось.
В комнату вернулся Шаман. Хмурый, губы поджаты, будто его мучила изжога или головная боль.
— Что, совсем плохая? — Татьяна участливо пододвинула ему чашку.
— Да не плохая, глупая. И слушать не хочет. Ей нужно, чтобы все стало как прежде. Но так же не бывает. Жизнь-то идет.
— Ну так то ее выбор.
— Её, но ей же плохо. И тем, кто рядом с ней, плохо. И не слушает, — Лис шумно отхлебнул отвара. — Ну что, успокоилась? Рассказывай. Ночь на дворе. Спать надо.
Он не повернул головы, не посмотрел в ее сторону. Аля не сразу поняла, что он обращается уже к ней.
— Ну что ты опять занервничала? Что тебе не так?
— Простите. Просто… непривычно как-то.
— Ты что, не знала, что я слепой? — он понял причину ее смущения.
— Знала, но…
— А, понял. Слепых в жизни не видела, — Шаман вроде даже облегченно вздохнул. — Ну да, мы странные. Нет социальной мимики, не смотрим в глаза и все такое, — Лис улыбался странной, но искренней улыбкой. Происходящее его явно забавляло. — Но я не кусаюсь. Честно.
— Несмотря на имя? — Аля сама не знала, что на нее нашло. Лисы же кусаются, вот и спросила. А шаман в голос захохотал.
— Ну вот, мое имя ты знаешь, а вас как звать?
— Аля и Сергей, — почему-то за двоих ответил Серега. Шаман улыбнулся, повернувшись на его голос.
— Аля, значит, — отвернулся от Сергея и как будто смотрел на девушку. — Ты мне нравишься! — он перестал смеяться. — Ты интересная. Ты мне зеленой видишься. Это редкость. Зеленых людей мало.
— Зеленой вижусь?
— Ну, вроде как аура. Хотя это не аура, конечно. Это что-то, что мне дано взамен глаз. Я вижу людей цветными. Тех, кто рядом. Когда боятся люди — красные; злые, возбужденные — оранжевые; болеют — серыми становятся, тусклыми… А ты — зеленая. Зеленый — цвет жизни, расцвета и обновления, возрождения. Мне нравится, — Шаман улыбнулся чему-то внутри себя. — Кстати, ты тоже с зеленцой, — он чуть повернул голову в сторону Сергея, — Ты синий с зелеными искрами. Недаром вы вместе. Вам должно быть очень хорошо друг с другом.
Сергей взял Алю за руку и чуть сжал, Алька покраснела. Ответить на это было нечего, да и не нужен был ответ. Странный, всевидящий слепец снова улыбался детской улыбкой, он не ждал ответа.
— Ну, рассказывай. Чего не спишь? Там что-то странное, я не вижу ни болезни, ни потери. Но что-то страшное. На тебе аж марево красное поверх зелени. Рассказывай.
— Мне стали сниться сны, — Аля сделала большой глоток чая, — Сначала обычные. Просто красивые сны, я и не обращала внимания. Красивые, интересные, просыпалась легко. А потом я поняла, что они, как бы это сказать, продолжаются.
— Я смотрел информацию по серийным снам, — встрял в разговор Сергей, — это может быть признаком стресса, депрессии, но ничего серьезного обычно не означают.
— Да, я обращалась к неврологам.
— Стоп, стоп, — Шаман прервал этот поток оправданий, — Зачем ты обращалась к неврологам? Пока я слышал только про приятные сны с продолжением.
— Да, — Аля потерла лоб, — Вначале так и было. Но потом появилась девушка.
— Девушка?
— Девушка. Она не совсем такая, как мы, но там все не такое. Там солнце зеленое, а вода рыжая. Как будто это другой мир!
— Другой мир? — Лис медленно поставил чашку на стол и повторил почти по слогам: — Другой мир?
— Да, у меня сложилось именно такое ощущение. Что это не наш мир, а какой-то параллельный. Потому что когда мы стали с ней общаться…
— С кем?
— С девушкой. Красивая девушка, волосы ярко-рыжие, почти красные. А глаза такие… зеленые. Но у нас таких не бывает. Если только линзы…
— И вы с ней стали общаться? — Шаман пытался вернуться к сути рассказа.
— Да. Я, знаете, сначала думала, что кино смотрю. А потом она со мной заговорила. И я поняла, что я не смотрю, а сама в этом кино. И… там знаете как. Я во сне ногу ударила, а потом она наяву у меня болела.
— Так бывает. Ты же была абсолютно уверена, что ударилась. В реальности. А наш мозг обманываться рад.
— Нет, в том-то и дело, что я прекрасно понимала, что сплю.
— Так. И?
— И потом Тринити…
— Тринити?
— Ну, эта девушка, она сказала, что ее зовут Тринити, сказала, что она вроде как робот. Биологический робот. И она допустила ошибку. И теперь ее должны уничтожить.
— И?
— И с того самого дня, точнее ночи, я перестала видеть ее отдельно, а стала видеть как бы мир ее глазами. И…
— И перестала спать…
— Да… Так страшно, — Алька вся сжалась в комок. Сергей приобнял ее, а она продолжала: — Я никогда не испытывала такого первобытного, чистого, абсолютного ужаса. Понимаете, она там. Она еще жива. И она очень не хочет умирать.
— Ты это чувствуешь?
— Она это сказала. Она просит помощи.
Шаман откинулся на спинку стула и задумался.
— Ты не врешь. По крайней мере, ты сама абсолютно уверена в том, что рассказываешь. И болезни никакой у тебя я не вижу. Вижу страх и усталость. Но не болезнь. Но то, что ты рассказываешь…
— Да, я понимаю, это скорее к психиатру… — у Альки на глаза навернулись слезы, она попробовала встать. Сергей удержал ее:
— Подождите, про вас рассказывают, что вы умеете видеть другие миры, — ему было важно решить эту проблему. Он не собирался просто так уходить. — Может, вы могли бы поискать этот мир с зеленым солнцем? Ну вдруг? Если вы через астрал путешествуете, ведь верят же люди, все, что говорите, совпадает!
— Вы просите меня, — Лис сделал паузу, — Заглянуть в другие миры?
Двое молодых людей, сидящих перед ним, растерянно молчали. Алька, забыв обо всем, кивнула. Сергей, увидев ее жест, тоже кивнул:
— Да. Просим. Вы можете?
Лис шумно вдохнул и уперся руками в стол. В ушах зашумело. Напряженный гул переходил в тонкий звон. Вибрация и хлопок. Струна лопнула. Во рту пересохло, дыхание остановилось, перехватило горло. Шаман с трудом сглотнул. Как долго он ждал. Как же долго он их ждал.