Sospesa in questo cielo (подвешенная в этом небе), la luna nuova anziché ostentare l'astratta apparenza di mezzaluna (новая луна, вместо того, чтобы выставлять напоказ абстрактное подобие полумесяца) rivelava la sua natura di sfera opaca illuminata intorno (раскрывала свою природу матовой сферы, освещенной вокруг) dagli sbiechi raggi d'un sole perduto dalla terra (косыми лучами солнца, потерянного землей), ma che pur conserva (но которое тем не менее сохраняет) — come può vedersi solo in certe notti di prima estate (как можно увидеть только в некоторые ночи в начале лета) — il suo caldo colore (свой горячий оттенок). E Marcovaldo a guardare quella stretta riva di luna tagliata là tra ombra e luce (глядя на этот узкий берег луны, разделенной между тенью и светом), provava una nostalgia (испытывал ностальгию) come di raggiungere una spiaggia rimasta miracolosamente soleggiata nella notte (как когда добираешься до пляжа, который чудом остался солнечным, несмотря на ночное время; rimanere — оставаться; пребывать; soleggiato — освещенный солнцем).
Sospesa in questo cielo, la luna nuova anziché ostentare l'astratta apparenza di mezzaluna rivelava la sua natura di sfera opaca illuminata intorno dagli sbiechi raggi d'un sole perduto dalla terra, ma che pur conserva — come può vedersi solo in certe notti di prima estate — il suo caldo colore. E Marcovaldo a guardare quella stretta riva di luna tagliata là tra ombra e luce, provava una nostalgia come di raggiungere una spiaggia rimasta miracolosamente soleggiata nella notte.
Così restavano affacciati alla mansarda (так оставались у окна мансарды), i bambini spaventati dalle smisurate conseguenze del loro gesto (дети, испуганные непомерными последствиями их поступка; misura, f — измерение; мера, размер; misurare — мерить), Isolina rapita come in estasi (охваченная /восторгом/, как в экстазе; rapire — похищать; приводить в восторг, восхищать, захватывать), Fiordaligi che unico tra tutti scorgeva (единственный из всех различал) il fioco abbaino illuminato (тускло освещенное чердачное окно: «тусклое = едва различимое чердачное окно, освещенное») e finalmente il sorriso lunare della ragazza (и, наконец, лунную улыбку девушки). La mamma si riscosse (вздрогнула; riscuotersi — встряхиваться; вздрагивать): — Su, su, è notte, cosa fate affacciati (ну, ну, /уже/ ночь, что вы стоите у окна)? Vi prenderete un malanno (заболеете; malanno, m — беда, несчастье; болезнь, недуг; prendersi un malanno — расхвораться; навлечь на себя несчастье), sotto questo chiaro di luna (под этим лунным светом)!
Michelino puntò la fionda in alto (нацелил рогатку вверх). — E io spengo la luna (а я погашу луну)! — Fu acciuffato e messo a letto (/но/ был схвачен и уложен в кровать; acciuffare — хватать за чуб; схватить, поймать; ciuffo, m — чуб, вихор, прядь волос /на лбу/).
Così restavano affacciati alla, i bambini spaventati dalle smisurate conseguenze del loro gesto, Isolina rapita come in estasi, Fiordaligi che unico tra tutti scorgeva il fioco abbaino illuminato e finalmente il sorriso lunare della ragazza. La mamma si riscosse: — Su, su, è notte, cosa fate affacciati? Vi prenderete un malanno, sotto questo chiaro di luna!
Michelino puntò la fionda in alto. — E io spengo la luna! — Fu acciuffato e messo a letto.
Così per il resto di quella e per tutta la notte dopo (так, в остаток этой ночи и во всю последующую), la scritta luminosa sul tetto di fronte (светящаяся надпись на крыше напротив) diceva solo (гласила только) SPAAK-CO e dalla mansarda di Marcovaldo si vedeva il firmamento (и из мансарды был виден небосвод). Fiordaligi e la ragazza lunare (и лунная девушка) si mandavano baci sulle dita (посылали друг-другу воздушные поцелуи: «поцелуи на кончиках пальцев»), e forse parlandosi alla muta sarebbero riusciti a fissare un appuntamento (и, наверное, говоря молчаливо = так вот молчаливо переговариваясь, им удалось бы назначить свидание; muto — немой, бессловесный; alla muta — молчаливо, в молчании).
Ma la mattina del secondo giorno (но утром второго дня), sul tetto (на крыше), tra i castelli della scritta luminosa (между каркасами светящейся надписи) si stagliavano (четко выделялись) esili esili le figure di due elettricisti in tuta (хрупкие фигуры двух электриков в комбинезонах), che verificavano i tubi e i fili (которые проверяли трубки и провода). Con l'aria dei vecchi che prevedono il tempo che farà (с видом стариков, предсказывающих погоду: «которые предвидят погоду, что будет»), Marcovaldo mise il naso fuori e disse (высунул нос наружу и сказал): — Stanotte sarà di nuovo una notte di GNAC (сегодня ночью снова будет ночь GNAC).
Così per il resto di quella e per tutta la notte dopo, la scritta luminosa sul tetto di fronte diceva solo SPAAK-CO e dalla mansarda di Marcovaldo si vedeva il firmamento. Fiordaligi e la ragazza lunare si mandavano baci sulle dita, e forse parlandosi alla muta sarebbero riusciti a fissare un appuntamento.
Ma la mattina del secondo giorno, sul tetto, tra i castelli della scritta luminosa si stagliavano esili esili le figure di due elettricisti in tuta, che verificavano i tubi e i fili. Con l'aria dei vecchi che prevedono il tempo che farà, Marcovaldo mise il naso fuori e disse: — Stanotte sarà di nuovo una notte di GNAC.
Qualcuno bussava alla mansarda (кто-то постучал в мансарду). Aprirono (они открыли). Era un signore con gli occhiali (это был сеньор в очках). — Scusino (извините), potrei dare un'occhiata dalla loro finestra (могу я посмотреть из Вашего окна)? Grazie (спасибо), — e si presentò (представился): — Dottor Godifredo, agente di pubblicità luminosa (агент по светящейся рекламе).
«Siamo rovinati (мы разорены)! Ci vogliono far pagare i danni (они хотят, чтобы мы заплатили за ущерб)! — pensò Marcovaldo e già si mangiava i figli con gli occhi (и уже поедал сыновей глазами), dimentico dei suoi rapimenti astronomici (забыв о своем астрономическом экстазе; dimentico — забывающий, пренебрегающий; нерачительный). — Ora guarda alla finestra e capisce che i sassi non posson essere stati tirati che di qua (сейчас посмотрит в окно и поймет, что камни могли быть брошены только отсюда)». Tentò di mettere le mani avanti (попытался опередить: «сунуть руки вперед/расположить руки впереди): — Sa, son ragazzi (знаете, это мальчишки), tirano così, ai passeri (стреляют так, по воробьям), pietruzze (камушки; pietra, f — камень), non so come mai è andata a guastarsi quella scritta della Spaak (не знаю, как же получилось повредить эту надпись фирмы Spaak). Ma li ho castigati (но я их наказал), eh, se li ho castigati (как /хорошо/ я их наказал: «если я их наказал/наказал ли их я»)! E può star sicuro che non si ripeterà più (можете быть уверены, что это больше не повторится).
Il dottor Godifredo fece una faccia attenta (сделал вежливое лицо; attento — внимательный; услужливый; attendere — ждать, ожидать; /уст./ внимательно слушать; внимательно относиться). — Veramente (на самом деле), io lavoro per la «Cognac Tomawak» (я работаю на…), non per la «Spaak». Ero venuto per studiare la possibilità di una réclame luminosa su questo tetto (я пришла изучить возможность установки светящейся рекламы на этой крыше). Ma mi dica, mi dica lo stesso, m'interessa (но говорите, говорите все равно, мне интересно).
Qualcuno bussava alla mansarda. Aprirono. Era un signore con gli occhiali. — Scusino, potrei dare un'occhiata dalla loro finestra? Grazie, — e si presentò: — Dottor Godifredo, agente di pubblicità luminosa.
«Siamo rovinati! Ci vogliono far pagare i danni! — pensò Marcovaldo e già si mangiava i figli con gli occhi, dimentico dei suoi rapimenti astronomici. — Ora guarda alla finestra e capisce che i sassi non posson essere stati tirati che di qua». Tentò di mettere le mani avanti: — Sa, son ragazzi, tirano così, ai passeri, pietruzze, non so come mai è andata a guastarsi quella scritta della Spaak. Ma li ho castigati, eh, se li ho castigati! E può star sicuro che non si ripeterà più.
Il dottor Godifredo fece una faccia attenta. — Veramente, io lavoro per la «Cognac Tomawak», non per la «Spaak». Ero venuto per studiare la possibilità di una réclame luminosa su questo tetto. Ma mi dica, mi dica lo stesso, m'interessa.
Fu così che Marcovaldo (так поучилось, что Марковальдо), mezz'ora dopo (полчаса спустя), concludeva un contratto (заключал контракт) con la «Cognac Tomawak», la principale concorrente (основным конкурентом) della «Spaak». I bambini dovevano tirare con la fionda (мальчики должны были стрелять из рогатки) contro il GNAC ogni volta che la scritta veniva riattivata (каждый раз, когда надпись восстанавливалась; riattivare восстанавливать, приводить в действие: «реактивировать»).
— Dovrebb'essere la goccia che fa traboccare il vaso (это должна быть капля, которая переполняет чащу), — disse il dottor Godifredo. Non si sbagliava (он не ошибался): già sull'orlo della bancarotta (уже на пороге банкротства) per le forti spese di pubblicità sostenute (из-за очень высоких расходов на рекламу; sostenuto — достаточно высокий /о цене/; с тенденцией к повышению, повышающийся; sostenere — подпирать, поддерживать; sostenere i prezzi — не спускать цены; forte — сильный), la «Spaak» vide i continui guasti alla sua più bella réclame luminosa (увидела постоянные поломки своей самой красивой светящейся рекламы) come un cattivo auspicio (как плохое предзнаменование). La scritta che ora diceva (надпись, которая теперь гласила) COGAC ora CONAC ora CONC diffondeva tra i creditori (распространяла среди кредиторов) l'idea d'un dissesto (мысль о беспорядке; dissesto, m — расстройство; беспорядок); a un certo punto l'agenzia pubblicitaria si rifiutò di fare altre riparazioni (в определенный момент рекламное агентство отказалось от дальнейших ремонтных работ) se non le venivano pagati gli arretrati (если не будут оплачены задолженности); la scritta spenta fece crescere l'allarme tra i creditori (погасшая реклама увеличила: «заставила расти» беспокойство кредиторов); la «Spaak» fallì (обанкротилась).
Fu così che Marcovaldo, mezz'ora dopo, concludeva un contratto con la «Cognac Tomawak», la principale concorrente della «Spaak». I bambini dovevano tirare con la fionda contro il GNAC ogni volta che la scritta veniva riattivata.
— Dovrebb'essere la goccia che fa traboccare il vaso, — disse il dottor Godifredo. Non si sbagliava: già sull'orlo della bancarotta per le forti spese di pubblicità sostenute, la «Spaak» vide i continui guasti alla sua più bella réclame luminosa come un cattivo auspicio. La scritta che ora diceva COGAC ora CONAC ora CONC diffondeva tra i creditori l'idea d'un dissesto; a un certo punto l'agenzia pubblicitaria si rifiutò di fare altre riparazioni se non le venivano pagati gli arretrati; la scritta spenta fece crescere l'allarme tra i creditori; la «Spaak» fallì.
Nel cielo di Marcovaldo la luna piena tondeggiava in tutto il suo splendore (в небе Марковальдо полная круглая луна /красовалась/ во всем своем великолепии: tondeggiante — округлый).
Era l'ultimo quarto (была последняя четверть), quando gli elettricisti tornarono a rampare sul tetto di fronte (снова стали карабкаться по противоположной крыше). E quella notte, a caratteri di fuoco (и той ночью, огненными буквами), caratteri alti e spessi il doppio di prima (в два раза выше и толще прежних), si leggeva (читалось = можно было прочесть) COGNAC TOMAWAK, e non c'era (и ничего не было)— no più luna né firmamento né cielo né notte (больше ни луны, ни небосвода, ни неба, ни ночи), soltanto (только) COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK che s'accendeva e si spegneva ogni due secondi (которая загоралась и гасла каждые две секунды).
Il più colpito di tutti fu Fiordaligi(больше всех пострадал Фиордалиджи; colpire — ударять, поражать; попадать; задевать, поражать: colpire gli interessi di qd — задеть чьи-либо интересы); l'abbaino della ragazza lunare era sparito (окно лунной девушки исчезло) dietro a un'enorme, impenetrabile vu doppia (внутри огромной, непроницаемой "w"; penetrare — проникать).
Nel cielo di Marcovaldo la luna piena tondeggiava in tutto il suo splendore.
Era l'ultimo quarto, quando gli elettricisti tornarono a rampare sul tetto di fronte. E quella notte, a caratteri di fuoco, caratteri alti e spessi il doppio di prima, si leggeva COGNAC TOMAWAK, e non c'era — no più luna né firmamento né cielo né notte, soltanto COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK, COGNAC TOMAWAK che s'accendeva e si spegneva ogni due secondi.
Il più colpito di tutti fu Fiordaligi; l'abbaino della ragazza lunare era sparito dietro a un'enorme, impenetrabile vu doppia.
La pioggia e le foglie
(Дождь и листва)
In ditta (на фирме), tra le varie altre incombenze (среди других различных поручений), a Marcovaldo toccava quella d'innaffiare ogni mattina la pianta in vaso dell'ingresso (возлагалась /обязанность/ поливать каждое утро растение в горшке у входа). Era una di quelle piante verdi (это было одно из тех зеленых растений) che si tengono in casa (которые держат дома), con un fusto diritto ed esile (с прямым и хрупким стеблем) da cui si staccano (от которого отходят), da una parte e dall'altra (с одной и с другой стороны), su lunghi gambi (на длинных стеблях) foglie larghe e lucide (большие блестящие листья): insomma (в общем), una di quelle piante (одно из тех растений) così a forma di pianta (настолько в форме растения), con foglie così a forma di foglia (с листьями настолько в форме листьев), che non sembrano vere (что они не кажутся настоящими). Ma era pur sempre una pianta (но, все равно, это было растение), e come tale soffriva (и как таковое страдало), perché a star lì (потому что оставаться/находиться там), tra la tenda e il portaombrelli (среди портьер и подставки для зонтов), le mancavano luce, aria e rugiada (ему /растению: «ей»/ не хватало света, воздуха и росы).
In ditta, tra le varie altre incombenze, a Marcovaldo toccava quella d'innaffiare ogni mattina la pianta in vaso dell'ingresso. Era una di quelle piante verdi che si tengono in casa, con un fusto diritto ed esile da cui si staccano, da una parte e dall'altra, su lunghi gambi foglie larghe e lucide: insomma, una di quelle piante così a forma di pianta, con foglie così a forma di foglia, che non sembrano vere. Ma era pur sempre una pianta, e come tale soffriva, perché a star lì, tra la tenda e il portaombrelli, le mancavano luce, aria e rugiada.
Marcovaldo ogni mattina scopriva qualche brutto segno (каждое утро обнаруживал какие-либо дурные знаки; qualche — некоторый, какой-то, какой-нибудь; несколько): a una foglia il gambo s'inclinava (у одного листа стебель наклонялся) come se non ce la facesse più a reggere il peso (будто больше не мог выдерживать вес), un'altra s'andava picchiettando di chiazze come la guancia d'un bambino col morbillo (другой покрывался пятнами, как щека больного корью ребенка), la punta d'una terza ingialliva (конец другого желтел); finché (пока), una o l'altra (один или другой), tac! la si trovava in terra (оказывался на земле). Intanto (между тем) (quel che più stringeva il cuore (что больше всего сжимало сердце)) il fusto della pianta s'allungava (ствол растения удлинялся), s'allungava, non più ordinatamente fronzuto (уже не покрытый листьями должным образом; ordinatamente — в порядке, аккуратно; ordine, m — порядок), ma nudo come un bastone (но голый, как трость), con un ciuffetto in cima (с пучком наверху) che la faceva somigliare a un palmizio (который делал его похожим на пальмовое дерево).
Marcovaldo ogni mattina scopriva qualche brutto segno: a una foglia il gambo s'inclinava come se non ce la facesse più a reggere il peso, un'altra s'andava picchiettando di chiazze come la guancia d'un bambino col morbillo, la punta d'una terza ingialliva; finché, una o l'altra, tac! la si trovava in terra. Intanto (quel che più stringeva il cuore) il fusto della pianta s'allungava, s'allungava, non più ordinatamente fronzuto, ma nudo come un bastone, con un ciuffetto in cima che la faceva somigliare a un palmizio.
Marcovaldo sgomberava il pavimento dalle foglie cadute (очищал пол от упавших листьев: cadere — падать), spolverava quelle sane (стирал пыль со здоровых /листьев/; polvere, f — пыль), versava a pie della pianta (поливал подножие) (lentamente, che non traboccasse (медленно, чтобы не переливалось через край) sporcando le piastrelle (пачкая плитку) mezzo annaffiatoio (с помощью лейки; annaffiare — поливать, орошать) d'acqua, subito bevuto dalla terra del vaso (водой, тут же выпитой = выпиваемой землей горшка; bere — пить). E in questi semplici gesti metteva un'attenzione (и в эти простые действия вкладывал /столько/ внимания) come in nessun altro suo lavoro (как ни в какую другую свою работу), quasi una compassione per le disgrazie d'una persona di famiglia (почти сострадание к несчастьям члена семьи). E sospirava (и вздыхал), non si sa se per la pianta o per sé (неизвестно, над растением или над собой): perché in quell'arbusto che ingialliva (потому что в этом желтеющем кустарнике) allampanato tra le pareti aziendali (исхудавшем между офисными стенами; allampanare — сильно исхудать: allampanare dalla fame — отощать /от голода/) riconosceva un fratello di sventura (узнавал товарища по несчастью).
Marcovaldo sgomberava il pavimento dalle foglie cadute, spolverava quelle sane, versava a pie della pianta (lentamente, che non traboccasse sporcando le piastrelle) mezzo annaffiatoio d'acqua, subito bevuto dalla terra del vaso. E in questi semplici gesti metteva un'attenzione come in nessun altro suo lavoro, quasi una compassione per le disgrazie d'una persona di famiglia. E sospirava, non si sa se per la pianta o per sé: perché in quell'arbusto che ingialliva allampanato tra le pareti aziendali riconosceva un fratello di sventura.
La pianta (così, semplicemente, essa era chiamata (растение — так, по-простому, всегда его называли), come se ogni nome più preciso fosse inutile (будто никакое другое, более конкретное, имя было не нужно) in un ambiente in cui a essa sola toccava di rappresentare il regno vegetale (в обстановке, в которой только ему одному надлежало представлять царство растений)) era entrata nella vita di Marcovaldo (вошла в жизнь Марковальдо) tanto da dominare i suoi pensieri in ogni ora del giorno e della notte (настолько, что завладело его мыслями в каждый час дня и ночи). Lo sguardo con cui egli ora scrutava in cielo l'addensarsi delle nuvole (взгляд, которым он теперь изучал сгущение облаков на небе), non era più quello del cittadino (не был больше /взглядом/ горожанина) che si domanda se deve o no prendere l'ombrello (который спрашивает себя, должен он или нет брать зонтик), ma quello dell'agricoltore che di giorno in giorno aspetta la fine della siccità (а /взглядом/ земледельца, который изо дня в день ожидает конца засухи). E appena (и как только), alzando il capo dal lavoro (поднимая голову от работы), scorgeva controluce (замечал против света), fuor della finestrella del magazzino (снаружи окошка = за окошком склада), la cortina di pioggia (завесу дождя) che aveva cominciato a scendere fitta e silenziosa (который начал идти, густой и бесшумный), lasciava lì tutto (оставлял все), correva alla pianta (бежал к растению), prendeva in braccio il vaso e lo posava fuori, in cortile (брал на руки горшок и выставлял его снаружи, во дворе).
La pianta (così, semplicemente, essa era chiamata, come se ogni nome più preciso fosse inutile in un ambiente in cui a essa sola toccava di rappresentare il regno vegetale) era entrata nella vita di Marcovaldo tanto da dominare i suoi pensieri in ogni ora del giorno e della notte. Lo sguardo con cui egli ora scrutava in cielo l'addensarsi delle nuvole, non era più quello del cittadino che si domanda se deve o no prendere l'ombrello, ma quello dell'agricoltore che di giorno in giorno aspetta la fine della siccità. E appena, alzando il capo dal lavoro, scorgeva controluce, fuor della finestrella del magazzino, la cortina di pioggia che aveva cominciato a scendere fitta e silenziosa, lasciava lì tutto, correva alla pianta, prendeva in braccio il vaso e lo posava fuori, in cortile.
La pianta, a sentir l'acqua che le scorreva per le foglie (растение, чувствуя воду, текущую по его листам), pareva espandersi per offrire più superficie possibile alle gocce (казалось, разворачивалось, чтобы подставить максимально большую площадь под капли), e dalla gioia colorarsi del suo verde più brillante (и от радости становилось самого великолепного зеленого цвета): o almeno così sembrava a Marcovaldo (или, по крайней мере, так казалось Марковальдо) che si fermava a contemplarla dimenticando di mettersi al riparo (который задерживался, чтобы смотреть на него, забывая спрятаться в укрытие; fermarsi — останавливаться; задерживаться).
Restavano lì in cortile (оставались там, во дворе), uomo e pianta (человек и растение), l'uno di fronte all'altra (один напротив другого), l'uomo quasi provando sensazioni da pianta sotto la pioggia (человек, почти испытывая чувства растения под дождем), la pianta — disabituata all'aria aperta (отвыкшее от открытого воздуха) e ai fenomeni della natura (и от явлений природы) — sbalordita (ошеломленное) quasi quanto un uomo che si trovi tutt'a un tratto bagnato dalla testa ai piedi (почти как человек, который внезапно оказывается намокшим с головы до ног) e coi vestiti zuppi (и в мокрой одежде; zuppo — мокрый: zuppo fradicio — промокший до костей/до нитки). Marcovaldo, a naso in su (подняв нос), assaporava l'odore della pioggia (наслаждался запахом дождя; assaporare — смаковать; наслаждаться), un odore — per lui (для него) — già di boschi e di prati (лесов и лугов), e andava inseguendo con la mente dei ricordi indistinti (и шел, преследуя умом/памятью неясные воспоминания; inseguire — преследовать; гнаться; mente, f — ум; память). Ma tra questi ricordi s'affacciava (но среди этих воспоминаний показывалось), più chiaro e vicino (яснее и ближе), quello dei dolori reumatici (/воспоминание/ о ревматических болях) che lo affliggevano ogni anno (которые его мучили каждый год); e allora (и тогда), in fretta (поспешно), ritornava al coperto (возвращался под крышу; coperto, m — кров, убежище: stare al coperto — иметь крышу над головой, mettersi al coperto — укрыться от опасности, essere al coperto — быть в безопасности; coprire — покрывать; накрывать; прикрывать, закрывать).
La pianta, a sentir l'acqua che le scorreva per le foglie, pareva espandersi per offrire più superficie possibile alle gocce, e dalla gioia colorarsi del suo verde più brillante: o almeno così sembrava a Marcovaldo che si fermava a contemplarla dimenticando di mettersi al riparo.
Restavano lì in cortile, uomo e pianta, l'uno di fronte all'altra, l'uomo quasi provando sensazioni da pianta sotto la pioggia, la pianta — disabituata all'aria aperta e ai fenomeni della natura — sbalordita quasi quanto un uomo che si trovi tutt'a un tratto bagnato dalla testa ai piedi e coi vestiti zuppi. Marcovaldo, a naso in su, assaporava l'odore della pioggia, un odore — per lui — già di boschi e di prati, e andava inseguendo con la mente dei ricordi indistinti. Ma tra questi ricordi s'affacciava, più chiaro e vicino, quello dei dolori reumatici che lo affliggevano ogni anno; e allora, in fretta, ritornava al coperto.
Finito l'orario di lavoro (после окончания рабочего дня; orario, m — расписание, распорядок дня, график работы), bisognava chiudere la ditta (нужно было закрывать офис). Marcovaldo chiese al magazziniere-capo (спросил у заведующего складом): — Posso lasciar fuori la pianta (могу я оставить растение снаружи), lì in cortile (там, во дворе)?
Il capo, signor Viligelmo, era un tipo che rifuggiva dalle responsabilità troppo onerose (был из тех людей, которые прятались от слишком обременительной ответственности; onere, m — бремя, тяжесть; oneroso — тяжелый, тягостный, обременительный). — Sei matto (ты с ума сошел)? E se la rubano (а если его украдут)? Chi è che ne risponde (кто за это ответит)?
Marcovaldo però (однако), a vedere il profitto che la pianta traeva dalla pioggia (видя пользу, которое растение получало от дождя; trarre — тащить; добывать, извлекать), non si sentiva di rimetterla al chiuso (был не в состоянии снова унести его в замкнутое пространство): sarebbe stato sprecare quel dono del cielo (это означало бы расточать небесный дар). — Potrei tenerla con me fino a domattina (я мог бы держать его у себя до завтрашнего утра)… — propose (предложил он; proporre — предлагать). — La carico sul portapacchi (погружу его на багажник) e me la porto a casa (отвезу его ко мне домой)… Così le faccio prendere più pioggia che si può (таким образом я сделаю так, чтобы оно получило как можно больше дождя)…
Il signor Viligelmo ci pensò un poco, poi concluse (подумал об этом немного, потом заключил; concludere — завершать, заканчивать; заключать /например, речь/): — Vuoi dire che ne rispondi tu (ты хочешь сказать, что за него отвечаешь ты), — e assentì (и согласился).
Finito l'orario di lavoro, bisognava chiudere la ditta. Marcovaldo chiese al magazziniere-capo: — Posso lasciar fuori la pianta, lì in cortile?
Il capo, signor Viligelmo, era un tipo che rifuggiva dalle responsabilità troppo onerose. — Sei matto? E se la rubano? Chi è che ne risponde?
Marcovaldo però, a vedere il profitto che la pianta traeva dalla pioggia, non si sentiva di rimetterla al chiuso: sarebbe stato sprecare quel dono del cielo. — Potrei tenerla con me fino a domattina… — propose. — La carico sul portapacchi e me la porto a casa… Così le faccio prendere più pioggia che si può…
Il signor Viligelmo ci pensò un poco, poi concluse: — Vuoi dire che ne rispondi tu, — e assentì.
Marcovaldo attraversava la città sotto la pioggia dirotta (пересекал город под ливнем), curvo sul manubrio della sua bicicletta a motore (согнутый над рулем своего мопеда), incappucciato in una giacca-a-vento impermeabile (накрытый капюшоном своей непромокаемой ветровки). Dietro (сзади), sul portapacchi (на багажнике), aveva legato il vaso (привязал горшок), e bici uomo pianta parevano una cosa sola (и велосипед, человек и растение казались одним целым), anzi (более того) l'uomo ingobbito e infagottato scompariva (сгорбленный и закутанный человек исчез), e si vedeva solo (было видно только) una pianta in bicicletta (растение на велосипеде). Ogni tanto (иногда), da sotto il cappuccio (из-под капюшона), Marcovaldo voltava indietro lo sguardo (бросал взгляд назад) fino a veder sventolare dietro le sue spalle una foglia stillante (чтобы увидеть, как развевается за его спиной капающая листва): e ogni volta gli pareva (и каждый раз ему казалось) che la pianta fosse diventata più alta e più fronzuta (что растение стало выше и густолиственнее).