Определенно день — говно. Тошнит с самого утра. Щенуль еще заминировал вход и я вляпалась у самого порога в какашки. Савелию было смешно! А я блюю и убираю какашки… в разной последовательности. На улице глотаю кислород, будто меня в пакете держали. Муж выгружает у школы, целуя в щеку. Машу ему рукой и плетусь в этот муравейник, кладезь знаний.
Меня уже только ленивый не спросил: "где Шатрова?". Трубку не берет. В школе ее нет. Соберись, сопля! Штурмую очередной пробный тест. До стобальника мне далеко, но на восемьдесят могу вытянуть русский язык. Где эта Шатрова?! — мысли мечутся и я нервничаю еще больше.
На перемене покупаю в столовой стакан сока и булочку. На телефон приходит сообщение. Так и застыла, с плюшкой во рту.
"Сейчас ты выйдешь из школы и сядешь в мою машину. Попробуй дернуться или сообщить кому-то и твоя подружка умрет!"
Следом приходит фото растрепанной и зареванной Таньки, со скотчем от уха до уха. Не долго думая, пересылаю все Савелию. Пишу, что я выхожу из школы и сяду в машину.
Черный джип Матвея замечаю сразу. Он даже не скрывается особо. Каждый шаг отдается стуком в сердце. Нерешительность? Это не про меня. Матвей ведь не зверь, правда? Должно же быть в нем что-то человеческое? Еще я чувствовала вину перед ним. Это из-за меня он попал в армию. Косвенная, но вина есть.
— Телефон выбрось! Садись, — передо мной открывает двери изнутри. На Матвее толстовка с капюшоном и солнцезащитные очки. Не могу толком рассмотреть его лицо. Делаю, как он говорит: выбрасываю телефон и сажусь на переднее сидение, рядом с ним. Странно, что волнения почти никакого нет…
— Матвей! — тяну руку, чтобы дотронуться до его плеча.
— Грабли убрала! Переломаю нахрен! — цедит и авто срывается с места.
Кидаю взгляд на зеркало. В потоке машин должен быть хвост. Я никогда не бываю одна.
— Думаешь, твой муженек успеет спасти тебя? — хмыкает братец.
— Матвей, ты бы просто мог меня переехать машиной. Мог просто убить сразу. Что тебе нужно?
Королев молчит. Лишь видно, как он сжал руль и вены на руках вздулись.
— Моооть, я беременна. У меня будет малыш, — говорю тихо.
Матвей резко тормозит. Я едва успеваю выставить руки, чтобы не улететь в лобовое. Брат тяжело дышит. Снимает очки и поворачивается ко мне.
— Мне плевать на тебя и твоего ублюдка, поняла? — в серых глазах полыхает ненависть. Жуткая. Испепеляющая ненависть. Он едва сдерживает себя, чтобы не свернуть мне шею прямо сейчас.
— Прости меня, — я чувствую, как по щекам катятся слезы. — Прости за то, что позволила забрать тебя. Прости за то, что не помогла после. Мне говорили, что у тебя все хорошо.
— У меня все з@ебись, сестрица! А будет еще лучше, — кривая ухмылка делает его лицо безобразно отталкивающим.