Он раскрыл рюкзак, и мы увидели, что тот битком набит пивом.
— Что будет, Борис? — удивленным голосом поинтересовался я у него.
— Во! Боря решил бизнес устроить. — Усмехаясь сообщил Юра, а Леня добавил. — Ну все! Теперь будем тебя рэкетировать! Плати калым!
Боря махнул рукой и принялся перекладывать бутылки в ящик. Мы за ним наблюдали. Справившись с задачей, он сел, достал бычок, закурил и сказал.
— Нужно делать рекламу. Давайте, вы приводите клиентов, а я вам потом по банке дам.
— Не-е, Боря! Плати сначала аванс! — запротестовал Леня, и вполне резонно по нашему мнению.
— Конечно! Конечно! — мы поддержали.
— Н-нет. Я могу дать сейчас в долг, а потом расчитаемся.
Мы согласились. Пиво было выдано. Боря вытащил записную книжку. Там у него занесены с точностью до пфеннига мелкие деньги, взятые Юрой и Леней на сигареты. Он написал напротив имен «1 Б», что, видимо, означало банку. И собрался было и меня записать тоже. Но я подумал и остановил его, дал марку: «Потом рассчитаемся.»
Получив аванс, мы двинулись на поиск клиентов. Собравшись с мыслями, пришли к выводу, что в начале полезно проверить, как идет дело у конкурентов. Поэтому, двинулись к Филиппу. Филипп лежал на кровати и читал книгу. Он даже не подозревал, какие великие и страшные события произошли за последние часы, и что они грозятся разрушить его бизнес.
— Слышь, Филипп, Борода пиво решил продавать! — радостно вскрикнул Леня.
— Да ну, — тот спокойно продолжал лежать. По мнению Лени ему следовало подпрыгнуть от возмущения.
— Он тебе клиентов собьет, Филипп! — озабоченно выступил Юра.
— Не собьет. Их много, — наш друг явно не хотел постигать всю величину страшной угрозы.
— А Борода хочет, чтоб мы ему клиентов искали. Он нам по две банки пива дал. — Юра выложил последний аргумент и подмигнул нам.
— Молодец, — невозмутимый Филипп намек не поянял.
Надо было идти ва-банк!
— Мы тебе бы тоже могли искать, — раскрыл карты Леня.
— Ты банку пива от меня хочешь, что ли? — Филипп простодушно ему улыбнулся. — Ну так возьми. И так уже кучу настреляли. Что с вами сделаешь…
Мы от предложения не отказались. Филипп тоже взял банку, все к ней приложились.
— Хорошо, — Юра уже покраснел от двух порций. — Ладно, Филипп, спасибо, мы пошли клиентов искать, если будут, мы и к тебе пошлем.
Вышли в корридор, навстречу показалась громада туши Заира. Ему и выпало счастье быть нами замученным, как первому клиенту.
— О-о, Заир! Заир, хочешь биер? — срифмовал Леня.
Заир, похожий на глупого, но добродушного быка, покачал головой и заявил на смеси языков, что не понимает. Мы принялись ему втолковывать и он скоро понял слово «биер».
— Биер гут! Гут биер! — взревел он. Мы, решив, что клиент есть, потащили добряка к Боре.
— Вот, Боря, Заир пива хочет! — радостно выпалили все вместе.
— Ну гут, гут, Заир, — Боря, суетясь, достал банку и протянул ему. Айн марк, — произнес он, показав один палец, а мы согласно закивали головами.
— Ноу, — Заир потух. Он, конечно, ничего из наших объяснений не понял и решил, что его хотят угостить.
— Ноу марк, — он развел руками.
Это был для нас большой облом.
— Ладно, Боря, дай ты ему так, — начал уговаривать Юра.
Боря упирался, но Юра сказал, что за его счет, и Заир ушел, победно держа в руках банку.
Наша рекламная компания двинулась дальше. Афганцы заявили, что не пьют, и разговор с ними получился самый простой, потому что они понимали по-русски. Югославы с нами объяснились еле-еле, но результат был тот же. Огромнй рой бангладешцев засуетился, когда наша агитбригада подошла к ним. Немецкий они не знают вообще, но по их заявлению с английским у них в порядке. В переговоры вступил я, но уже через минуту понял, что тот английский, который они знают в Бангладеш, во всем другом мире не известен. Полностью выведенный из себя, взял банку пива, бывшую у нас товарным образцом и, ткнув кому-то у самого носа, сказал:
— Биер! Гут?
— Гут! Гут! — дружно зажужжали они.
Достав из другого кармана марку для наглядности, показал им и сказал для пущей убедительности:
— Айн марк!
Они наконец поняли, зажужжали с другой интонацией и опечаленно покачали головами. Мы плюнули.
Пошли опять к Филиппу, слегка удрученные. Все были огорчены тем, что явные прибыли, уже плывшие в руки, проплыли мимо, а я просто злой на бангладешцев.
— Дай, Филипп, четыре банки, — я протянул ему деньги.
— А чего вы? — спросил он, удивленный нашим видом.
Ему пояснили, что все разозлены неудачей, и я по этому поводу всех угощаю, и его тоже.
— Ладно, потом когда-нибудь, — денег он не взял, а достал четыре баночки, которые мы и распили, после чего все заметно повеселели.
— А черт с ними с банками, — в Юре уже притух огонек возбуждения идеей обогатиться. — Я Бороде куплю пива и отдам.
Посидели, толкнули по паре историй о своих и чужих похождениях, в основном придуманных по ходу дела. Потом Юра завел привычную песню о том, что Боря — дурак, и я ретировался.
Следующим утром, совершенно неожиданноо для нас с Катей, привыкших уже к лагерному расписанию и встававших под двенадцть, в девять утра забарабанили в дверь. Я крикнул кое-что нелестное по-русски, так как был убежден, что это какой-то идиот ошибся дверью. Но все же встал открывать. Вопреки ожиданиям, на пороге вырисовался перепуганный Юра, который сообщил, что его зовут в бюро лагеря, а меня он просит перевести. Я чертыхнулся, но пошел. Вид у меня оказался паршивый, заспанный и в глазах сверкали молнии.
В бюро нас уже ждали полицейские из тех, что имели с нами деловую беседу пару дней назад. Кристина стояла рядом с ними и вместо приветствия выдавила чтото насчет «Ага, попались!» Я огрызнулся, что попались они, то есть Юра с Леней, а если она будет говорить всякое такое мне, то я преспокойно отправлюсь спать и переводить не буду, а они пусть сами с ними договариваются.
Юра трясся, да и Лене явно не по себе. Они были уверены, что на них сейчас наденут наручники и повезут в тюрьму. Но разговор пошел в другую сторону. Полицейские, увидев, что мы все сонные, пару раз извинились за беспокойство. Потом, объяснив, что нужно составить протокол, поинтересовались, когда нам удобно приехать в участок. Я не был слишком суров в виду всех извинений, принесенных ими и назначил время нашего прибытия в полицейский участок. Полицейские, поблагодарив, удалились. Теперь настала очередь Кристины. Она заявила, что машина стоит на стоянке лагеря, а это запрещено. Потом спросила, не сумашедший ли Юра, что взял такую машину. На это мой коллега подтвердил, что он и вправду сумасшедший, но это его сугубо личное дело, как и то, брать машину или нет. Кристина щелкнула зубами и злобно повторила, что машину нужно убрать.
Настроение у меня не улучшилось, скорее наоборот. Утро испортили, подняв в такую рань. Чтобы не мешать Кате, пошел в тридцать третий.