- Даниил Прокофьевич, а вы всех друзей своего сына знаете?
- Разумеется!
Так-так... В отличие от Ипполита Антоновича, который говорил, что у Геры так много знакомых, что их всех невозможно просто упомнить.
- А что вы можете сказать о Гере Казакове? Он, по-моему, учится с Николаем в одном техникуме?
- Славный паренек. И семья у него, насколько мне известно, хорошая. Отец занимает какой-то ответственный пост.
- Николай у вас единственный сын?
- Единственный... Опора на старости лет. Он способный мальчишка. Хоть и не принято хвалить своих детей. Но что есть, того не отнимешь. У Николая, к примеру, огромная тяга к технике. У соседа по лестничной площадке, приятеля моего, "Волга" есть, Так Николку от нее не оторвешь! Каждый винтик в ней изучил, чистит, моет ее. Мы с супругой и порешили: купим ему "Москвич". При условии, конечно, что он успешно переидет на последний курс техникума. Что ни говорите, а материальный стимул - с ним считаться надо!
- Да-а, - протянул я. - Материальный стимул - это, разумеется, вещь серьезная...
И припомнилось, как Николай назвал чьих-то родителей "батраками", очевидно, посчитав, что я не пойму "хитроумного" шифра.
- Да, да, материальный стимул! - убеждённо, горячо повторил Даниил Прокофьевич. - Почему наши дети должны в чем-то испытывать недостаток? Если есть возможность, пускай они имеют все! И именно мы, родители, обязаны заложить фундамент их благополучия - нравственного и материального. На этих позициях стою - и не вижу в том никакого криминала. Вот вспоминаю иной раз, Вениамин Александрович, свое детство. Разве оно у меня было - детство? В трактире плясал под пьяный хохот нэпманов за кусок арбуза! Вспомнить - и то омерзительно... Н-да... Детство... И разве не во имя того, чтобы у наших ребятишек было другое детство, другая жизнь, все перестраивалось и новое возводится?..
Я слушал его и не возражал. Соленов говорил уверенно, я бы даже сказал, страстно...
- Мы редко задумываемся над смыслов слов: жить для своих детей, задумчиво говорил Даниил Прокофьевич. - Мой брат - он военный, полковник, однажды сказал мне: "Смотри, Даня, сядет тебе на шею твой отпрыск! Замашки, братишка, у него барские". А по-моему, он несправедлив. Я уверен в сыне! Взять хотя бы вот наш дом: трое подростков на учете в милиции состоят. А Николка в скандалы, драки не лезет: об этих самых... приводах понятия не имеет. В милиции в свои семнадцать лет вообще, почитай, ни разу не был.
И этот, как и Нина Павловна Казакова... Самый надежный показатель благополучия в воспитании: в милиции ни разу не был!
- В детстве я батрачил у кулака. - Взгляд у Даниила Прокофьевича потемнел. - Страшное время. Вы знаете о нем только по книгам да фильмам. А я... Иногда мы с Николкой сядем рядышком, и я рассказываю ему. Он молчит, слушает, и мои слова, думаю, до него доходят. Нет, нет, он хороший мальчишка... Простите, Вениамин Александрович, заговорил я вас совсем... А вы, собственно, почему решили со мной познакомиться? Какое-нибудь социологическое исследование проводите по молодежи? Ведь это сейчас модно. И, в общем, полезное дело! Надо знать, чего хочет наша молодежь, как воспитывается, какие у нее духовные запросы... Вы не стесняйтесь, готов помочь. Отвечу на любой вопрос!
Несколько секунд я молча смотрел на него, а потом начал рассказывать о том, как его "славный Николка" оскорбил библиотекаря Галину Михайловну Турчакову; как он и его приятели встретили меня; какие мысли высказывали не стесняясь постороннего взрослого человека, "простого библиотекаря". Даниил Прокофьевич был ошеломлен. Он сидел, опустив голову. Когда же поднял глаза - меня поразил его застывший, опустошенный взгляд.
Я ушел, а он даже не поднялся проводить меня. И сидел за столом, сгорбившийся, постаревший...
Прощаясь с Тамарой Дмитриевной, я спросил, как зовут девушку и молодого человека, что были днем у ее внука.
- Это Милочка Снегирева и Феликс Проталин, - улыбнулась старушка. Они с Коленькой в одной группе учатся.
Всю дорогу домой я думал о том, какими станут эти николки и герочки, феликсы и милочки лет этак через пять - десять. Почему неплохие, честные родители не видят, что рядом формируются равнодушные, черствые, циничные люди - их дети?.. И ведь самое, быть может, удивительное - у них и оправдание есть: их дети не "отпетые хулиганы" с приводами в милицию.
Застыла в памяти согбенная над столом фигура Даниила Прокофьевича Соленова. Отец, ломавший в детстве спину на кулака-мироеда. У сына, естественно, другая жизнь. Но именно словом "батраки" Николай Соленов и его друзья называют теперь своих родителей. Что же получается - иные родители по-прежнему гнут спину, как батраки, но уже на собственных детей?..
...Свет в окнах нашей квартиры не горел. Очевидно, Ирина, не дождавшись меня, легла спать.
Поднявшись на лестничную площадку, я достал из кармана ключ и осторожно открыл дверь. Вошел в прихожую, включил свет. И сразу увидел на столике, под зеркалом, записку:
"Венечка, любимый, не волнуйся, у меня начались схватки. Но вот видишь, какая сильная у тебя жена: сама написала записку, сама вызвала по телефону врачей. Все - сама! Целую, целую, целую! Ужин на кухне. Твоя Ириша".
Я прочитал записку еще два раза. И тяжело опустился на стул. Боже мой, носишься по городу, встречаешься с какими-то мамашами и папашами, беседуешь с их милыми детками, а в это время твою собственную жену увозят в роддом! И ты не знаешь даже, в какой именно...
Я рванулся к телефону, набрал номер городской справочной.
Короткие гудки... Короткие гудки... Вот он, закон подлости в действии!.. Но я все равно буду набирать эти две цифры... Сейчас... сейчас... Что с Иришей, как с ней? А может... все уже закончилось?.. Щелчок! Соединился!!
- Алло, алло, девушка! Только не бросайте трубку! Извините, спасибо... Дайте мне номера телефонов всех родильных домов Волжанска! Что? Да, я понимаю, что их много, но мне-то нужен один... Я не знаю, какой именно. Мою жену увезли туда, понимаете? Как это не волноваться? Милая вы моя, лично у меня это в первый раз... Спасибо, записываю!..
Потом я сидел и названивал. Все мимо. И вдруг:
- Бизина? Ирина Ивановна? Да, поступила сегодня. Поздравляю вас, папа. У вас родился сын. Все справки - утром.
У меня родился сын. Вот как все просто. Сегодня, двадцать восьмого августа тысяча девятьсот семидесятого года, у меня родился сын. СЫН!..
15
Никогда еще в своей жизни я не ожидал с таким нетерпением утра.
- Здравствуйте! Я по поводу своей жены...
- Как фамилия? - бесстрастно перебил женский голос.
- Бизина Ирина Ивановна. Год рождения тысяча девятьсот сорок шестой.
- Ждите.
О-о, теперь-то я понимаю состояние несчастных отцов, сутками дежурящих около закрытых дверей родильных домов! Я весь извелся, пока вновь не услышал в трубке этот бесстрастно-вежливый, никакой - медицинский голос.
- Бизин, вы слушаете?
- Да, да, конечно!
- У вас мальчик.
- Я знаю, что мальчик, но...
- Что - "но"? - удивился голос. - Это главное. Вас интересуют детали? Так... Мальчик родился здоровым. Вес - четыре двести. Рост - пятьдесят четыре сантиметра.
- Такой маленький? - разочарованно протянул я.
- Маленький? - охнул голос. - Да он у вас гигант!
- Простите, простите, - заторопился я. - А как жена?
- Все в порядке, - неожиданно ласково сказала женщина. - Все хорошо, папа!
- А... ре... ребенок ест... ну это... молоко? - запинаясь, путаясь в словах, выдохнул я.
- Нет, - насмешливо откликнулась женщина. - Святым духом питается! Кормят его. Не волнуйтесь.
- Кормят?! - перепугался я. - Кто кормит? Почему не моя жена? Что с ней? Послушайте...