— Послушай, узник, — задумчиво начал я, по-прежнему разглядывая собеседника, — ты ведь сейчас довольно далеко от своей тюрьмы. Каким образом?
— Да, иногда я способен на время покинуть свой проклятый острог, — призрак кивнул. — В двух случаях. Первый — это когда мне удается скопить достаточно сил.
— Каким образом ты их копишь?
— Обычный сон. Правда, — печальная усмешка, — такая роскошь в моем последнем пристанище выпадает редко. За мной постоянно ведут охоту. Сотни тварей идут по моему следу, и я обречен быть беглецом почти все время. Я непрерывно перемещаюсь по всей территории моей тюрьмы, и счастье, если мне удается найти временное укрытие, чтобы хоть на время провалиться в забытье. Правда потом меня чаще всего хватают.
— И что происходит после этого?
— Играют будто кошка с мышью. Я ведь не могу умереть. И почти ничего не чувствую, за исключением одного — касания тварей. Все их удары и укусы безумно болезненны, а единственный выход спастись от боли — найти лазейку и в очередной раз сбежать от них.
— Веселая у тебя жизнь, — я мрачно усмехнулся. — Но ты говорил, что есть еще второй случай.
— Да. Если кто-то из мира людей призовет кого-нибудь из искалеченных Дьяволом душ.
Перед глазами тут же возникло тощее уродство с месивом вместо лица и близнецом-паразитом на спине. Похоже, мои догадки о происхождении монстра подтвердились. Хмырь Станислав каким-то образом «вытянул» обитателя Столпа на свободу, чтобы использовать в своих целях. А поскольку делает он это скорее всего регулярно, отсюда и то количество магической «грязи», что я в нем ощущал.
— Как только это происходит, я могу выйти вслед за чудовищем. Но время свободы очень коротко — два-три часа. Потом я проваливаюсь в забытье, а когда прихожу в себя, то обнаруживаю, что вернулся… — обгорелая рука указала на Столп Преисподней, — туда.
— И все же отсюда до места твоей тюрьмы довольно далеко…
— Да. Сейчас я нахожусь на предельном расстоянии от своего посмертного пристанища. Если перемещусь еще хоть на километр, сила Дьявола вернет меня тут же.
— Расскажи о том, что происходит внутри Столпа, — потребовал я.
— Ад, — призрак развел руками. — Настоящий Ад, который куда хуже, чем все, что описано в книгах, которые я считал своими жизненными путеводителями. Впрочем, — сухая усмешка, — правда всегда страшнее.
— Да я как бы и сам догадываюсь, что там не Диснейленд. Но хотелось бы больше конкретики.
— Как тебя зовут? — неожиданно поинтересовался призрак.
— Ну… предположим, Илья. Дальше что?
— Есть вещи, Илья, о которых лучше не знать раньше времени. Несколько десятков лет — и ты увидишь все собственными глазами, прочувствуешь весь тот ужас на собственной шкуре. И тогда раскаешься во всем, что сделал сегодня. Но будет уже поздно.
— Вот давай только без проповедей, — я скривился и махнул рукой. — Каждый из уродов, которых я сегодня отправил на тот свет, заслуживал этого.
— Речь не о них, а о тебе.
— Знаю, знаю, выбор есть всегда, и все такое прочее. Подставь другую щеку под еще один удар, бла-бла-бла. Но лично я, — шагнул к призраку, — придерживаюсь несколько иных принципов. Не таких вот смиренных и овечьих. И если кто-то попробует меня ударить, то сильно об этом пожалеет.
— Сейчас в тебе говорит лишь гнев.
— Ну и пусть, — я равнодушно пожал плечами. — Не будь его, я не добивался бы своих целей.
— Самообман, — призрак покачал головой. — Я тоже один раз поддался гневу. Нет, даже ярости. Она ослепила меня. И посмотри, к чему это привело.
— Кстати, да… Любопытно было бы узнать, что ты вообще за чудо. Судя по остаткам одежды, ты из тех ребят, которые с Дьяволом как раз-таки больше всего не в ладах.
— Я был благочинным, — тихо ответил призрак, опустив голову. — Три десятка лет в небольшом монастыре, который… — он прервался и указал рукой на Столп. — Там ведь раньше был город. А в городе стоял монастырь…
— И ты там был благочинным, — добавил я, кивая. — Все понятно, давай дальше.
— Все вроде бы было хорошо, мы жили в вере и согласии, наставляли всех нуждающихся на путь истинный. Но как-то раз я заметил, что кое-кто из мальчишек… В общем, было ощущение, что их что-то гнетет. И когда я узнал о причинах, то едва не сошел с ума.
— Кажется, я догадываюсь, — хмуро произнес я. — Кто-то из твоих монастырских… гм… сослуживцев оказался не таким уж преданным вере, да еще и со специфическими пристрастиями.
— Цинично, но… Все так и было. Наш игумен, келарь и ризничий, те, ближе кого у меня не было, измывались над двенадцатилетним мальчонкой. В погребе, прямо на столе. Скажи, — призрак настолько резко приблизился, что я отступил, готовый защищаться, — что бы ты сделал, если бы увидел подобный… ад?
— Я бы убил всех, кто это устроил. И то не сразу — сначала скормил бы каждому ублюдку его собственный хрен с яйцами. Причем каждый из них отрезал бы свое хозяйство самостоятельно. Я, — усмехнулся, — умею быть убедительным.
— Ты говоришь страшные вещи, Илья. Но в тот момент я, наверное, был с тобой полностью согласен. И лишил жизни всех троих. Взгляд мой почти сразу упал на нож, я схватил его, а опомнился лишь когда все было уже кончено. И мальчишка, хоть и был до смерти напуган, но смотрел на меня с благодарностью.
— Разумеется, — кивнул я. — Ты спас его. Сделал все правильно.
— Увы, сам я так не считаю. Я пошел против того, кому должен был служить. И через несколько часов наступила расплата. Из-за одного меня пострадал весь мир…
— Имеешь в виду появление Столпов? Думаешь, они возникли из-за тебя?
— Я предал своего Пастыря! — вскричал призрак. — Это был самый страшный момент для всего мира! Решающий момент, и Дьявол его не упустил!
Я лишь вздохнул, чувствуя, что переубеждать его бессмысленно. Каждому удобнее всего своя правда, даже если речь о призраке.
— Мир в одночасье погрузился в красную полумглу, а я почувствовал, что горю. Боль была адская, и она до сих пор терзает меня. Но куда хуже видеть, во что превратился мой родной город.
— Что случилось с его жителями? Они погибли?
— Все до одного. Хорошо хоть, что те, кто заслуживал отправиться на небеса, вознеслись. Но, боюсь, таких было меньшинство. Остальные же стали чудовищами. Яростными, безумными и страдающими беспрерывно.
— Как ты?
— Нет, с ними все иначе. А я… Я исключение из правил. Мне не стать одним из демонов, поскольку я всю жизнь служил Богу. Но после того, что сделал, путь в Рай для меня закрыт. Поэтому я вечный узник Преисподней, обреченный служить добычей для других ее обитателей.
— М-да-а… — задумчиво протянул я. — Хреновые у тебя дела. Расскажи-ка еще вот о чем… Ты говоришь, что можешь выйти за призванным в мир людей чудовищем. Как часто их призывают?
— Со временем все чаще. Самый первый призыв случился лет шесть назад. Я поначалу даже не понял, что произошло. Просто… тварь, которая пронзила меня в трех местах и грызла мою глотку, вдруг замерла, а затем ее куда-то потащило. Я же почувствовал, что могу выйти, и воспользовался возможностью. Что удивительно, я ощутил тварь где-то неподалеку и вскоре отыскал ее в заброшенной деревне в нескольких километрах от военного кордона.
— И что она делала?
— Удивительные вещи. Внутри Столпа грешники безумны и нападают на все, что движется. Это царство непрерывной кровавой бойни, убийств и перерождений. Но вне Столпа чудовище вело себя совершенно спокойно. Оно стояло перед человеком, и оба они как будто изучали друг друга. Пытались понять, что представляет собой стоящий напротив. Но вскоре тварь исчезла, а человек… С ним случилось что-то вроде припадка.
— Следствие взаимодействия с силой Преисподней, — уверенно произнес я. — Эта дрянь очень опасна и может лишь вредить. А тот человек… Он был похож на него? — указал на Станислава. Понятное дело, что «грязная» магия изменила беднягу не только внутренне, но и внешне, однако… Вдруг призрак опознает его?
— Вряд ли. Тот был ниже и довольно упитанным.
— Хорошо. То был первый случай, когда человек вытянул тварь за пределы Столпа. Но затем последовали еще?
— Да. Примерно через месяц я вновь почувствовал, что могу покинуть Столп, хоть и не накопил достаточно энергии. Оказавшись на свободе, снова ощутил, что рядом один из ужасных обитателей ада.
— Призвал его тот же самый человек?
— Нет. На сей раз в роли призывателя была женщина. И она действовала куда решительнее.
— То есть?
— Она… будто бы дрессировала чудовище. Приказов я не слышал, она общалась с тварью мысленно, но та выполняла команды будто собака. Сидеть, лежать, рядом…
— Какая прелесть… — задумчиво пробормотал я.
— С тех пор тварей из Столпа вытягивали в мир людей все чаще. Я почти всегда выходил следом и наблюдал, если расстояние позволяло. Поначалу люди и чудовища как будто знакомились. Изучали друг друга, пытались найти общий язык. Потом постепенно первые начали использовать вторых в своих целях. Как ты понимаешь, в основном, для защиты или нападения. Обитатели Преисподней превратились для обладателей особого дара в цепных псов.
— Вполне закономерно, — покивал я, внимательно слушая.
— Особенно мне запомнилась какая-то разборка в брошенном аэропорту, по ту сторону Столпа, — призрак махнул рукой в направлении бордового сияния. — Небольшой отряд обычных магов против группы молодцов в кожаных куртках и с автоматами. Казалось бы, справиться с такими будет легче легкого, но… С молодцами был человек, способный призвать тварь из Столпа. И он призвал. Такую же мелкую и слабую, как и та, с которой пришлось сражаться тебе…
— Это была мелкая и слабая? — прищурился я.
— К сожалению. Есть куда более сильные, крупные и жуткие обитатели Столпов. Но даже с мелкой тварью магам пришлось повозиться. Не знаю почему, но оружие и заклинания на чудовищ влияют очень незначительно.
— А вот тут не могу согласиться. Несмотря на эффект неожиданности и все такое прочее, я справился с уродом довольно легко.
— Я видел, — кивнул призрак. — И это удивительно. Обычно такая тварь умирает и возвращается в Преисподнюю лишь после того, как в нее выпустят несколько десятков пуль или заклинаний. А ты… Ты сделал невероятное.
Вот почему Игнатий так таращился на меня и называл мою легкую победу над тварью нереальной. Выходит, я поступил очень правильно, когда решил использовать ауру, которая служит мне «фильтром». Что же, с сегодняшнего дня это полноценное оружие.
— Ты сказал, что твари после смерти возвращаются в Преисподнюю…
— Да, все так. Они ведь проклятые души. Просто сила ада… как бы сказать поточнее…
— Делает их осязаемыми? — спросил я. — Это имеешь в виду?
— Вернее и не скажешь. Послушай, нам пора прощаться. Я чувствую, что запас сил почти сошел на нет, скоро меня потянет обратно. И знаешь… Я рад, что встретил тебя и мы поговорили. Понятия не имею, кто ты, но ты сильно отличаешься от остальных. Они меня не видят. Я десятки раз пробовал появляться прямо перед другими людьми, но… Согласись, не обратить на меня внимание сложно. А они не обращали. Похоже, для них я оставался невидимым. Но ты… С тобой все иначе. И мне хотелось бы знать почему.
— Понятия не имею, — слукавил я, и призрак начал таять.
Вскоре я остался один. Ну, как один: тот утырок, что должен был стать моим «десертом», все никак не мог подохнуть. Сопел, кряхтел, ерзал, но отчаянно сопротивлялся переходу в мир иной. Желание возиться с ним исчезло, так что я просто свернул козлу шею, использовав телекинез. Затем сжег все трупы, взял внедорожник Орлеца и поехал обратно, попутно размышляя обо всем, что услышал.
А услышал я немало, и все это нужно осмыслить, проанализировать и, понятное дело, использовать с наибольшей выгодой.
— У меня для вас прекрасные новости, — произнес шелестящий голос.
— Говори, — тут же отозвался рокочущий. — Ты не появлялся уже довольно давно, так что я и впрямь жду, что ты расскажешь что-нибудь достойное внимания.
— Не забывайте, у меня ведь есть и основное предназначение. К тому же поручение, которое вы мне дали… Легким его не назовешь.
— Довольно лирики, — с раздражением произнес рокочущий. — Переходи к делу.
— Я наблюдал на нашим подопечным и стал свидетелем его встречи с одной очень необычной сущностью. Уверен, она такая одна в этом варианте Вселенной.
— И чем же она уникальна?
— Тем, что служила вашему брату, но потом вынуждена была совершить смертный грех. И в результате не может быть принята ни на небесах, ни в отнятых у вас владениях. Ну а главное — это душа. Бестелесное создание, с которым я легко могу найти контакт.
— Вот это уже что-то, — в рокочущем голосе послышались нотки интереса.
— Да, и мы можем использовать эту душу как связующую нить. Тогда наконец удастся рассказать нашему герою о его предназначении, убедить его встать на нашу сторону. Думаю, особого труда это не составит. Парень уже оценил всю опасность Столпов.
— Как он, кстати?
— На мой взгляд — прекрасно. Его душа идеально прижилась в новом теле, он уже вернул себе способности и… — шелестящий усмехнулся, — открыл в себе необычный, но очень полезный дар. Так что его ждет большое будущее. И наша цель также окажется ему по плечу.
— Очень на это надеюсь, — на последнем слоге рокочущий голос чуть заметно дрогнул от боли.
В дачный поселок я въехал уже с рассветом. Припарковал машину рядом с маленьким кирпичным домиком и буквально вылетел наружу. Сейчас все мои мысли были заняты Алисой. Все ли с ней в порядке? В каком она душевном состоянии?..
— Вер-рнулся, заср-ранец! — торжествующе провозгласила Астра, как только я ворвался в единственную комнату.
Пернатая красотка приземлилась мне на макушку, и в таком виде я предстал перед Алисой.
Та, бледная, перепуганная и безумно уставшая сидела на диване бок о бок с физруком. Тот, судя по мрачной физиономии, потратил немало усилий, пока успокаивал женщину на протяжении этих часов. Но, в общем и целом, все было даже лучше, чем я представлял.
— Илья! — воскликнула Алиса, увидев меня, и сорвалась с дивана, чтобы стиснуть в объятиях. — Наконец-то ты вернулся! С тобой все в порядке?
— В полном, — заверил я, выпуская немного магии, чтобы женщина успокоилась.
Подействовало. Та отпустила меня, отошла на пару шагов и стала внимательно разглядывать.
— Но где ты был все это время? — спросила она, нахмурившись. — Я чуть с ума не сошла. Если бы не Артур Арсеньевич…
— Не переживай, я всего лишь занимался делами.
— Какими, Илья?
— Ну, — я вздохнул. Не люблю юлить, но сейчас без этого никак. — Всякими-разными необходимыми. Так сказать, завершающий штрих.
— Прошу прощения, — подал голос мой блистательноголовый соратник, привставая с дивана. — Думаю, вам тут есть о чем поговорить, а я поеду. Алиса Сергеевна, всего доброго, — он слегка кивнул моей матери.
— Спасибо вам, Артур Арсеньевич, — ответила та, благодарно улыбаясь. — Если бы не вы… Не знаю, с ума бы, наверное, сошла.
Она всхлипнула, и физрук поспешил выйти.
Несколько мгновений мы с Алисой просто смотрели друг на друга. Потом…
— Пойдем-ка на кухню, — произнесла женщина, в задумчивости морща лоб. — Нам нужно серьезно поговорить.
Вздохнув, поплелся вслед за ней. На кухне уселся на табурет возле окна и стал наблюдать, как Алиса готовит чай, собираясь с мыслями. На душе становилось все тревожнее. Хотя чего еще ожидать после такой ночи, как не тяжелого разговора обо всем произошедшем…
Наконец чашки с чаем были поставлены на стол, Алиса уселась напротив меня и начала:
— Знаешь, Илья, я все эти годы надеялась, что нам удастся избежать… правды.
— Правды? — переспросил я, хмурясь.
— Да. Но после того, как ты вышел из больницы… Такое чувство, что ты стал другим человеком. Нет, — она прикрыла глаза и часто замотала головой, — даже не так. Ты стал самим собой.
— О чем ты? — признаюсь, разговор пошел совершенно не так, как я предполагал.
— Сначала ты побил негодяя-соседа, потом отомстил тем малолетним отморозкам, что чуть тебя не угробили. Потом… в пекарне… И вот наконец прошлая ночь… Понятия не имею, во что ты вляпался и зачем, но прекрасно понимаю, что именно помогает тебе… ну… выпутываться. Там, в этом месте со страшным рингом, когда я увидела, как ты используешь магию…
— Да… мам, во мне проснулся дар, — очевидное отрицать было глупо. — Скорее всего из-за того, что я чуть не умер.
— Нет, Илья, вовсе не из-за этого, — Алиса прервалась. Прикрыла глаза и вздохнула. — Все дело в том, что ты не мой сын. Ты — единственный выживший член уничтоженного магического рода.