39. И вот когда Леодегизил вернулся в лагерь вместе с Муммолом, Сагиттарием, Хариульфом и Ваддоном, он тайно послал к королю послов, чтобы узнать, как он думает поступить с этими людьми. А король приказал казнить их. Тогда Ваддон и Хариульф, оставив заложниками своих сыновей, ушли от них. Когда распространилась весть о том, что они должны умереть, и когда Муммол узнал об этом, он, вооружившись, устремился к жилищу Леодегизила. А тот, увидев его, сказал: "Почему ты в таком виде, как будто собираешься бежать?". Муммол ему в ответ: "Как я вижу, ничего не соблюдается из того, что обещано, ведь я понимаю, что нахожусь в смертельной опасности". Тот ему говорит: "Я выйду наружу и все улажу". Как только он вышел, тотчас по его приказу окружили дом, чтобы убить Муммола. Но и Муммолу, после того как он очень долго отбивал атаки нападающих, удалось пробиться к двери. Но когда он выходил, двое пронзили его с обоих боков копьями. Тогда он упал и умер. Когда епископ увидел это324, его охватил страх и ужас. Зато кто-то из присутствующих сказал ему: "Смотри, епископ, своими собственными глазами, что происходит. Покрой голову, чтобы тебя не узнали и иди в лес, укройся там на некоторое время, а когда гнев утихнет, ты сможешь выйти". И тот, вняв совету, покрыл голову и попытался убежать, но кто-то, вытащив меч из ножен, отрубил ему голову вместе с покрывалом. После этого они возвратились домой и по дороге немало грабили и убивали.
В эти дни Фредегонда направила Хуппу в область Тулузы, для того чтобы он любым способом вызволил оттуда ее дочь. Многие же говорили, что она послала его, дав ему всяческие обещания, для того, чтобы он привел к ней Гундовальда, если он найдет его живым. Но так как он не смог этого исполнить, то, взяв Ригунту, он привел ее оттуда с собой, не без великого унижения и поругания.
40. И вот герцог Леодегизил прибыл к королю со всеми сокровищами, о которых я упоминал выше325; впоследствии король раздал их бедным и церквам. Когда же схватили жену Муммола, король начал ее расспрашивать о судьбе богатства, которое они скопили. Зная о том, что ее муж убит и все их благополучие рухнуло, она все открыла и сказала, что много золота и серебра, о котором не знал король, все еще находится в городе Авиньоне. Король тотчас послал людей, которые взяли бы его, и вместе со своими людьми он отправил одного слугу, который был в большом доверии у Муммола и которому он (Муммол) поручил эти сокровища. Придя в Авиньон, они взяли все, что было оставлено в городе. Говорят, что там было двести пятьдесят талантов326серебра, а золота более тридцати талантов. Все это, рассказывают, Муммол взял из найденного старинного клада. Король, разделив это со своим племянником, королем Хильдебертом, свою долго по большей части раздал бедным; а жене Муммола он оставил только то, что ей досталось от родителей.
41. И тогда же к королю привели из слуг Муммола человека огромного роста. Он был таким высоким, что считался выше самых высоких людей на два или три фута. Он был плотником. Спустя некоторое время он умер.
42. После этого королевскими судьями было дано распоряжение, чтобы те, кто пренебрег этим походом, были наказаны327. Буржский граф послал своих людей взыскать штраф с людей, живущих на церковных землях обители блаженного Мартина, расположенной в этой области328. Но управляющий церковным владением святого Мартина оказал им смелой сопротивление, говоря при этом: "Это люди святого Мартина. Не причиняйте им никакого зла, так как в подобных случаях они обычно не вы ступали в поход"329. А один ему а ответ: "Нам нет дела до твоего Мартина, которого ты всегда суешь к месту и не к месту. Но и ты я эти люди заплатите за то, что пренебрегли приказом короля". И с этими словами он вошел в прихожую дома. Но он тотчас упал, сраженный болью, и начал от этого корчиться. Обратившись к управляющему, он сказал слабым голосом: "Прошу тебя, осени меня крестом господним и призови имя блаженного Мартина. "Ныне узнал я"330, что "велика крепость его"331. Потому что когда я входил в прихожую дома, мне явился старец с деревом в руке, которое мгновенно заполнило всю прихожую выросшими ветвями. Одна из веток задела меня, и от ее удара я упал, пораженный". И, дав знак своим, он попросил вывести его из прихожей. Выйдя оттуда, он начал усердно произносить имя блаженного Мартина. От этого он почувствовал себя лучше и поправился.
43. Дезидерий же укрылся в одной крепости и спрятал там свое имущество. Ваддон, майордом Ригунты332, перешел к королеве Брунгильде; она его приняла и, одарив, милостиво отпустила. А Хариульф устремился в базилику святого Мартина333.
44. В то время жила одна женщина, которая, одержимая духом прорицательным, прорицанием доставляла большой доход господам своим334и благодаря этому добилась их расположения, так что они отпустили ее на волю, и она жила, как хотела. В самом деле, если кто-либо совершал или кражу, или какое-то злодеяние, она тотчас показывала, куда ушел вор, кому передал или что сделал с краденым. Ежедневно она собирала золото и серебро и появлялась в украшениях, так что в народе принимали ее за какое-то божественное существо. Но когда об этом стало известно епископу Вердена Агерику335, он послал людей схватить ее. Когда ее схватили и привели к нему, он понял, как об этом мы читаем в Деяниях апостолов, что в ней прорицает нечистый дух. И вот когда он произнес над ней заклинание и помазал лоб священным елеем, дух вскрикнул и этим открыл себя епископу. Но так как он не изгнал духа из девушки336, он отпустил ее. Девушка же, понимая, что она не может жить в этой местности, ушла к королеве Фредегонде, где и жила в уединении.
45. В этом году почти всю Галлию постиг большой голод. Действительно, очень многие пекли хлеб из косточек винограда, из цветка лесных орехов, некоторые - из корней папоротника, высушенных и истолченных, примешивая к этому немного муки. Многие же рвали зеленые всходы (нивы) и делали то же самое. Кроме того, много было людей, вовсе не имевших зерна, и они, собирая различные травы и питаясь ими, опухали и умирали. И очень много людей в то время, ослабев от голода, поумирало. В то время торговцы сильно разорили народ. Дело дошло до того, что они неохотно продавали модий337зерна или полумодий вина за треть золотой монеты. Бедные отдавались в рабство, для того чтобы иметь хотя бы какую-либо пищу.
46. В эти дни в город Орлеан прибыл купец Христофор, прослышав, что там продавалось много вина. Уезжая, он закупил вино, погрузил его в лодки, а сам, получив много денег от тестя, отправился в путь верхом на лошади в сопровождении двух слуг-саксов. Но слуги давно ненавидели хозяина и не раз сбегали от него, так как он часто и крепко их порол. И когда они въехали в какой-то лес, - хозяин же ехал впереди, - один из слуг, сильно метнув копье, пронзил им своего хозяина; и когда тот падал, другой пробил ему голову копьем. И так, растерзанный обоими на части, он был оставлен бездыханным. А слуги, взяв деньги, убежали. Брат же Христофора, захоронив останки, отправил в погоню за слугами своих людей. Старшин с деньгами убежал, младшего они поймали и связали но когда они возвращались, он схватил копье, так как он был связав некрепко, и убил одного из сопровождавших. Когда же остальные привели его в Тур, то его подвергли различным пыткам и, отрубив у него руки и ноги, повесили почти бездыханным. 47. Тогда возникли жестокие гражданские распри между жителями Турской области338. Дело было так. Когда Сихар, сын блаженной памяти Иоанна, справлял праздник рождества господня вместе с Австригизелом и остальными жителями в селе Мантелан, то местный пресвитер послал слугу к некоторым жителям с приглашением прийти к нему в дом выпить. Но когда пришел слуга, один из тех, кого приглашали, обнажив меч, не побоялся его сразить. Слуга тотчас упал и умер. Когда Сихард друживший с пресвитером, услышал о том, что, значит, убит слуга пресвитера, он, схватив оружие, устремился к церкви, поджидая Австригизела339. Узнав об этом, Австригизел вооружился и пошел против него. Когда произошла рукопашная схватка и обе стороны понесли урон, Сихар, затерявшись среди клириков, убежал в свою виллу, оставив в доме пресвитера свое серебро, одежду и своих четырех раненых слуг. После побега Сихара Австригизел снова ворвался в дом пресвитера и, убив слуг, унес золото, серебро и остальные вещи Сихара.
Потом, когда они предстали перед судом, в котором участвовали горожане, было решено, что Австригизел, который был убийцей и, убив слугу, захватил без решения суда имущество, должен быть приговорен к законному штрафу. Спустя несколько дней после состоявшегося договора340, Сихар узнал о том, что его имущество, похищенное Австригизелом, находится у Авнона и его сына, а также у его брата Эберульфа Не обращая внимания на договор, он объединился с Авдином, нарушил мир и с вооруженными людьми напал на них ночью, ворвавшись в дом где они спали, убил отца341с братом и сыном и, перебив слуг, забрал их имущество и скот. Когда мы узнали об этом, то сильно опечалились. Совместно с судьей мы отправили к ним послание342(с требованием), чтобы они предстали перед нами и, выслушав наш совет, ушли с миром и больше не возобновляли ссоры. Когда они пришли и когда сошлись горожане, я сказал: "О мужи, не совершайте преступлений, дабы больше не распространялось зло. Ведь мы потеряли сынов церкви. Теперь я боюсь как бы нам не лишиться и других в этой распре. Будьте миролюбивы прошу вас. И кто совершил зло, пусть тот возместит ущерб по долгу любви, чтобы вы были чадами мира, достойными воспринять с помощью самого господа царствие божие. Ведь он так сказал: "Блаженны миротворцы, ибо они нарекутся сынами Божиими"343. Ведь если у того, кто подвергается штрафу, небольшое состояние, он будет выкуплен на церковные деньги, лишь бы душа этого мужа не погибла". И, говоря так, я предложил церковные деньги. Но сторона Храмнезинда344, который требовал удовлетворения за смерть отца, брата и дяди, не желала их принять. Когда они ушли, Сихар стал готовиться в путь, собираясь ехать к королю, и потому он отправился в область Пуатье повидаться с женой. И когда он там требовал от слуги выполнения работы и, подняв розгу, стал бить его, тот, вынув меч, висевший у него на перевязи, не побоялся ранить господина. Когда Сихар упал на землю, сбежались его приближенные345, схватили слугу, сильно его избили и, отрубив у него руки и ноги, повесили.
Между тем в Type прошел слух, что Сихар умер. Когда же об этом услышал Храмнезинд, он. созвав родственников и приближенных, поспешил к дому Сихара. Разграбив дом и убив некоторых слуг, он предал огню дом Сихара и все остальные дома его виллы и увел с собой скот, .и взял все, что можно было унести. Тогда стороны были вызваны судьей в город, где они выступили по своему делу. Судьи решили, что тот, кто раньше не пожелал принять возмещение346, предал дома огню, теряет половину суммы, которая была ему присуждена, - тут они поступили противозаконно только для того, чтобы их умиротворить; что же касается второй половины штрафа, то ее должен заплатить Сихар. Тогда церковь дала деньги, которые присудил суд, и Сихар выплатил штраф по приговору суда и освободился от вины. Стороны поклялись в том, что они никогда не будут враждовать друг с другом. Так был положен конец распре347.
ВО ИМЯ ХРИСТОВО НАЧИНАЕТСЯ ВОСЬМАЯ КНИГА
1. И вот король Гунтрамн на двадцать четвертом году своего правления348выехал из Шалона и приехал в город Невер. Ведь он приезжал в Париж, приглашенный воспринять от святой купели возрождения сына Хильперика, которого уже называли Хлотарем349. Выехав же из Невера, он прибыл в город Орлеан, являя его гражданам свое величие. А именно: он посещал, когда его звали, их дома и отведывал предложенное угощение; он получил от них много подарков и сам щедро одарил их. А когда он приехал в город Орлеан, был как раз праздник блаженного Мартина; а было это 4 июля. И ему навстречу вышла огромная толпа народа с хоругвями и знаменами, с пением хвалебных гимнов. И из толпы раздавались громкие выкрики с различными хвалебными словами то на сирийском языке, то на латинском, то даже на языке самих иудеев350"Да живет король!351Да продлится царство его в народах на многие годы!". Иудеи же, принимавшие участие в этом прославлении, выкрикивали: "Да поклонятся тебе все народы и да преклонят колена пред тобою, и да будут они покорны тебе!". Посему, когда отслужили мессу, король, сидя за трапезой, сказал: "Горе племени иудейскому, злому и вероломному, всегда живущему с хитростью на уме. Ведь они для того сегодня вопили мне раболепные похвалы, - продолжал он, чтобы пусть все народы чтут меня как государя, а я синагогу их, разрушенную недавно христианами, приказал бы восстановить на государственные средства; чего я, по воле господней, никогда не сделаю!". О прекрасный и удивительно умный король! Он так уразумел хитрость еретиков, что они никак не могли скрыть от него то, о ча позднее намеревались просить его. Во время обеда король сказал присутствующим епископам: "Прошу вас удостоить меня завтра в моем доме вашего благословения, и да будет мне приход ваш благостным, дабы я грешный, когда на меня изольются слова вашего благословения, был бы через это спасен". После его слов мы все поблагодарили его и, закончив трапезу, поднялись.
2. А на следующее утро, когда король посещал святыни, чтобы там помолиться, он подошел к нашему жилищу, ибо там находилась базилик святого аббата Авита, о котором мы упоминали в книге о Чудесах352. Признаюсь, я поднялся ему навстречу обрадованный и, сотворив молитву, попросил его удостоить вкусить в моем доме святые дары блаженного Мартина. Он не отказался, вошел приветливо и, вкусив из чаши, пригласил нас на обед и ушел радостный. В то время Бертрамн, епископ Бордо и Палладий, епископ Сента, были в большой немилости у короля из-за того, что они приняли выше упомянутого мною Гундовальда353. Но больше всего гнев короля навлек на себя епископ Палладий, потому что тот часто его обманывал. В самом деле, незадолго до этого остальные епископы вельможи короля подвергли их допросу, выясняя, зачем они принял Гундовальда и зачем по его (Гундовальда), не имеющему силы, повелению рукоположили Фавстиана в епископы Дакса354. Однако епископ Палладий, сняв вину за рукоположение Фавстиана с митрополита Бертрамна возложил ее на себя, говоря так: "У моего митрополита сильно болел глаза, а меня, обобранного и униженного, привели против моей воли в этоместо. И я вынужден был сделать только то, что приказывал тот, кто уверял, что он получит всю власть над Галлией". Когда об этом стал известно королю, он так сильно разгневался, что с трудом согласился пригласить на обед тех, кого он до этого не принимал. И вот когда вошел Бертрамн, король спросил: "Кто это?". Ведь он давно его не видел. И сказали ему: "Это Бертрамн, епископ города Бордо". Тогда король oбратился к нему со словами: "Вот спасибо тебе за то, что ты так сохраняешь верность своему роду! Ведь тебе следовало бы знать, любезнейший отче, что ты доводишься нам родственником по нашей матери355, и ты не должен был напускать эту чуму на своих родичей". Когда Бертрамн выслушал эти и подобные им слова, король обратился к Палладию, молвив: "Да и ты, епископ Палладий, достоин не большей благодарности. Ибо ты трижды, - что недостойно и говорить о епископе, нарушил клятву мне, отправив письма, полные коварства. В одних письмах ты просил у меня прощения, а в других письмах приглашал брата моего356. "Господь да будет судьею в деле моем"357, ибо я всегда старался содействовать вам как отцам церкви, а вы все время хитрили со мной". А епископам Никазию и Антидию король сказал: "Скажите же и вы, святейшие отцы, что вы предприняли для блага нашей страны и сохранности нашего королества?"358. В то время как те безмолвствовали, король, омыв руки и получив благословение от епископов, сел за стол с радостным и довольным выражением на лице, словно он ничего и не говорил о неверности по отношению к нему.
3. Между тем когда пир подошел к разгару, король повелел, чтобы я приказал петь моему диакону, который утром за мессой пел псалом-респонсорий359. Когда тот пел, король опять повелел мне просить всех присутствующих епископов петь для короля, так что каждому клирику досталась бы своя часть службы. И во исполнение воли короля я попросил их, и каждый как мог пропел псалом-респонсорий в присутствии короля.
Когда же разносили блюда, король сказал: "Все это серебро, которое вы видите, принадлежало вероломному Муммолу360, но теперь, благодаря господу, перешло в наше распоряжение. Пятнадцать таких больших блюд, как то, что вы видите, я уже пустил на монету, и у меня теперь осталось только вот это и другое, весом в сто шестьдесят фунтов. Да и зачем бы я оставил себе больше, чем мне нужно для ежедневного пользования? У меня, к несчастью, только один сын Хильдеберт, коему достаточно сокровищ, оставленных отцом; и из вещей этого презренного (Муммола), найденных в Авиньоне, я уже позаботился кое-что переслать ему. Остальное же серебро нужно будет раздать на нужды бедным в церквах".
4. "Об одном только прошу вас, святители господни, - продолжал король, - это чтобы вы молили о милосердии господнем для моего сына Хильдеберта. Ибо он человек умный и деятельный, и едва ли за многие годы найдешь столь осторожного и энергичного мужа, как он. И если бог сочтет его достойным, чтобы даровать ему власть в этой галльской стране, то, может быть, будет надежда на то, что наш весьма обессиленный род благодаря ему сможет воспрянуть. И я верю, что так и будет по милосердию божию, потому что при появлении мальчика на свет было такое предзнаменование. А именно: когда брат мой Сигиберт в святой день пасхи стоял в церкви и когда вышел вперед диакон со святым Евангелием, к королю подошел вестник; и в один голос с диаконом, читавшим Евангелие, вестник сказал "У тебя родился сын". Посему весь народ при этом одновременном возвещении единодушно восклицал: "Слава вседержителю богу!". Кроме того, Хильдеберт принял крещение в святой день пятидесятницы361и наконец возведен в короли в святой день рождества господня362. Поэтому если ваша молитва будет с ним, то он с божьей помощью сможет править". И по слову короля все обратились с молитвой к господу, моля о том, чтобы его милосердие сохранило обоих королей. Тогда король добавил: "Правда, мать его, Брунгильда, грозила мне смертью, но я нисколько ее не боюсь. Ибо господь, который вырвал меня из рук врагов моих, спасет меня и от ее козней".
5. В ту пору король во многом обвинял епископа Теодора363угрожая, что если тот явится на собор, то он опять отправит его в изгнание, говоря так: "Я ведь знаю, что ради этих людей он велел убить моего брата Хильперика364. И наконец я не вправе считать себя мужчиной, если я не отомщу за его смерть в этом году". Я ему ответил: "А кто погубил Хильперика, как не его же злодеяния и твоя молитва? Ведь Хильперик сознательно строил тебе множество козней, которые и привели его к смертельному исходу. Говорю же я так потому, что ясно уразумел это из сонного видения, в котором я видел, что как будто Хильперик уже с выбритой тонзурой посвящается в сан епископа; затем его посадили в простое, покрытое сажей, епископское кресло и понесли, а впереди шли люди со светильниками и свечами". После моего рассказа король молвил: "А я видел другой сон, возвестивший о его гибели. Якобы привели его ко мне, скованного цепями, три епископа, из которых один был Тетрик, второй Агрекула, третий - Ницетий лионский. Двое из них говорили; "Просим тебя, освободи его от цепей, накажи и выпусти". Тетрик, возражая им, отвечал с горечью: "Не будет сего, а гореть ему в огне за его злодеяния". И пока они довольно долго переговаривались, как бы споря между собой, я замечаю вдали медный котел, который стоял на огне и сильно кипел. Тут я заплакал. А несчастного Хильперика схватили, переломали ему руки и ноги и бросили в котел. И он мгновенно так разложился и рассыпался в пару, что от него совершенно не осталось никакого следа". Дивясь рассказу короля, мы окончили трапезу и поднялись.
6. И вот на следующий день король отправился на охоту365, Когда он вернулся, я ему представил графа Бордо Гарахара и Бладаста, которые, как я сказал выше, укрылись в базилике святого Мартина366, потому что они были связаны с Гундовальдом. Но так как я еще раньше просил за них и ничего не мог добиться, то на этот раз я сказал так: "О король, да выслушает меня величество твое! Се от господина моего послан я послом к тебе. Но что скажу я пославшему меня, если ты не хочешь дать мне никакого ответа?". А он в изумлении говорит: "Кто же твой господин, пославший тебя?". Я усмехнулся и говорю ему: "Блаженный Мартин послал меня". Тогда он приказал привести к нему упомянутых людей. Но когда они предстали перед его очами, он начал укорять их во многочисленных вероломствах и преступлениях, называя их хитрыми лисицами. Однако он вернул им свое расположение и возвратил им все, что у них было отнято.
7. Когда же наступило воскресенье367, король поспешил в церковь на праздничную мессу. Братия же и епископы, присутствовавшие там, предоставили епископу Палладию совершать богослужение. Но когда он начал чтение из пророков368, король спросил: "Кто этот человек?". И когда ему ответили, что службу начал епископ Палладий, король, обуреваемый гневом, сказал: "Он всегда был неверным и вероломным, а теперь он произносит святые словеса. Я сейчас же уйду из этой церкви, чтобы не слышать, как мой враг произносит пророчества". И с этими словами он направился к выходу. Тогда епископы, смущенные унижением брата, сказали королю: "Ведь мы видели, что он присутствовал у тебя на пиру и что ты получил из его рук благословение. Так почему же теперь король им пренебрегает? Если бы мы знали, что он тебе ненавистен, мы обратились бы к другому, который совершил бы эту службу. Теперь же, если ты позволишь, пусть он продолжает начатое. А затем, если ты в чем-либо обвинишь его, то будет произведено строгое расследование по церковным канонам". Но Палладий с чувством большого унижения уже ушел в ризницу. Тогда король велел его позвать и заставил его продолжать мессу. Когда же во второй раз Палладий и Бертрамн были приглашены на королевскую трапезу, они поочередно в раздражении бросали друг другу многочисленные упреки в прелюбодеянии и распутстве369, и даже в клятвопреступлениях. Многие смеялись по этому поводу, но некоторые, более дальновидные, сокрушались, что вот так среди епископов господних начинают произрастать диавольские плевелы. И вот, уходя от короля, они дали клятву и выставили поручителей в том, что они предстанут перед собором в десятый день перед ноябрьскими календами370.
8. В то время появились знамения. А именно: лучи со стороны севера, как они нередко появлялись; видели, как по небу промчалась молния, а на деревьях распустились цветы. Было же это в июле месяце.
9. Затем король приехал в Париж и в присутствии всех сказал: "Говорят, что мой брат Хильперик после себя оставил сына. Его воспитатели от имени его матери просили меня воспринять его от святой купели в праздник рождества господня, но сами не пришли. Затем они просили меня крестить его на святую пасху, но и тогда они не принесли младенца. Просили они меня и в третий раз, чтобы крещение состоялось в праздник святого Иоанна, но и тогда не прибыли. И вот теперь они меня вызвали оттуда, где я жил, в это жаркое время года. Я приехал, и что же! Младенца скрывают и не показывают мне. Посему, как мне кажется, он не тот, за кого его выдавали, и я полагаю, что это сын одного из наших лейдов371. Ибо если бы он был из нашего рода, его, конечно, принесли бы мне. Поэтому знайте, что я его приму только в том случае, если получу достоверные сведения о нем". Услышав такие слова, королева Фредегонда и первые люди ее королевства, то есть три епископа и триста знатных людей, собравшись, дали клятву, что этот ребенок родился от короля Хильперика. И таким образом было уничтожено подозрение в душе короля.
10. И вот когда король все еще оплакивал гибель Меровея и Хлодвига372и не знал, где бросили их тела после их убийства, к королю пришел один человек и сказал: "Если впоследствии мне ничего плохого не будет, я укажу тебе, в каком месте лежит тело Хлодвига". Король поклялся, что ему ничего плохого не будет, но, напротив, его богато одарят. Тогда тот сказал: "О король, то, что я говорю правду, докажет само дело, которое свершилось. Именно когда убили Хлодвига и похоронили под водосточной трубой какой-то часовни, королева (Фредегонда), боясь, как бы когда-нибудь его не обнаружили и не похоронили с почестями, приказала тело его бросить в реку Марну. Тогда я нашел его в затоне, который выкопал собственноручно для ловли рыбы. Но хотя я не знал, кто этот человек, однако по длинным локонам373определил, что это Хлодвиг, взвалил его на плечи, перенес на берег и там похоронил, обложив могилу дерном. Вот, останки его целы, делай (с ними), что тебе будет угодно". Когда король узнал об этом, он, делая вид, что отправился на охоту, отрыл могилу и нашел тело целым и невредимым. Только одна прядь волос, которая была сзади, уже отпала, другая же часть волос и сами локоны оставались невредимыми. И стало ясно, что это тот, кого король усердно разыскивал. И вот, призвав епископа города, король вместе с клиром и народом при сиянии многочисленных свечей перенес тело в базилику святого Винценция374для погребения. И убиенных племянников он оплакивал с не меньшей горечью, нежели когда он видел в могиле собственных сыновей. После этого он послал Паппола375, епископа города Шартра, отыскать тело Меровея, которого король похоронил рядом с могилой Хлодвига.
11. Некий привратник сказал тогда о другом привратнике следующее: "О государь-король, этот человек получил вознаграждение и замыслил убить тебя". И привратника, о котором тот сказал, схватили, избили в подвергли многочисленным пыткам, однако он ничего не рассказал о деле, о котором его пытали. Многие же тогда говорили о том, что это произошло в результате интриг и зависти, потому что того привратника, которого обвинили в этом, король очень любил. Но Ансовальд376, обеспокоенный не знаю каким подозрением, ушел от короля, не попрощавшись. А король, возвратившись в Шалон, приказал предать мечу Боанта377за его всегдашнюю неверность. Окруженный в своем доме, он (Боант) погиб, сраженный людьми короля, а имущество его было передано королевской казне.
12. И вот когда король с величайшим упорством вновь пытался преследовать епископа Теодора378и когда Марсель уже вновь отошел под власть короля Хильдеберта, туда от короля Хильдеберта для расследования дела отправился Ратхар с полномочиями герцога379. Но, не расследовав дела, которое ему поручил король, он напал на епископа, потребовал за него заложников и отправил его к королю Гунтрамну, чтобы епископ присутствовал на предстоящем соборе, который должен был состояться в Маконе, и был бы осужден епископами. Но тут свершилось божественное возмездие, которое обычно защищает рабов божиих от пасти бешеных псов. После того как епископ покинул город, Ратхар тотчас же разграбил церковное имущество; одни вещи он присвоил себе, другие - опечатал. Сразу же после этого слуг его поразил жесточайший недуг, и, изнуренные лихорадкой, они умерли; от этой болезни погиб и его сын, которого он, громко стеная, похоронил в пригороде Марселя. Такое бедствие обрушилось на его семью, что, покидая этот город, он и не чаял возвратиться домой.
А епископ Теодор был задержан королем Гунтрамном, но король не причинил ему никакого вреда. Ведь Теодор был муж исключительной святости и усердный в молитвах, о чем Магнерих, епископ трирский, рассказал мне следующее. За несколько лет до этого Теодора вели к королю Хильдеберту под такой строгой охраной, что, когда он прибыл в какой-то город, ему не разрешили повидаться ни с епископом, ни с кем-либо из горожан. А когда он прибыл в Трир, Магнериху сообщили, что Теодора уже посадили на корабль и тайком увозят. Магнерих, опечаленный, поднялся, поспешил туда и, застав его еще на берегу, попенял страже за такое немилосердие, когда даже повидаться брату с братом не разрешают. Наконец когда они свиделись, он облобызал Теодора и, дав ему кое-что из одежды, удалился. И вот, придя в базилику святого Максимина, он пал ниц у гробницы, думая о словах апостола Иакова: "Молитесь друг за друга, чтобы исцелиться"380. После продолжительной слезной молитвы о том, чтобы господь удостоил своей помощи брата, он вышел из базилики. И тут женщина, которую побуждал "дух заблуждения"381, начала кричать, говоря епископу: "О нечестивый и состарившийся в злых днях382, ты, который возносишь молитву господу за врага нашего Теодора. Вот мы каждый день обдумываем, как бы нам изгнать из Галлии того, кто смущает нас ежедневными распрями, а ты не перестаешь молиться за него. Лучше бы ты заботился об имуществе своей церкви, чтобы ничего не пропало из предназначенного для бедных, чем молиться за него с таким усердием", И продолжала: "Горе нам, не могущим одолеть его". Хотя и не следует верить злому духу, однако благодаря этому стало ясно, каков на самом деле епископ, раз его так яростно поносил демон. Но вернемся к нашему рассказу.
13. И вот король Гунтрамн направил посольство к своему племяннику Хильдеберту, который в то время находился в крепости Кобленц (Слияния); эта крепости называлась так потому, что в этом месте сливаются реки Мозель и Рейн. И так как было решено, что епископы обоих королевств соберутся в Труа383, городе Шампани, то это было не приемлемо для епископов королевства Хильдеберта. Поэтому посол Феликс после приветствия показал письмо и сказал: "О король, твой дядя настоятельно спрашивает, что помешало тебе исполнить это обещание, и епископы вашего королевства отказались прибыть на собор, о котором вы сообща договорились. Или, быть может, недобрые люди посеяли между вами семена раздора?". Тогда я, в то время как король молчал, ответил: "Не удивительно, что в народе сеются плевелы, но между королями ростки раздора, если они и намечаются, вовсе не должны укорениться. Ведь не секрет, что король Хильдеберт считает своим отцом только дядю, а тот только его - сыном, как это мы слышали от него в этом году384. Итак, да не будут прорастать семена раздора, так как они (дядя и племянник) должны в равной мере поддерживать друг друга и любить". Затем король Хильдеберт, отозвав в уединенное место посла Феликса, сказал: "Я умоляю моего государя и отца о том, чтобы он не наносил никакой обиды епископу Теодору. Если он это сделает, между нами тотчас же возникнет ссора, и из-за этого мы будем разобщены, мы, которые, сохраняя любовь, должны быть миролюбивыми". И, получив разъяснения по прочим делам, посол удалился.
14. И вот когда мы находились у короля в упомянутой крепости, мы задержались до глубокой ночи на королевском пиру и поднялись из-за стола лишь тогда, когда трапеза была окончена. Мы подошли к реке и застали около берега уже приготовленный для нас корабль. Когда мы поднялись на него, за нами хлынула разношерстная толпа людей, и корабль наполнился как людьми, так и водой. Но тут проявилась чудесным образом сила господня, ибо хотя вода доходила до краев борта корабля, он, однако, не затонул. Ведь у нас были с собой мощи блаженного Мартина и других святых, чудесная сила которых, как мы думаем, и спасла нас. Когда же корабль вернулся к тому берегу, откуда мы отчалили, его освободили от людей и воды. И так как на корабль не взяли посторонних, мы без затруднения переправились. На следующий же день мы простились с королем и ушли (оттуда)385.
15. И вот, продолжая свой путь, мы подошли к крепости Ивуа. Там нас встретил диакон Вульфилаих, отвел нас в свой монастырь и оказал нам самый радушный прием. Монастырь же этот расположен на вершине горы, приблизительно в восьми милях от упомянутой крепости386. На этой горе он построил большую387базилику , которую он прославил мощами блаженного Мартина и других святых. И так как мы задержались там, мы начали просить его рассказать нам что-нибудь о благодати своего обращения и как он достиг духовного сана, ибо родом он был лангобард. Но он, желая всячески избежать суетной славы, не хотел рассказывать. Однако я поклялся ему страшной клятвой, обещая прежде всего, что я никому не расскажу то, что он поведает, и попросил его не утаивать от меня ничего из того, о чем я спрашивал. И хотя он очень долго противился этому, однако, побежденный моими мольбами и клятвенными уверениями, поведал мне следующее: "Имя блаженного Мартина я услышал, когда был еще мальчиком, и не зная еще, мученик он или исповедник и что доброго совершил он в мире, и какая область сподобилась принять его блаженные члены для погребения, я уже славил его в молитвах днем и ночью, и если ко мне в руки попадала какая-либо монета, я подавал милостыню. И когда я стал старше, я ревностно принялся за науки; при этом я научился писать прежде, чем узнал порядок расположения букв в азбуке. Затем меня обучал аббат Аредий, у которого я находился и вместе с которым пришел в базилику блаженного Мартина.
Когда мы возвращались оттуда, он взял немного песку с могилы блаженного как благословение. Высыпав его в коробочку, он повесил ее мне на шею. Когда мы доехали до его монастыря, что в Лиможской области, аббат взял коробочку, чтобы положить ее в своей часовне. Но в ней прибавилось столько песку, что он не только заполнил всю коробочку, но был даже во всех щелях, куда только мог проникнуть. От этого яркого чуда душа моя еще больше загорелась, и все мои помыслы я обратил к чудесам этого святого. Затем я направился в область города Трира и на этой горе, где вы сейчас находитесь, собственноручно построил жилище, которое вы видите. Однако здесь я нашел статую388Дианы , которую этот суеверный народ почитал за богиню. Кроме того, я поставил столп, на котором я стоял, испытывая большую муку, так как не имел под ногами надежной опоры. И вот когда, как обычно, наступила зима, я так страдал от леденящего холода, что от сильного мороза у меня часто сходили ногти на ногах, а на бороде моей замерзала вода и свешивалась наподобие свеч. Говорят, что в этой области часто бывает суровая зима".
Когда же мы с волнением спрашивали его, что же служило ему едой и питьем и как он низверг статую с этой горы, он сказал: "Питьем и пищей мне служили немного хлеба и овощей, и в меру - вода. Когда же ко мне начало собираться много народа из соседних вилл, я непрестанно проповедовал им, что Диана не имеет никакой силы, ничего не значат и статуи, и почитание, которое они им воздают, не имеет никакого смысла, Также недостойны и сами стихи, которые они произносят нараспев за вином и обильными яствами. Лучше приносить "жертву хваления"389всемогущему богу, сотворившему небо и землю. Я также часто молил господа о том, чтобы, низвергнув этот идол, он избавил сей народ от его заблуждения. Наконец милосердие господне склонило их грубый ум к тому, что этот народ "приклонил ухо свое к словам уст моих"390и, оставив идолов, последовал за господом. Тогда я призвал некоторых из них, чтобы с их помощью низвергнуть это огромное изваяние, которое я не мог разбить собственными силами, тогда как остальные, более легкие изображения я уже сам разбил. Когда же около этой статуи Дианы собралось много людей, они, накинув на нее веревки, начали тянуть, но их усилие не увенчалось успехом. Тогда я поспешил в базилику и, распростершись на полу, со слезами молил божественное милосердие о том, чтобы небесная сила разрушила то, чего не могли низвергнуть человеческие усилия391. Выйдя после молитвы из базилики, я подошел к работающим; мы взялись за веревки и начали тянуть, и статуя тотчас, с первым рывком, рухнула на землю; я позволил ее разбить железными молотками и стереть в порошок. Но в тот самый час, когда я пришел вкусить пищу, все мое тело, от самого темени до подошвы ноги моей392, настолько покрылось злокачественными нарывами, что нельзя было найти здорового места, где можно было бы коснуться пальцем. Я вошел один в базилику и разделся перед святым алтарем, где у меня был пузырек с елеем, принесенный мною из базилики святого Мартина; этим елеем я собственноручно намазал все члены и вскоре заснул. Проснулся же я около полуночи. И когда я поднимался для сотворения молитвы, я обнаружил свое тело чистым, как будто и не было на мне ни одного нарыва. Я понял, что эти язвы появились не иначе, как от ненависти нечистого.
И так как враг человеческий всегда стремится вредить людям, ищущим бога, тотчас пришли ко мне епископы, которые вместо того, чтобы побудить меня тщательно выполнить начатое дело393, сказали мне: "Неправ этот путь394, по которому ты следуешь, и ты не сможешь сравниться со знаменитым Симеоном Антиохийским395, который стоял на столпе. К тому же и положение места не позволяет тебе выдерживать это мучение. Лучше спустись и живи вместе с братией, которую ты собрал около себя". По их слову я действительно спустился, считая ослушание епископам преступлением, и находился с этими же братьями, и вкушал пищу, как и они. Но однажды епископ, заставив меня пойти далеко в виллу, послал рабочих с ломами, молотками и топорами, и они сломали тот столп, на котором я обычно стоял. Когда на следующий день я пришел туда, я нашел все уничтоженным. Я горько заплакал, но не смел воздвигнуть то, что разрушили, чтобы не говорили обо мне, что я противлюсь приказаниям епископов. И с этого времени я довольствуюсь тем, что и по сей день живу с братией".
16. Когда я попросил его рассказать что-нибудь о чудесах блаженного Мартина, сотворенных им в этой местности, он рассказал следующее: "У какого-то франка, знатного среди своего народа мужа, был глухонемой сын. И когда родители привели его в эту базилику, я велел ему, моему диакону и другому служителю приготовить постели прямо в святом храме. И день он проводил в молитве, а ночью, как мы сказали, спал в самом храме. Наконец господь сжалился, и во сне мне явился блаженный Мартин со словами: "Удали агнца из базилики, ибо он уже выздоровел" Утром, когда я размышлял о том, что означает сей сон, ко мне пришел юноша и, возвысив голос, начал благодарить бога, затем, обратившись ко мне, сказал: "Благодарю всемогущего бога, возвратившего мне и речь, и слух". С этого времени он стал здоров и вернулся домой.
Другой же, замешанный в многочисленных кражах и других преступлениях, имел привычку оправдываться ложными клятвами. Однажды, когда какие-то люди уличали его в краже, он сказал: "Я пойду в базилику блаженного Мартина и, сняв с себя обвинение клятвой, вернусь невиновным". Как только он вошел в базилику, из его руки выпал топор, а сам он, пораженный сильной болью в сердце, упал у порога. И несчастный сам признался в том, в чем он хотел оправдаться ложной клятвой.
Другой, обвиняемый в поджоге дома своего соседа, сказал подобным же образом: "Я пойду в храм святого Мартина и, поклявшись там, возвращусь оттуда невиновным в этом преступлении". А было известно, что именно он спалил этот дом. Но когда он шел туда, чтобы дать клятву, я, обратившись к нему, сказал: "Как утверждают твои соседи, ты не очистишься от этого злодеяния. Однако бог - повсюду, и сила его одинакова как снаружи, так и внутри (храма). Но если тебя так захватила суетная уверенность в том, что бог и святые не карают за клятвопреступления, то вот святой храм пред тобой; поклянись, как положено, а на святой порог тебе нет доступа". А он, "подняв руки"396, произнес: "Во имя всемогущего бога и благодати блаженного Мартина, епископа господня, клянусь в том, что я не причастен к этому пожару". И вот после клятвы, когда он возвращался, ему показалось, будто он окружен огнем. И, тотчас упав на землю, он начал кричать, что его сильно жжет блаженный Мартин. При этом несчастный говорил: "Бог свидетель, что я видел, как с неба упал огонь, который окутал меня и обжигает сильным жаром". И в то время как он произносил эти слова, он испустил дух. Многим это послужило предостережением, так что они больше не осмеливались приносить ложную клятву в этом месте". Многое еще рассказал этот диакон о подобного рода чудесах блаженного Мартина, и продолжать рассказ о них, думаю, было бы долго.
17. Во время же нашего пребывания в этой местности мы видели на небе в течение двух ночей знамения397, то есть лучи со стороны севера такие яркие, которых раньше еще не видели, и с двух сторон, то есть с востока и запада, появились кровавые облака; и в третью ночь, приблизительно во втором часу398, появились эти лучи. И вот в то время как мы, пораженные, смотрели на них с удивлением, с четырех сторон света появились другие, подобные им, лучи, и мы увидели, как все небо покрылось ими. А в середине неба было блестящее облако, к которому сходились эти лучи, наподобие шатра, который снизу начинался более широкими полосами, вверху кончался более узкими и на вершине связывался в один пучок. В середине лучей были и другие сильно сверкающие и блестящие облака. Это знамение повергло нас в великий страх, ибо мы ожидали, что на нас с небес посылается какое-то несчастье.
18. А король Хильдеберт по настоянию послов императора, требовавшего вернуть ему деньги, которые он дал Хильдеберту в прошлом году, направил войско в Италию399. Именно тогда прошел слух, что его сестра Ингунда уже была отправлена в Константинополь.400Но так как военачальники спорили между собой401, они вернулись из Италии ни с чем.
Герцог же Винтрион, изгнанный жителями из управляемой им области, лишился герцогства402, и, более того, он лишился бы жизни, если бы не спасся бегством. Но после того как народ успокоился, он вновь получил герцогство.
А вот Ницетий, отрешенный не без вмешательства Евлалия от должности графа в Клермоне, добился от короля должности герцога, премного одарив его за это403. И таким образом он был поставлен герцогом над городами Клермон, Родеа и Изес. Он был человеком еще довольно молодым, однако умным. Он установил мир в Клермонской области и других местах, ему подчиненных.
А Хульдерик-сакс, впав в немилость короля Гунтрамна404по причине, по которой, как сказано выше, некоторые другие нашли убежище405, устремился к базилике блаженного Мартина, оставив жену в королевстве названного короля. Король заявил ей, чтобы она и не помышляла о свидании с мужем, пока тот не заслужит его королевской милости. Посему мы часто посылали к королю посольства и наконец добились позволения, чтобы Хульдерик взял к себе жену и оставался по ту сторону реки Луары406, однако не помышляя перейти к королю Хильдеберту. Но, получив разрешение взять жену, он тайно перешел к Хильдеберту и, добившись назначения на должность герцога в городах, расположенных по ту сторону Гаронны и находившихся под властью упомянутого короля, прибыл туда.
Король же Гунтрамн, желая править королевством своего племянника Хлотаря, то есть сына Хильперика, назначил Теодульфа графом в Анжер. Но, пришедши в город, он (Теодульф) был с позором изгнан оттуда горожанами, главным образом Домигизилом407. Возвратившись к королю, он вновь получил туда назначение и, войдя в город с помощью герцога Сигульфа, исправлял обязанности графа. А Гундовальд добился должности графа в городе Мо, одержав верх над Верпином, и, вступив в город, он начал судопроизводство. Объезжая при исполнении своих обязанностей область города408, он был убит Верпином в какой-то вилле. Собрались родственники Гундовальда, напали на Верпина и, заперев его в бане при доме, убили. Вот так неотвратимая смерть лишила их обоих должности графа.
19. Аббата Дагульфа неоднократно обвиняли в преступлениях, так как он не раз совершал кражи и убийства и, кроме того, был совершенно необузданным прелюбодеем. Однажды возжелав жену своего соседа, он вступил с ней в плотскую связь. Ища разные поводы, как бы ему удалить мужа прелюбодейки, который жил на земле монастыря, он наконец заявил ему, что если тот явится к своей жене, то будет наказан. И когда муж ушел из своего дома, Дагульф вместе с одним из клириков ночью пришел в дом распутной женщины. После весьма долгой попойки они опьянели и повалились на одно ложе. Во время их сна вернулся муж, поджег солому и, взяв секиру, убил обоих. Да послужит этот случай для клириков предостережением, чтобы они, вопреки канонам, не вступали в общение с чужими женами, за исключением тех женщин, на которых не может падать подозрение в прелюбодеянии409, ибо это запрещают и собственно церковный закон, и все священные писания.
20. Между тем наступил день собора, и епископы по повелению короля Гунтрамна собрались в городе Маконе. Собор низложил Фавстиана, рукоположенного по приказанию Гундовальда в епископы в город Дакс410, с тем условием, чтобы Бертрамн, Орест и Палладий, которые его благословляли, содержали его по очереди и давали ему ежегодно по сто золотых. Епископство же в этом городе получил Ницетий из мирян, который еще раньше добился распоряжения на то от короля Хильперика. Урсицин, епископ кагорский411, был отлучен от церкви за то, что он, как он сам открыто признался, принял Гундовальда, причем постановили, чтобы он, неся покаяние в течение трех лет, не стриг ни волос, ни бороды, воздерживался от вина и мяса, ни в коем случае не служил мессу, не рукополагал, не освящал церкви и святое миро и не причащал. Однако повседневные дела церкви должны вестись по его распоряжению, в общем как обычно.
На этом же соборе поднялся кто-то из епископов и сказал, что нельзя называть женщину человеком. Однако после того как он получил от епископов разъяснение, он успокоился. Ибо священное писание Ветхого завета это поясняет: вначале, где речь шла о сотворении богом человека, сказано: "...мужчину и женщину сотворил их, и нарек им имя Адам"412, что значит "человек, сделанный из земли"413, называя так и женщину и мужчину; таким образом, он обоих назвал человеком. Но и господь Иисус Христос потому называется сыном человеческим, что он является сыном девы, то есть женщины. И ей он сказал, когда готовился претворить воду в вино: "Что Мне и Тебе, Жено?"414и прочее. Этим и многими другими свидетельствами этот вопрос был окончательно разрешен.
А Претекстат, епископ руанский415, прочел епископам молитвы, сочиненные им в изгнании. Некоторым они понравились, некоторые же их порицали, так как он не следовал правилам искусства. Однако местами416стиль их был вполне церковным и приемлемым.
В это же время случилась страшная резня между слугами епископа Приска и герцога Леодегизила417. Однако епископ Приск дал много денег для того, чтобы восстановить мир. В эти же дни сильно занемог король Гунтрамн, так что некоторые даже полагали, что он совсем безнадежен. Я думаю, что это случилось по провидению господню, ибо он намеревался сослать многих епископов418. Епископ же Теодор вернулся в свой город419, и его приняли с ликованием, так как его поддерживал весь народ.
21. И вот во время этого собора король Хильдеберт и его вельможи собрались в вилле Беслинген420, расположенной посреди Арденнского леса. И там королева Брунгильда пожаловалась всем вельможам, что ее дочь Ингунду до сих пор задерживают в Африке421; но Брунгильда не встретила особого сочувствия. Тогда же возникло дело против Гунтрамна Бозона422. За несколько дней до этого умерла бездетная родственница его жены, и ее погребли вместе со множеством драгоценностей и золота в базилике города Меца. Случилось же так, что спустя несколько дней наступил праздник блаженного Ремигия, который празднуется в начале октября423. Тогда многие, и главным образом городская знать, вместе с герцогом и епископом ушли из города424. Слуги же Бозона Гунтрамна пришли к базилике, в которой была погребена женщина. Войдя в нее, они заперли за собой двери, открыли гробницу и сняли все драгоценности с усопшей, какие только они могли найти. Монахи этой базилики, заметив их, подошли к двери, но им не дали войти. Видя это, они обо всем сообщили своему епископу и герцогу. Между тем слуги, забрав вещи, сели на лошадей и пустились в бегство. Однако боясь, как бы их не схватили по дороге и не подвергли пыткам, они вернулись в базилику, положили вещи на алтарь и, не смея выйти оттуда, начали кричать: "Нас послал Гунтрамн Бозон".
Но когда Хильдеберт со своими вельможами приехал в упомянутую виллу судить Гунтрамна, то Гунтрамн, не дав на допросе ни одного ответа, тайно бежал. У него были отняты все вещи, которые он получил в дар из казны в Клермоне Он со стыдом возвратил также и прочие вещи, которые незаконно отнимал у людей.
22. В этом году скончался Лабан, епископ Оза. Ему наследовал Дезидерий, рукоположенный из мирян. Хотя король клятвенно обещал, что епископ при нем никогда не будет поставлен из мирян. Но "к чему не склоняешь ты смертные души к злату, проклятая страсть!"425. Бертрамн же, вернувшись с епископского собора, заболел лихорадкой426. Вызвав диакона Вальдона, который кстати и сам в крещении был назван Бертрамном, он передал ему всю епископскую власть и вверил ему свое завещание и участь своих людей. Как только диакон ушел, епископ испустил дух. Возвратившись, диакон поспешил к королю с подарками и грамотой о согласии горожан на его посвящение427, но ничего там не добился. Король же тем временем распорядился рукоположить в епископы графа Гундегизила, по прозвищу Додон, из Сента, что и было исполнено.