К 1885 г. в числе окруженных крепостей, защищаемых египтянами, наряду с Амдыб и Алгеден находилась и Кассала. Этот большой форт мог выдержать долгие месяцы осады. Хедив Египта и англичане были очень заинтересованы в спасении гарнизона крепости. Обе стороны обратились к Йоханнысу IV с просьбой оказать помощь окруженным войскам. Эфиопский император воспользо-{303}вался этим, чтобы добиться от Египта дальнейших уступок. За освобождение этих гарнизонов он потребовал возвращения Эфиопии порта Массауа. Англия дала согласие. На выручку должен был идти рас Алула, получивший значительное количество оружия от Англии. Однако император не спешил с приказом о выступлении. Он медлил, считая, что все решится и без участия его войск. Наконец, в середине сентября 1885 г., армия раса Алулы двинулась в направлении Куфит, где находились войска Османа Дигны, главнокомандующего армией махдистов в северном Судане. В сражении в районе Куфит эфиопы одержали победу. Войска раса Алулы потеряли 2 тыс. солдат, противник - 3 тыс. Битва при Куфит, включая раненых и погибших при отступлении, стоила Осману свыше 10 тыс. солдат. Это поражение махдисты вскоре компенсировали победами на западном фронте. К Мэтэмме двинулся эмир Уад Арбаб. Он перешел границу и, спалив ряд селений, в том числе и прославленный монастырь Махбэрэ-Сылласе, объявил новую войну.
В этот период внешнеполитическое положение Эфиопии чрезвычайно осложнилось. В феврале 1885 г. в Массауа высадились итальянцы и, несмотря на протесты Йоханныса IV, не только удерживали город в своих руках, но и начали захватывать территории, оставленные войсками хедива и по договору в Адуа отошедшие к Эфиопии. Неожиданно Йоханныс IV оказался перед лицом двух врагов. Считая, что наибольшая угроза идет с запада, он решил главное внимание уделить ей. Положение императора еще более осложнилось в связи с тем, что активизировал свою деятельность властитель Шоа Менелик, намеревавшийся захватить императорский престол. Менелик установил тесные связи с итальянцами. Все это угрожало власти императора и настоятельно требовало принятия быстрых решений.
По приказу императора в январе 1886 г. против эмира Уад Аржаба выступил ныгусэ Тэкле-Хайманот со 100-тысячной армией. Эмир, имевший только 17 тыс. солдат, укрепил Мэтэмму и в крепости ожидал прибытия эфиопов. Мэтэмма была взята, несмотря на отчаянное сопротивление гарнизона. В значительной степени победу эфиопам обеспечил происшедший в крепости взрыв складов {304} с боеприпасами. Взяв много пленных и опустошив Мэтэмму, ныгусэ Тэкле-Хайманот возвратился в свои провинции - Бэгемдыр и Годжам.
После смерти махди в 1885 г. махдистское государство возглавил халиф Абдаллах. Узнав о поражении Уад Арбабы, он назначил эмиром Мэтэммы своего племянника Юнуса. Он предоставил в его распоряжение 10 тыс. превосходно снаряженной пехоты и 2 тыс. конницы. Юнус занял оставленную эфиопами Мэтэмму, продвинулся в глубь Эфиопии, дойдя почти до Чыльга, затем вернулся, спалив по пути все деревни, и начал укреплять Мэтэмму. Тогда же он разрешил купцам свободно торговать и селиться в Мэтэмме.
В июле 1887 г. халиф Абдаллах направил императору Йоханнысу IV письмо следующего содержания: "Если ты уничтожишь свой крест и станешь, как и я, мусульманином, то мы тотчас заключим мир. Кроме того, если ты хочешь мира, то должен мне вернуть всех пленных, находящихся в твоей стране - мужчин и женщин, рабов, старых и молодых. Тогда и я верну захваченных эфиопов. Если откажешься, то объявлю тебе войну". Эфиопский император не ответил на письмо. Обе стороны начали готовиться к войне.
Руководить подготовкой к войне против Эфиопии халиф поручил своему лучшему и любимому полководцу Абу Анге, получившему титул абагаз. Пока 100-тысячная армия Абу Анги двигалась к Мэтэмме, положение императора стало еще хуже. На севере начали военные действия итальянцы, продвигавшиеся от побережья Красного моря в глубь страны. Хотя масштаб этих действий был невелик, они сковывали силы раса Алулы. На востоке на императорские войска напали народы галла и данакиль. Йоханныс IV не знал, где главная опасность. До конца периода дождей в 1887 г. он оставался в Бэгемдыре. Позднее, 7 ноября, узнав о продвижении итальянцев, он направился в Тигре. Заботу о западных границах страны он передал ныгусэ Тэкле-Хайманоту, поручив охранять ему прежде всего Дэмбию и Гондэр.
Когда Абу Анга узнал об уходе императора на север страны, он приказал немедленно выступать в направлении Гондэра. 17 января 1888 г. на равнине Сар-Уыха ему {305} преградили путь войска Тэкле-Хайманота. С переменным успехом битва продолжалась целый день и закончилась победой Абу Анги. Он захватил много пленных, среди них и дочь Тэкле-Хайманота, ускакавшего после поражения с поля боя. Эфиопы понесли тяжелое поражение, потеряв многих высших военачальников. Три дня махдисты праздновали победу, после чего Абу Анга двинулся на Гондэр. Ранним утром 21 января махдистские отряды вторглись в Гондэр. После разгрома Тэкле-Хайманота в этом районе уже не было армии, которая могла бы защитить бывшую столицу эфиопских императоров. Войска Абу Анги разграбили город и захватили богатые трофеи. Жителей, не успевших бежать, убивали либо брали в плен. Все церкви были сожжены. После этого Абу Анга приказал возвращаться в Мэтэмму. Все селения, находившиеся на пути его войск, были сровнены с землей. Радость победителей была омрачена смертью Абу Анги, умершего после непродолжительной болезни.
После поражения ныгусэ Тэкле-Хайманота Йоханныс IV, сосредоточив главные силы на севере страны против итальянцев, пытался нейтрализовать халифа, предложив ему заключить соглашение. Он направил ему письмо следующего содержания: "Заключим мир между собой и будем жить в согласии. Народы Судана и Эфиопии имеют общее происхождение. Мы близки друг другу. Вместо того чтобы быть врагами, лучше объединимся и будем бороться против общего врага". Как подтвердили позднейшие события, император Эфиопии правильно посчитал, что в тот момент главной опасностью для страны была итальянская агрессия. Во главе огромной, 200-тысячной, армии он находился тогда в районе Адуа и Аксума, ожидая нападения итальянцев.
Абдаллах не принял предложения о заключении мира и установлении дружеских отношении. В ответном письме, отправленном в марте 1888 г., халиф писал: "Если оставишь свою веру и станешь мусульманином, то мы будем настоящими друзьями. В том случае, если не примешь ислама, то станешь главным врагом аллаха и пророка Магомета. И что бы тогда ни случилось, я не успокоюсь, пока не уничтожу тебя". {306}
СРАЖЕНИЕ ПОД МЭТЭММОЙ.
СМЕРТЬ ЙОХАННЫСА IV
Между тем положение Эфиопии на северном фронте значительно улучшилось. Итальянцы признали, что для решающего успеха в войне с Эфиопией у них на Африканском континенте не имеется еще достаточного количества сил. Итальянцы отвели свой африканский корпус из глубинных районов, оставив за собой контролирование стратегических пунктов на побережье. Это дало возможность Йоханнысу IV перебросить силы с северного фронта в центр страны, где возникла острая необходимость не только в защите западных границ, но и в обуздании сепаратистских стремлений ныгусэ Тэкле-Хайманота, который отказывался подчиняться императору, а также ныгусэ Менелика, находившегося в то время в дружественных отношениях с Италией.
Перед генеральным сражением с махдистами, оккупировавшими Мэтэмму, Йоханныс IV постарался установить порядок внутри страны. Он выступил против Годжама и Шоа. Ныгусэ Тэкле-Хайманот без сопротивления заключил соглашение с императором и присоединился к нему. Однако главный противник - Менелик по-прежнему не хотел подчиняться Йоханнысу IV, и император решил окончательно с ним расправиться.
Во время начатого похода на Шоа князья и духовенство из окружения императора убеждали его повернуть к Мэтэмме. Собравшиеся на совет светские и духовные сановники заявили: "Мы не считаем правильным выступать против Шоа, оставив дервишей в тылу. Сначала уничтожим дервишей, а потом уже направимся против Шоа".
Позднее ходили слухи о том, что большую роль в убеждении князей и императора в необходимости прежде всего отправиться на запад, а не к Шоа сыграли духовные лица, специально подосланные Менеликом. Они агитировали за войну с махдистами и выступали против войны с Италией на севере и, конечно, против войны на юге с Шоа.
Так или иначе, императорская армия, вместо того чтобы продолжать начатый по направлению к Шоа поход, от {307} Годжама двинулась через Агау-Мыдыр к Дэмбии. Йоханныс IV выступал во главе огромной армии из 150 тыс. пехотинцев и 20 тыс. конницы. Эфиопские воины были полны жаждой мести. Чтобы укрепить эти настроения, император провел свои войска через местность под Дэбрэ-Сина, где потерпел поражение Тэкле-Хайманот. На поле битвы лежали многочисленные трупы эфиопов, вид которых еще больше усилил жажду мести в армии императора.
Затем Йоханныс IV направился к Мэтэмме, после захвата которой намеревался двинуться к Омдурману, чтобы окончательно разбить врага. В этом походе императора сопровождали крупнейшие военачальники Эфиопии. Среди них были: рас Арая Великий, рас Микаэль, рас Хайле-Марьям, рас Алула, а также сын императора рас Мэнгэша.
Когда известие о походе императора с огромным войском достигло Мэтэммы, армия махдистов начала лихорадочно готовиться к обороне. Эмир Зеки Тумаль, заступивший Абу Анги, приказал все силы бросить на укрепление крепости. Безостановочные работы, проведенные в течение января и февраля 1889 г., позволили значительно усилить укрепления Мэтэммы. И все же Зеки Тумаль, в распоряжении которого было только 85 тыс. солдат, включая в это число также спешно мобилизованных окрестных крестьян и всех горожан, способных носить оружие, не надеялся удержать город. Он посылал халифу Абдаллаху отчаянные просьбы о подкреплении. В одном из писем Зеки Тумаль писал: "Пойми мое положение и пришли помощь. Лазутчики, которых я посылал к абиссинцам, сообщили мне, что их столько, сколько звезд на небе и песка в море. Они идут, и неисчислимые их громады поднимают с земли клубы пыли, которые, как тучи, закрывают солнце. Кроме того, есть предсказание, что абиссинские конники, искупавшись по грудь в человеческой крови, дойдут до Хартума... Все это переполняет меня ужасом".
В начале марта 1889 г. эфиопская армия показалась под Мэтэммой. Император Йоханныс IV, по своему обыкновению, перед началом сражения направил письмо эми-{308}ру Зеки Тумалю: "Я прибыл с тобой сражаться. Приготовься и жди меня, и не говори потом, что я напал на тебя неожиданно, как вор. Моя цель - отомстить за христианскую кровь".
9 марта эфиопские войска начали штурм. Сосредоточение огромного количества войск на сравнительно небольшом пространстве привело к тому, что сражавшиеся части оказались скрытыми клубами пыли, поднятыми с пересохшей земли десятками тысяч солдат, и потеряли связь со своим командованием. В один из моментов боя эфиопские солдаты прорвали в двух местах укрепление и ворвались в центр города, но в результате общего замешательства штурмующие отряды не использовали момент прорыва оборонительных линий и не послали необходимого подкрепления солдатам, сражающимся в центре вражеских позиций. В довершение солдаты, которым удалось прорваться в город, полагали, что это уже окончательная победа. Вместо того чтобы нанести удар по войскам Зеки Тумаля, застигнутым врасплох появившимися в их тылу вражескими солдатами, они начали поджигать дома и обыскивать те места, где предполагали найти труп Абу Анги. Настолько сильной была ненависть эфиопов к этому мусульманскому командующему, что они хотели сжечь его тело, чтобы отомстить ему хотя бы после смерти.
Несмотря на то что эфиопы не воспользовались возможностью атаковать врага с тыла, победа после четырех часов сражения начала явно склоняться на их сторону. В этот момент упал раненный пулей император Йоханныс IV, который, стремясь придать смелость своим солдатам, спешился и сражался во главе пехотинцев. Когда слух о ранении императора распространился среди эфиопских войск, их охватила паника. Огромная масса солдат обратилась в бегство. В один момент близкая уже победа превратилась, в полное поражение. Командующие отрядами не смогли овладеть положением и, отступая вместе с войсками, забрали с собой раненого императора. Вместе со всеми бежали абунэ Петрос и ычэге Теуофилос. Память о позорном бегстве церковных сановников с места сражения с мусульманами сохранялась в Эфиопии долгие годы. {309}
На следующей день после сражения Йоханныс IV умер от полученной раны. Перед смертью он успел еще объявить, что императорский трон передает своему сыну расу Мэнгэше.
Эмир Зеки Тумаль заплатил за победу такими огромными потерями, что побоялся сразу же броситься в погоню за бегущим, но еще многочисленным врагом. Он считался также с возможностью нового наступления неприятельской армии, не зная, что охваченные паникой эфиопские войска беспорядочно бегут как можно дальше от Мэтэммы, совершенно не думая о какой-либо борьбе. Ночь с 9 на 10 марта войско мусульман оставалось внутри своих укреплений. Только на следующий день, когда лазутчики принесли эмиру весть о том, что армия противника полностью разбежалась, он понял, что неожиданно одержал крупную победу. Зеки Тумаль тотчас же отдал приказ своим войскам догнать и атаковать в беспорядке отступающую эфиопскую армию.
После смерти Йоханныса IV феодалы из его окружения, забрав с собой гроб с останками императора, начали поспешно отступать по направлению к реке Атбара. 11 марта, подойдя к Атбаре, они разбили лагерь. Здесь их настигла погоня. За гроб императора разгорелась ожесточенная борьба. В конце концов мусульмане завладели гробом. Отрубленную голову Йоханныса IV, так же как и головы других убитых эфиопских князей, Зеки Тумаль в знак своей победы послал в Омдурман в подарок халифу Абдаллаху.
В столице государства махдистов в честь победы над эфиопами был устроен большой трехдневный праздник. После его окончания по приказу халифа голову императора Эфиопии привязали к верблюжьему горбу и возили по всему Судану, а человек, ведущий верблюда, оповещал: "Вот какой конец нашел могущественный император Эфиопии".
Поражение под Мэтэммой дорого бы стоило Эфиопии, если бы не внутреннее положение Судана, не позволившее организовывать большие походы на восток. Войны с Эфиопией как экономически, так и в военном отношении истощили государство Абдаллаха. Кроме того, страш-{310}ный неурожай 1888 г. вызвал в Судане такой голод, которого давно уже здесь не бывало. Отсутствие запасов продовольствия привело к голодным эпидемиям в армии Зеки Тумаля, число солдат в которой сократилось вследствие войн с Эфиопией и голода с 85 тыс. до 10 тыс. Именно поэтому мусульманские войска халифа Абдаллаха, несмотря на победу под Мэтэммой, не предприняли дальнейших серьезных выступлений против Эфиопии, за исключением одного похода на Гондэр. {311}
Глава XVIII
ИТАЛЬЯНСКАЯ ЭКСПАНСИЯ.
МЕНЕЛИК II
ПРОНИКНОВЕНИЕ ИТАЛИИ В СЕВЕРНУЮ ЭФИОПИЮ
Итальянская экспансия в районе Красного моря началась в конце шестидесятых годов. В восьмидесятые годы, во время правления Йоханныса IV, она представляла уже серьезную угрозу северным границам Эфиопии. Покупка 15 ноября 1869 г. итальянским монахом Джузеппе Сапето небольшой части территории Асэб (Ассаба) за несколько тысяч талеров положила начало этой экспансии. Продавцами были султаны Ибрахим-бен-Ахмед и Хассан-бен-Ахмед. Сапето выступал от имени итальянской пароходной компании Рубаттино. В марте 1870 г. итальянцам удалось расширить свои владения, приобретя еще часть территории в Асэбе. Действуя таким образом, они завладели исходной базой на африканском побережье Красного моря.
В 1879-1883 гг. компания Рубаттино и итальянское правительство заключили ряд соглашений с вождями данакильских племен, а также с султанами Асэба. Соглашения предусматривали отказ их от прав на прибрежные земли, расположенные по Баб-эль-Мандебскому проливу, и на прилегающие острова и признавали протекторат Италии над вышеуказанными территориями. В 1882 г. к итальянцам перешел уже и порт Асэб, который в этом же году вместе с прилегающими к нему землями был объявлен итальянской колонией. Таким образом, итальянское правительство приступило к осуществлению своих планов создания колоний в Северо-Восточной Африке.
Интерес Италии к этой части Африки особенно усилился после захвата Францией Туниса в 1881 г. Поражение итальянского правительства в длившемся несколько лет конфликте с Францией из-за Туниса оказало серьез-{312}ное влияние не только на изменение в расстановке международных сил в Европе, но и способствовало сближению Италии с Германией и Австро-Венгрией. Кроме того, это усилило интерес Италии к Эфиопии как территории для возможной экспансии.
Завладев опорным пунктом в Асэбе, итальянцы намеревались начать дальнейшее продвижение вдоль побережья по направлению к Массауа, а оттуда в глубь территории. Эфиопия в сравнении с негостеприимной прибрежной полосой с трудным для европейцев климатом представлялась им страной необыкновенно богатой, с прекрасной природой и плодородными землями. В целях лучшего ознакомления с территорией предполагаемой экспансии итальянское правительство выслало туда в начале восьмидесятых годов ряд научных экспедиций. Их отчеты и карты должны были облегчить позднейшее продвижение военных отрядов. Первая экспедиция была в 1881 г. уничтожена данакильскими племенами. Вторая, руководимая Густаво Бьянки, через два года разделила ее судьбу.
Одновременно с направлением научных экспедиций, часть из которых все же завершилась удачно и позволила собрать необходимые сведения о стране, особенно о господствовавших там политических отношениях, итальянцы использовали также данные, сообщаемые католическими миссионерами. Наибольшую пользу принес им священник Массайя, который в течение ряда лет прожил среди галла, стремясь обратить их в христианскую веру. Позже он перебрался в Шоа и, находясь при Менелике, завязал с ним близкие отношения. Итальянцы, узнав о большом политическом честолюбии правителя Шоа, решили установить с ним непосредственные контакты и в случае нужды оказать ему помощь. В их планы пока еще не входил захват Шоа, территории, находящейся на южных рубежах империи. Однако разжигание сепаратистских тенденций и поддержка Менелика в конфликте с Йоханнысом IV могли, по их мнению, привести к ослаблению центральной власти в Эфиопии и облегчили бы захват этой страны. Кроме того, итальянцы видели, что Шоа, отдаленная от побережья Красного моря, не была так сильно, как Тигре и северные области, заинтересована в получении {313} выхода к морю. Геополитическое положение этой территории в определенной степени способствовало тому, что основным направлением внешней политики господствующей там династии было южное направление. Их привлекало не побережье Красного моря, а малонаселенные земли, расположенные к западу, югу и юго-востоку от Шоа. Главным образом в этом, а также в стремлении Менелика получить поддержку извне в борьбе за императорскую корону следует искать причины его сближения с Италией в восьмидесятые годы.
Формальным выражением этого явилось заключение договора между Шоа и Италией, подписанного 21 мая 1883 г. Менеликом и представителем итальянского правительства Пьетро Антонелли. Договор предусматривал, что обе стороны обменяются консулами и установят торговые связи, а также будут стремиться в будущем поддерживать мирные дружественные отношения.
Восстание махдистов в Судане, как нам уже известно, способствовало подписанию в 1884 г. англо-египетско-эфиопского договора, но оно же повлияло и на заключение тайного англо-итальянского соглашения, по которому Италия должна была оказать помощь английскому генералу Гордону, окруженному в Хартуме махдистами вместе со своим египетским гарнизоном. За это Великобритания обещала не препятствовать Италии в захвате африканского побережья Красного моря и особенно порта Массауа. Таким образом, британское правительство одновременно пообещало Массауа как Италии, так и Эфиопии. Это был хитрый ход, и, возможно, англичане, даря одно и то же двум партнерам, получили бы от обеих сторон помощь против суданцев, если бы не осторожная политика Йоханныса IV и непредвиденно быстрые успехи повстанцев. 5 февраля 1885 г. итальянский десант под командованием полковника Танкреди Салетта высадился в порту Массауа, где в это время находились, солдаты хедива Египта.
Командующий итальянской экспедицией старался создать у местного населения впечатление, будто он действует в согласии не только с Великобританией, но даже с Турцией, Египтом и Эфиопией. На следующий день после захвата порта он выпустил следующее воззвание {314} к жителям Массауа: "Итальянское правительство в согласии с английским и египетским правительствами, а также с правительством Абиссинии поручило мне с сегодняшнего дня взять в свои руки контроль над крепостью Массауа и поднять итальянский флаг рядом с египетским". Египетский гарнизон спокойно воспринял высадку итальянцев. Не раздалось ни одного выстрела. Англичане, выполняя тайный договор, тоже промолчали. С формальным протестом выступили только египетские гражданские власти города.
Когда итальянцы намеревались направиться на выручку к генералу Гордону, пришло известие, что Хартум пал. Их помощь уже не нужна была англичанам. Однако Массауа остался в руках итальянцев. В том же году они приступили к дальнейшим захватам в этом районе. Заняли Аркико и другие пункты на севере Эфиопии, распространив свою власть на все побережье между Массауа и Асэбом, и стали проникать все дальше в глубь страны. Одновременно итальянцы начали строить укрепления в Массауа.
Йоханныс IV, ссылаясь на англо-эфиопский договор 1884 г., протестовал против захвата итальянцами этого порта. С формальным протестом выступили также Египет и Турция. Однако эти демарши не были поддержаны никакими вооруженными выступлениями и потому остались без отклика. Решающий голос в этом вопросе могла иметь Англия, но она по-прежнему считала своим главным конкурентом в вопросе о колониях Францию, была обеспокоена все более активной политикой ее в районе Красного моря и потому смотрела на итальянскую экспансию даже с некоторым удовольствием, видя в ней фактор, способный частично нейтрализовать французские начинания. Во всяком случае, Великобритания предпочитала на этой территории иметь дело со слабой Италией, чем со значительно для нее более опасной Францией. Эта позиция Англии, не менявшаяся до конца XIX в., в значительной степени облегчила Италии проведение ее политики в отношении Эфиопии.
При негласном одобрении английского правительства итальянцы в 1885 г. осуществили депортацию египетского губернатора Массауа и начали укреплять свои {315} позиции на побережье Красного моря. Вначале они успокаивали Йоханныса IV уверениями в том, что ограничатся только захватом нескольких пунктов на побережье вблизи Массауа и Асэба.
1886 год прошел еще без серьезных инцидентов между итальянскими и эфиопскими войсками. Йоханныс IV, а также рас Алула, провинция которого непосредственно соприкасалась с итальянскими владениями, ограничились формальными протестами против захвата Италией местностей, признанных по соглашению Хьюитта за Эфиопией. Было отмечено только несколько столкновений между итальянскими отрядами и данакнльскими племенами. Наиболее серьезное из них имело место в конце 1886 г., когда полностью была уничтожена экспедиция Пьетро Порро, которая формально носила научный характер. В 1886 г. стали отправлять караваны по пути, пролегающему между Асэбом и Шоа. С ними итальянцы посылали в помощь Менелику оружие, стремясь ускорить начало вооруженного конфликта между ним и Йоханнысом IV, что значительно облегчило бы Италии действия на севере.
В начале 1887 г. итало-эфиопские отношения значительно обострились в связи с захватом Италией новых территорий, которые находились, по соглашению Хьюитта, в эфиопской сфере влияния. Особенно серьезно обострилось положение после вступления итальянских войск в Саати и оккупации этой местности, несмотря на протесты раса Алулы, тем более что итальянские войска не только заняли спорные территории, но и начали ускоренно сооружать там укрепления.
В связи с этим рас Алула направил главнокомандующему итальянских войск генералу Джене ультиматум, в котором потребовал освободить спорные территории и вывести оттуда итальянские войска. Когда это требование не было удовлетворено итальянской стороной, отряды раса Алулы начали двигаться по направлению к Массауа.
Первая встреча эфиопских и итальянских войск закончилась поражением эфиопов. 26 января 1887 г. вблизи Догали состоялось второе сражение. На этот раз итальянский отряд из 500 человек под командованием полков-{316}ника Христофори наткнулся на авангард войск раса Алулы, насчитывавший 15 тыс. солдат. Итальянцы потерпели полное поражение: из всего отряда осталось в живых только 80 солдат, причем все они были ранены. В бою погибли 23 итальянских офицера и около 400 солдат. После этого поражения командование итальянского экспедиционного корпуса, учитывая численное превосходство эфиопских сил, эвакуировало гарнизоны из многих пунктов, сконцентрировав все силы, насчитывающие в то время 2 тыс. солдат, в Массауа. Одновременно в этом порту начались усиленные работы по расширению военных укреплений.
Поражение итальянских войск под Догали вызвало в Риме большое замешательство. Итальянское правительство поняло, что военная кампания против Эфиопии не будет такой легкой, чтобы ее можно было бы осуществить при помощи незначительных сил, уже находящихся в Африке. Парламент утвердил новые кредиты на ведение военных действий в Африке. Приступили к организации специального африканского корпуса, который предназначался для завоевания Эфиопии.
В течение нескольких месяцев подготовка была закончена. В декабре того же года африканский корпус, во главе которого стоял один из наиболее опытных итальянских генералов - Сан Марцано, находился уже в Африке. Корпус насчитывал вместе с отрядами, завербованными из местного населения, 25 тыс. солдат.
Во время конфликта с императором Эфиопии Италия продолжала поддерживать дружественные отношения с ныгусэ Шоа и 20 октября 1887 г. заключила с ним соглашение о союзе, согласно которому итальянское правительство обязалось не аннексировать территории, принадлежащие "царю Шоа, Кэфа и страны галла", как был назван Менелик в этом трактате. Добившись вышеупомянутого соглашения, итальянская дипломатия последовательно продолжала проводить ранее намеченную политику, целью которой было ослабление сил Эфиопии изнутри при помощи разжигания сепаратистских стремлений и разногласий между отдельными провинциями. Наиболее отчетливо это выразилось в поддержке Менелика против Йоханныса IV. {317}
Йоханныс IV пытался дипломатическим путем помешать началу военных действий со стороны Италии. С запада ему угрожали махдисты, с юга Менелик, который, несмотря на заключенное соглашение, только ждал случая, чтобы свергнуть его с императорского трона. Не уверенный в Годжаме и ныгусэ Тэкле-Хайманоте Йоханнэс IV в данных условиях не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы начинать войну с Италией. Отдавая себе полностью отчет, насколько важным для Эфиопии является доступ к морю, он намеревался возвратить себе ранее отторгнутое побережье Красного моря. Однако пока Йоханныс IV считал, что первоочередной задачей является не борьба с Италией (к ее мощи он относился несерьезно, рассчитывая, что это будет не очень трудный противник), а отражение нашествия махдистов и приведение в порядок внутренних дел, и прежде всего склонение Менелика к послушанию.