[7] Там же, с. 89-90.
[8] Трефолев Л. Н. Стихотворения. Л., 1958, с. 174.
[9] Никитин И. С. Соч. М., 1955, с. 15.
[10] Там же, с. 248.
[11] Там же, с 45.
[12] " Рукописный отд. Ин-та русской литературы АН СССР, ф. 569, № 7. Письмо публиковалось с искажениями: Литературный Воронеж, 1949, № 3, с. 249.
[13] Никитин И. С. Соч., с, 220.
[14] Там же, с. 34.
[15] Цит. по кн.: И. С. Никитин. Сб. статей. Воронеж, 1962, с. 50-51.
[16] С-н (А. С. Суворин). Сочинения И. С. Никитина. - Вестн. Европы, 1869, № 8, с. 898.
[17] Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем, т. 2. М., 1948, с. 58.
[18] Обычно для вольной поэзии этой поры характерны концовки-лозунги (см.: Бушканец Е. Г. Вольная русская поэзия 1860-х годов. - В кн.: Народ герой русской литературы. Казань, 1966, с. 23.
[19] Блок А. Собр. соч. в 8-ми т., т. 5. М.-Л., 1962, с. 348.
[20] Добролюбов Н. A. Coбp. Соч. в 9-ти т., т. 8, М.-Л., 1964, с. 23.
[21] Поэт-революционер И. И. Гольц-Миллер, М., 1930, с. 49.
[22] Литературное наследство, т. 25-26, М., 1936, с. 452.
[23] Поэт-революционер И. И. Гольц-Миллер, с. 60.
[24] Аноним (Д. Д. Минаев). Старая и новая поэзия (Собрание стихотворений В. Курочкина. 2 тома. СПб., 1868), - Дело, 1869, № 5, с. 23-24.
[25] См.: Бухштаб Б. Я. Начальный период сатирической деятельности Некрасова. - В кн.: Некрасовский сборник, 2. М.-Л., 1956, с. 150.
[26] Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 3. М.-Л., 1962, с. 442.
[27] Б. А. Взгляд на русскую литературу в 1858 году. - В кн.: Утро. М., 1859, с. 69.
[28] См.: Иллюстрация, 1863, № 268, с. 274-275.
[29] Крупская Н. K. Педагогические соч. в 10-ти т., т. 3. М., 1959, с. 663-664.
[30] Курочкин Н. Библиографическая параллель (В сумерках. Сатиры и песни. Д. Д. Минаев, СПб., 1868; - Стихотворения графа А. К. Толстого, СПб, 1867). - Дело, 1868, № 1, с. 22.
[31] Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти т., т. 6. М.-Л., 1963, с. 218.
[32] Курочкин В. Стихотворения, статьи, фельетоны. М., 1957, с. 599.
[33] Там же, с. 256.
Глава одиннадцатая
Ф. И. ТЮТЧЕВ
Имя Федора Ивановича Тютчева (1803-1873) оставалось неизвестным русскому читателю долгое время после того, как художественное дарование этого замечательного поэта достигло зрелости и он не только создал, но и опубликовал многие свои стихотворения, ставшие впоследствии хрестоматийными и вошедшие в число лучших образцов русской лирики.
Ученик поэта и издателя альманахов и журнала "Галатея" С. Е. Раича, Тютчев в ранней юности был им приобщен к литературным интересам и введен в среду писателей. Другой наставник юного поэта, профессор Московского университета А. Ф. Мерзляков, прочел на заседании Общества любителей российской словесности стихотворение Тютчева - подражание Горацию "Вельможа", и четырнадцатилетний автор был почтен избранием в сотрудники Общества.
Дальнейшая судьба Тютчева сложилась необычно. Уехав в восемнадцатилетнем возрасте за границу, в Баварию, в качестве сотрудника дипломатической миссии в Мюнхене, он более двадцати лет оставался за рубежом, лишь время от времени посещая родину. В Россию он возвратился уже немолодым, сорокалетним человеком. Вместе с тем с конца 20-х гг. Тютчев стал помещать свои стихотворения в русских журналах и альманахах ("Урания", "Северная лира", "Галатея", "Денница" и др.). К середине 30-х гг. в печати появились такие его произведения как "Весенняя гроза", "Летний вечер", "Видение", "Бессонница", "Сны" ("Как океан объемлет шар земной..."), "Цицерон", "Последний катаклизм", "Весенние воды", "Silentium!", "Безумие". Стихотворения эти, опубликованные рядом со слабыми, эпигонскими опытами других вкладчиков изданий, в которых печатался Тютчев, не были но достоинству оценены современниками. Шедевры поэзии Тютчева в альманахах нередко перемежались с его еще очень незрелыми переводами и ранними стихотворениями, что также неспособствовало правильной оценке характера и размеров дарования поэта.
Лишь в 1836 г., когда по инициативе друга Тютчева, И. С. Гагарина, поэт собрал свои стихотворения и рукопись их была послана в Россию и передана лицам, причастным к изданию "Современника", П. А. Вяземский, В. А. Жуковский, а затем и А. С. Пушкин серьезно заинтересовались его творчеством. В письме от 12(24) июня 1836 г. Гагарин сообщал Тютчеву об успехе его произведений у Жуковского и Вяземского, о благожелательном отношении к ним Пушкина. Очевидно, именно последнее обстоятельство особенно взволновало Тютчева. В своем ответном письме к Гагарину от 7(19) июля 1836 г., говоря о радости, которую он испытал от новостей, сообщенных ему его корреспондентом, он обращался мыслью к Пушкину и по характеру его ума и художественного творчества ставил его выше всех современных французских поэтов.
Пушкин собственноручно внес в планы третьего и четвертого томов "Современника" большую подборку стихов Тютчева (в третий том - один печатный лист, в четвертый - половину печатного листа). Вместо пяти-шести стихотворений, как предполагали Вяземский и Жуковский, он напечатал двадцать четыре стихотворения, присланных из Германии. Была предпринята и попытка подготовить отдельное издание стихотворений Тютчева, и друзья поэта надеялись, что Пушкин примет участие в работе над его публикацией. [1] Однако издание сборника не состоялось.
Современники, непосредственно наблюдавшие Пушкина в 1836 г., сообщают о том интересе и даже энтузиазме, с которыми Пушкин отнесся к поэзии Тютчева. [2] Публикация большой подборки стихотворений Тютчева в пушкинском "Современнике" рядом с произведениями известных поэтов сама по себе была своеобразной рекомендацией их читателям. Однако в "Современнике" этот цикл произведений появился за подписью "Ф. Т.": имя их автора не раскрывалось. Оно оставалось известно лишь узкому кругу литераторов. Вместе с тем лирический образ поэта и литературный контекст его творчества были в пушкинском "Современнике" "приоткрыты" заголовком "Стихотворения, присланные из Германии".
Не узнав из публикации "Современника" имени поэта, читатель получал своеобразную биографическую и творческую характеристику "Ф. Т.": он был представлен как русский, постоянно живущий в Германии и связанный с немецкой культурой. Такой своеобразный "комментарий" к опубликованным в "Современнике" произведениям соответствовал некоторым существенным мотивам поэзии Тютчева: одно из первых произведений Тютчева, увидевших печать, перевод стихотворения Генриха Гейне "Сосна" ("Ein Fichtenbaum steht einsam...") было опубликовано в "Северной лире" в 1827 г. под заголовком "С чужой стороны", отсутствующим у Гейне, и с пометой после текста "Мюнхен". Так поэт придал стихотворению "характер собственной лирической темы", [3] превратил его в выражение чувств русского, тоскующего на чужбине.
Немецкая философия и поэзия в конце 20-х и в 30-х гг. возбуждала интерес русского общества. Деятельность молодых русских шеллингианцев-любомудров, объединившихся в "Русском вестнике", привлекла внимание Пушкина. К ним был близок Тютчев. [4] Говоря о поэтах-любомудрах, Пушкин вслед за И. Киреевским называл их поэтами "немецкой школы", к их числу он относил и Тютчева. В своем отзыве на альманах "Денница" в 1830 г. Пушкин признал неоспоримый талант двух поэтов "немецкой школы" - Шевырева и Хомякова, но не решился сказать того же о Тютчеве, творчество которого ему тогда еще было очень мало известно. Иначе, очевидно, он оценил его в 1836 г., когда стихотворения Тютчева показались ему достойными занять столь значительное место в его журнале.
Однако в годы, последовавшие за смертью Пушкина, активность публикаций произведений Тютчева заметно ослабевает. Возможность занять определенное, соответствующее его дарованию положение в литературе, которая, казалось бы, обозначилась в момент признания его окружением Пушкина - авторитетными поэтами, - в 40-х гг. сошла на нет. Стихи его почти совсем исчезают со страниц журналов. Загадочное явление первоклассного русского поэта, присылающего свои стихотворения из Германии и не подписывающего их полным своим именем, было совершенно забыто. Полнота этого мгновенного забвения была отмечена Валерианом Майковым. В рецензии на переводы А. Н. Плещеева из Гейне, попутно вспоминая о Тютчеве, В. Майков утверждал, что полное забвение за десятилетие поэта, печатавшегося в "Современнике" и обратившего на себя внимание знатоков и ценителей поэзии, свидетельствует о печальном положении русской литературы, о пренебрежении к подлинным талантам, к истинно поэтическим произведениям. Таким образом, приводя Тютчева в качестве примера трагической судьбы одаренного поэта в современном обществе, В. Майков опирался в оценке художественного значения творчества Тютчева на мнение Пушкина и его окружения. [5]
Сходную тенденцию можно отметить и в статье Н. А. Некрасова "Русские второстепенные поэты" (1850), сыгравшей особую роль в литературной судьбе Тютчева. Статья Некрасова - первый критический очерк о творчестве Тютчева, появившийся в печати, - содержала утверждение, что Тютчев, волею обстоятельств оказавшийся в положении второстепенного поэта, по сути дела является первоклассным художником, уход которого из литературы должен расцениваться как большая потеря. Некрасов заявлял: "Мы решительно относим талант г. Ф. Т-ва к русским первостепенным поэтическим талантам", [6] - и на протяжении своей статьи ставил Тютчева в один ряд с самыми прославленными русскими поэтами вплоть до Пушкина и Лермонтова. Статья заканчивалась напоминанием о публикациях стихотворений Тютчева в пушкинском "Современнике" и в том же журнале непосредственно после смерти Пушкина. Появление в "Современнике" в 1850 г. апологии Тютчева не было случайностью. В статье Некрасова была выражена решимость редакции журнала взять на себя заботу о судьбах поэзии, об изучении и сохранении сокровищ поэзии предшествовавшего периода и о том, чтобы поощрить деятельность поэтов. Сочувственно говоря об отразившейся в стихах Тютчева уязвимости души поэта, на которой оставляют роковые следы враждебные обстоятельства, Некрасов подразумевал трагические судьбы и старшего и своего поколения поэтов. Свою статью он заканчивал утверждением, что стихотворения Тютчева должны быть собраны и изданы отдельной книжкой и что эту книгу "любитель отечественной литературы поставит в своей библиотеке рядом с лучшими произведениями русского поэтического гения". [7]
"Возвращая" литературе Тютчева, собирая его произведения и издавая их, писатели, группировавшиеся вокруг редакции некрасовского "Современника", воспринимали свою миссию как продолжение дела, начатого Пушкиным. Тургенев, инициатор издания первого собрания стихотворений Тютчева, выразил эту мысль особенно определенно, охарактеризовав его как "одного из самых замечательных наших поэтов, как бы завещанного нам приветом и одобрением Пушкина". [8]
Статья Некрасова пробудила интерес читателей и литераторов к творчеству и личности Тютчева. Тайна его инициалов была быстро раскрыта. Сам Тютчев, ощутив внимание и сочувствие к своим произведениям, стал присылать стихотворения, написанные в 40-х гг., в Россию; они появились в журнале университетского приятеля автора - М. П. Погодина - "Москвитянин", в альманахе "Раут", издававшемся мужем сестры Тютчева - Н. В. Сушковым. [9]
В приложении к мартовской книге "Современника" за 1854 г. (т. 44) было напечатано 92 стихотворения Тютчева, еще 19 его произведений появились в майской книге журнала (т. 45). Через месяц, в июне 1854 г., вышло первое издание стихотворений Тютчева, подготовленное и отредактированное И. С. Тургеневым при участии Н. А. Некрасова. Тургенев предпослал сборнику краткое предисловие. А. А. Фет вспоминал впоследствии, что публикация стихотворений Тютчева была встречена сотрудниками "Современника" "со всем восторгом, которого заслуживало это капитальное явление". [10]
Когда в журнале "Пантеон" была сделана попытка подвергнуть сомнению художественную ценность большинства опубликованных в "Современнике" произведений Тютчева, Тургенев ответил на этот выпад относительно краткой, но энергичной и содержательной статьей о творчестве Тютчева. Тургенев утверждает, что Тютчев - поэт мысли, неразрывно слитой с страстным, владеющим всем его существом чувством. Среди тонких и проницательных суждений, содержащихся в этой статье Тургенева, следует отметить его мысль о печати поэтической культуры пушкинской эпохи, которая ощутима в поэзии Тютчева, и об элементах более архаического литературного слоя, которые можно в ней обнаружить, о психологической точности и одномоментности лирических движений, изображенных поэтом, об особом значении жанра краткого стихотворения в его творчестве, о страсти как главном мотиве его лирики и об относительно меньшей ценности его политических стихотворений.
Статья Тургенева как бы подытожила целый ряд появившихся в "Современнике" начале 50-х гг., вслед за статьей Некрасова "Русские второстепенные поэты", положительных отзывов об отдельных стихотворениях Тютчева (отзывы Некрасова, Панаева, самого Тургенева). [11]
Мнение писателей круга "Современника", кратко и категорично выраженное Тургеневым в письме к Фету: "...о Тютчеве не спорят; кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии", [12] - а также и ряд положений статьи Тургенева о Тютчеве не только предвосхищали отношение к творчеству поэта целых поколений читателей, но и повлияли на восприятие его творчества.
Однако оценки таланта Тютчева, которые стимулировали его творческую активность, не излечили поэта от привычки небрежно относиться к сохранению и публикации своих произведений, не предотвратили длительных перерывов в его поэтическом творчестве.
Удивлявшая даже близких людей способность Тютчева, который признавался, что одинаково любит "отечество и поэзию", [13] терять рукописи, сжигать свои творения "как мусор", коренилась в самой природе его отношения к литературному труду. Для Тютчева искусство было прежде всего средством самовыражения. Общение с читателем имело для него несравненно меньшее значение.
К. В. Пигарев в своей монографии на основании материалов собственного собрания рукописей и писем Тютчева, хранящихся в Гос. библиотеке СССР им. В. И. Ленина, рассказывает характерный эпизод из жизни поэта. Весной 1851 г., в момент увлечения Е. А. Денисьевой, Тютчев пишет адресованные жене покаянные стихи "Не знаю я, коснется ль благодать...", сопровождая их текст пометой на французском языке "Pour vous a dechiffrer toute seule" - т. е. "Для вас, чтобы прочесть наедине". Листок со стихотворением поэт вложил в гербарий Э. Ф. Тютчевой и больше ни разу не упоминал о нем вплоть до своей смерти. Лишь спустя двадцать пять лет, в 1875г., через два года после его смерти, вдова Тютчева случайно нашла это стихотворение в своем старом альбоме. [14] И. Аксаков обратил внимание на то обстоятельство, что, посвящая жене стихотворение и прося ее разобрать его наедине, Тютчев не мог рассчитывать на полное понимание. Эрнестина Федоровна в то время еще очень плохо владела русским языком.
Тютчев, эстетические взгляды и поэтические принципы которого складывались в 20-х-начале 30-х гг., конечно, не был противником публикации литературных произведений, но главную их функцию видел в самосознании и самовыражении личности.