САВЕЛИЙ
Спит мое сердечко, положив ладонь под голову. Прусь от одного ее присутствия. Боюсь залюбить до смерти. Такая хрупкая и такая сильная. Знать бы кому свечку поставить за такой подарок судьбы. Ведь был почти уверен, что остановлюсь на какой-нибудь сучке силиконовой, которая сподобится залететь от меня… и буду приезжать домой только по праздникам.
Еще, лет в шестнадцать, снял очки, а там нихрена не Изумрудный город. Дружили со мной только из-за папаши, у которого бизнес в гору пошел. Помню, свою первую школьную любовь — Кристину. Шальной ходил за ней, дарил все, что ни попросит, втаптывал в грязь любого, кто косо на нее посмотрит… А в итоге, застал ее с задранной юбкой перед смазливым одноклассником. Тогда, в его глазах увидел торжество: смотри, Нестеров! Ты ей нахрен не впал… только деньги твои нужны красотке. В соплях Кристина объясняла, что это насильно Демьяненко залез ей в трусы… а стонала она так, в знак протеста. Ржал до слез, а может от истерики. Лет прошло не мало. С бабами, после этого, были только товарно-денежные отношения. Были жалкие попытки некоторых, слепить из говна конфетку… Уверовал, что нет в этой жизни настоящего.
Пробила ты броню, девочка, — глажу ее волосы. Если и здесь обман — убью! И себе мозги вышиблю, за ненадобностью. Ошибки прошлого научили оглядываться. Не подведи, малышка, и весь мир положу к твоим ногам.
МаргаРита.(До спасения Серого. Свадьба)
Маньячина озабоченная! Закрываюсь в ванной. Но как сладко он любит. Крутит-вертит, играя телом, как на инструменте. Маргоша раньше повидала всякое и любовники были опытные. С Савелием по-другому — острее, ближе, до самоцветов в глазах. Разбудил, раскрыл, одурманил. Риткино тело находилось в спящем режиме до тебя, золотоглазый демон.
— Не пойду! — вцепилась в ручку двери ЗАГСа.
Привез меня полупьяную от секс марафона… и давай жениться! Тащил брыкающуюся на плече. Поставил перед регистраторшей. Одернул задравшуюся юбку. На голове у меня кошмар, будто током шибануло. Лицо покрасневшее, от сопротивления… краснее только искусанные им губы. Все тело ломит от многочасовых "пыток".
— Не так хочу! — топаю ногой.
— Поставь вот здесь закорючку, Нестерова! И смирись уже! Ты — моя жена! — удерживая за талию, вкладывает в руки ручку.
— Сам напросился! — фыркаю и выхватив предмет, ставлю росчерк на документе.
— Объявляю вас мужем и женой! — захлопывает папку, с еще не успевшими засохнуть чернилами, регистраторша.
— Домой, жена! — окидывает жадным взглядом и тянет лапки.
— Догони сначала, — бью по руке и отскочив, несусь со всех ног на улицу.
— Стерррва! — довольно урчит мой хищник, схватив через квартал погони.
Заслуженный "приз" он снова закидывает на плечо и несет к машине.
— Савелий, мне завтра в школу, давай ты не будешь всю ночь меня наказывать? — расслабившись, болтаюсь в разные стороны, от каждого его шага.
— Молчи, женщина! — шлепает меня по заднице.
— Что за манеры? — возмущаюсь, — И хватит меня таскать, как аксессуар!
— Везу тебя кормить в ресторан, потом — любить, в дом! — докладывает незамысловатые планы муж.
В который дом, не уточнил. Домов я видела два: квартиру в высотке и загородный дом, который я прозвала "пентагоном" из-за круглой формы, внутри которой скрытый двор. Красной комнаты там не нашлось, но Савелий заверил, что могу любую перекрасить…