Достаточно, женщина, которой не нужен сон! Уже поздно! Я подумаю над твоими словами утром, когда проснусь, разумеется, позже, чем ты.
Зима уже уступала место весне, и в это время мою голову озарили три совершенно не связанные друг с другом мысли. Если я потрачу несколько часов хотя бы на одну из них, я сразу же вспомню о второй, начав думать о ней, я тут же вспомню третью и так далее. Процесс не остановить.
Первая была отмечена в календаре как чисто биологическая. Петуния подрастала. Ее кости становились крепче. Ее бровки принимали более четкие очертания. Она должна была появиться на свет 11 июля, и несмотря на то что я уже ничего не мог изменить, я зациклился на этой дате. Я спрашивал всех, кто мог хоть что-то об этом знать. К примеру, я знал, что дату родов рассчитывают, прибавляя сорок недель к последнему менструальному циклу матери. Но насколько точным это было? Как много детей родились именно в день предполагаемой даты родов?
Преподаватель по гимнастике для беременных сказала, что только пять процентов детей появляются на свет именно в назначенный срок.
На что я ответил: «Так что, половина рождается до, а половина после»?
Она: «Ну, никто не знает точную дату того, когда малышу суждено появиться на свет».
Я: «Ладно-ладно. Мне интересны статистические данные».
Она: «Ребенок выходит тогда, когда он к этому уже готов».
Я спросил об этом акушерку.
Врач: «Дата родов - это всего лишь прогноз. Никто не знает наверняка, когда малыш родится».
Я: «Ну а среди ваших пациентов сколько было тех, кто родился до этой даты, а сколько после?»
Врач: «Я никогда не задумывался об этом».
Я предложил провести простой эксперимент среди тех людей, которые имеют отношение к родам. Вот все, что придется сделать: провести целый месяц в госпитале и каждый раз, когда будет рождаться ребенок, спрашивать мать о том, какая дата была назначена на роды. В итоге останется только посчитать, сколько детей родилось до, а сколько после назначенной даты, и графически изобразить статистику на миллиметровой бумаге. Затем нарисовать горизонтальную ось, найти середину и определить, где будет находиться ноль. Каждая координата на оси левее нуля будет обозначать количество родов до назначенного срока, а те, что справа, - после. Потом нужно будет посчитать, сколько детей родилось именно в назначенную дату родов. Отложите это число на вертикальной оси вашего графика и обозначьте его как ноль по горизонтальной оси. Сделайте то же самое с числом детей, родившихся на один день позже. На два дня позже. Три. Четыре. Теперь с теми, кто родился раньше. Когда вы проставите все данные, напишите вверху графика: «Распределение появления детей на белый свет в сравнении с предполагаемой датой родов». Сделайте копию. Пришлите мне по почте. Подозреваю, что получится нормальная кривая распределения, в виде колокола. И надеюсь, что вершина колокола будет располагаться более или менее около нуля. Колокол может быть высоким и тонким (если большинство детей рождаются за несколько дней до или после предполагаемой даты рождения), или же низким и широким (если разброс дней до или после слишком велик). Одно я знал точно: правая сторона колокола должна быть более крутой и обрываться. Дети не могут родиться позже назначенной даты больше чем на неделю или две. Почти все здесь в этом уверены.
Обычно я могу себе позволить сдать боевые позиции в попытке заставить мир смотреть на вещи моим
научным, статистическим и математическим взглядом. Но это для меня было очень важно. Если случалось так, что на званом ужине, на который были приглашены я и Дайен, заходил разговор о назначенных па даты родах, она сразу же поворачивалась ко мне с обиженным взглядом и тихо говорила: «Ну вот, пожалуйста...» Я всегда начинал свои бесконечные тирады по поводу того, что я думаю о врачах, педагогах, о том, что люди не интересуются этим вопросом из-за отсутствия научного взгляда на вещи или просто-напросто от страха перед математикой. Я начинал размышлять над кривой графика, о том, насколько широкой или узкой могла оказаться так называемая колоколообразная кривая, думал о том, как сильно мог измениться график в результате искусственно вызванных родов и случаев кесаревых сечений, и о том, не будут ли различные родильные отделения показывать различное распределение. Как правило, на таких ужинах всегда собираются мои друзья из Калтеха. У большинства из них есть дети. Большинство отцов - ученые. Большинство матерей - нет. (Даже сегодня, как это ни странно, но все остается неизменным, хотя за последнее время большая часть моих аспирантов были женского пола. Времена меняются, и с этим ничего не поделаешь.) Как только я заводил свою демагогию, отцы сразу же соглашались со мной: «Это точно! Еще ни разу мне не ответили на мой вопрос», потом они начинали приводить непонятные, собственноручно выведенные статистические данные. Женщины закатывали глаза и начинали извиняться за своих мужей перед Дайен и говорить, как хорошо они ее понимают. Потом они переходили к вопросам о том, как она себя чувствует, хорошо ли она спит, начала ли
Петуния толкаться ножкой и ворочаться. (В отличие от них мои аспирантки, так же как и я, мечтали получить ответ на этот вопрос и были уже готовы читать проповеди вместе со мной. Времена меняются, и с этим ничего не поделаешь.)
Однако это еще не все. В моем календаре была еще одна пометка, как раз в тот день, когда Солнце должно было находиться между Землей и Зеной. Мы знали, что Зена должна быть там, но мы не могли видеть ее. Когда Чед увидел, как выглядит поверхность Зены, в самый последний момент он понял, что она была точно такая же, как и у Плутона. На закате Зена висела низко в восточной части неба. Через несколько недель она совпала с положением Солнца, и мы уже не могли ее видеть. Мы знаем, что Земля медленно вращается вокруг Солнца, поэтому мы ждали, когда же Зена покажется из-за другой его стороны, теперь уже в ясном утреннем небе. Мы отчаянно пытались узнать все, что только было можно узнать о Зене, но не оставалось ничего, кроме как ждать. До сентября нам не удастся ясно увидеть ее. Я еще раз убедился в том, что мы были поставлены в очередь на телескоп Кека, а в остальном нам не оставалось ничего, кроме как пытаться держать язык за зубами. Я с нетерпением ждал того момента, когда смогу сообщить свои новости ничего не подозревающему миру.
Еще один день в моем календаре был отмечен галочкой. В этот раз дело касалось двух спутников. Одним из тех, кому я рассказал о Санте, был Антонин Буше, бывший мой аспирант, который, как вы можете помнить, убедил меня не останавливаться и не прекращать поиски два года назад. Сейчас он работает именно на телескопе Кека: он помогает внедрять современные технологии, чтобы наконец-то можно было делать очень четкие снимки. Обычно, когда вы фотографируете звезду или планету, снимок очень часто получается смазанным из-за влияния атмосферы Земли, так что вы не сможете увидеть мельчайшие детали. Именно благодаря такому эффекту очень трудно определить размеры объектов, на которые вы смотрите, так было и с нами. Крохотные диски этих объектов были настолько смазаны, что все были похожи друг на друга как две капли воды. Антонина как раз пригласили в команду в надежде, что он снимет проблему. Для этого нужно было найти мощный лазер и направить его в небо в том же направлении, что и телескоп. Свет от этого лазера проходит через атмосферу Земли, а потом именно тогда, когда свет готов лететь дальше, он натыкается на тонкий слой газа, который образовался в результате сгорания астероидов в атмосферы Земли. Свет лазера имеет такое строение, что при столкновении с газом он отскакивает от него и возвращается на поверхность Земли. И вот если именно в этот момент направить телескоп именно в этом направлении, вы увидите небольшое пятно света в небе, которое поначалу может показаться звездой. А вот дальше и начинается главный фокус. Вы фотографируете это пятно света, которое ранее было нечетко видно из-за атмосферы Земли, свет отражается от искривленного, как в «комнате смеха» зеркала, и вы получаете четкий снимок. Вы должны проделать то же самое через одну сотую секунды, используя другое искривленное зеркало «комнаты смеха», поскольку атмосфера по-разному действует на свет лазерного луча. Если вам удастся собрать весь свет лазера и направить его в нужное место, быстро произвести расчеты на компьютере и правильно настроить зеркала, у вас получится большая, четкая фотография неба. На ней вы также увидите точку света от лазера, именно там, где вы ее сфотографировали. Чтобы увидеть свет лазера, придется потрудиться. Однако, если вы направите луч на какой-либо определенный объект в небе, вы также сможете скорректировать и свет, идущий от объекта.
Когда после долгой и тяжелой работы Антонину и его команде, работающей вместе с ним на телескопе Кека, удалось довести всю эту сложную работу до конца, собрать все элементы воедино, первым делом они испытали новые технологии на Санте и обнаружили, что у него есть спутник. Мы назвали его Рудольф.
Когда вы находите естественный спутник, это очень помогает в изучении самого объекта, поскольку вы можете измерить его массу, пользуясь элементарными законами физики, изучаемыми в средней школе. Если вы знаете, как далеко от объекта находится его спутник и как быстро он вращается вокруг объекта, считайте, у вас есть вся необходимая информация. Теперь, когда мы знали, что у Санты есть спутник, нам оставалось только узнать, с какой скоростью он движется и насколько удален от самого Санты.
Это означало, что опять придется ждать. Первый звоночек, немного необычный, пришел от нашего спутника. Поскольку та система, которую внедрил Антонин, все еще была экспериментальной, никто не хотел зря терять драгоценное время. Лазер можно было использовать только при полной Луне, когда основная часть интересующих астрономов объектов была не видна из-за света, отражающегося от Луны. Поэтому, что бы мы ни узнали о спутнике Санты, мы бы не смогли взглянуть на него еще разок ранее, чем через
29 дней, как раз тогда, когда Луна стала бы опять полной.
Через 29 дней Рудольф сдвинулся с места, однако мы понятия не имели о том, сделал ли он несколько кругов или это было его первое путешествие. Нам опять пришлось выждать 29 дней. И он находился практически на том же самом месте, где мы его видели месяц назад. Получалось, что спутник сделал круг вокруг Санты где-то за пятьдесят дней? Однако я не был до конца уверен в этом следующие 29 дней. Когда мы увидели его в четвертый раз, мы уже знали наверняка: Рудольф совершает полный круг вокруг Санты за сорок девять дней. Нам требовалось сделать еще один маленький расчет, чтобы точно рассчитать его скорость. Зная отрезок времени, за который Рудольф совершает полный круг по своей орбите, и расстояние от спутника до Санты, мы смогли вычислить массу Санты. Оказалось, что она составляет одну треть массы Плутона. Для нас это стало почти облегчением. Наконец мы стали аккуратнее в наших прогнозах.
Только потому, что у меня было чем заняться: нужно было дальше изучать спутник Санты, беспокоиться о назначенном дне для родов, думать о медленно приближающейся к Солнцу Зене, я не беспокоился о том, что новых фотографий было не очень много.
Вселенная разговаривает со мной на разных языках. Однажды, когда я еще учился в аспирантуре, двое моих самых лучших друзей, которые не были знакомы друг с другом, сообщили мне, что у них скоро появятся дети.
Странно, подумал я, когда об этом мне сообщил второй друг. Что бы это могло значить? Что Вселенная хотела сообщить мне? Некоторое время я думал над этим и пришел к такому выводу: это означало, что моя сестра, которая была замужем уже семь лет, должна быть беременна. Что еще могла сказать мне Вселенная, как не это? Той ночью я поговорил со своей матерью.
«Я думаю, Кэмми беременна».
«Что? - переспросила она. - Ты говорил с ней?»
«Нет, Вселенная сказала мне».
Моя мать никогда не знала, шучу я или говорю серьезно.
Когда на следующий день моя сестра позвонила матери и произнесла: «Мам, угадай, что случилось?» - она ответила: «Ты беременна». Сестра была невероятно удивлена, когда на вопрос «Как ты узнала?» мать ответила: «Майк сказал мне».
Позже сестра позвонила и спросила меня: «Ты изучаешь астрономию или астрологию?»
Похоже, я не совсем могу полагаться на общение со Вселенной: я упустил какие это знаки именно сейчас. Петуния росла. Рудольф двигался вокруг Санты. Зена, Великая Зена, медленно ползла по ночному небу. Вселенная явно пыталась мне что-то сказать. Но вот что, я никак не мог догадаться, пока не наступило 3 апреля. Продираясь сквозь фотографии, сделанные несколькими ночами ранее, я вдруг заметил самую яркую точку, какую мне довелось когда-либо видеть. Она была ярче, чем Зена. Ярче, чем Санта.
«Ну вот, опять...» - подумал я.
Темой моего нового письма для Чеда и Дэвида было:
льет-поливает
За окном лил такой сильный дождь, что я боялся утонуть.
Спустя два дня после Пасхи мы дали новому объекту имя: Пасхальный кролик.
Он был таким ярким, что, вполне вероятно, он был размером с Плутон, а может и больше. Не мешкая, мы сразу же взглянули на него через телескоп Кека. Ну, конечно, нам сразу стало ясно, что, подобно Зене, у Пасхального кролика была точно такая же поверхность, как у Плутона. За три месяца в Солнечной системе появилось аж три плутоноподобных объекта.
Мне стало невыносимо плохо. Это было уже слишком! Как я мог уделить ему столько внимания, сколько он заслуживает? Мне срочно был нужен новый план.
Мы собирались строго придерживаться научной практики и рассказывать миру о существовании таких объектов с научной точки зрения в научном журнале. Однако для того, чтобы подготовить достаточное количество научных данных, нужно время. С предыдущими открытиями все прошло успешно. Чтобы собрать достаточное количество информации о Кваоаре, потребовалось четыре месяца. На Седну ушло почти столько же времени. Мы гордились тем, что нам удалось делать это с такой скоростью. Однако сейчас у нас было уже три объекта - Санта, Зена и Пасхальный кролик - которые мы должны были представить.
Дэвид, Чед и я составили план. Санта был обнаружен первым, соответственно о нем мы уже знали больше всего. Каждый составит доклад по какой-то отдельной его характеристике. Когда первый отчет будет завершен, под не очень громкий звук фанфар мы сделаем наше объявление. Мы прекрасно знали, что Санта был меньше, чем Плутон, поэтому мы еще не знали, насколько сильным было его столкновение с другим объектом и как далеко разлетелись обломки его поверхности. Мы решили, что Санта не вызовет слишком большого интереса у общественности. Я всего лишь хотел разобраться с Сантой до рождения маленькой Петунии, поскольку у меня и так было очень мало свободного времени. До даты родов оставалось всего три месяца.
Все лавры мы оставили для Зены и Пасхального кролика, как мы полагали, это объявление вызовет всеобщее волнение. В сентябре нас ждал телескоп Кека, чтобы мы могли сделать первую хорошую фотографию Зены. Если мы постараемся и поторопимся, мы успеем подготовить все необходимое уже через месяц (чувства изумления и волнения по поводу того, что мы скоро станем родителями, не покидали меня) и расскажем миру о ней уже в начале октября. Мне нравилось возвращаться в те далекие школьные дни, так как сообщение об открытии одного или двух объектов, размеры которых больше размеров Плутона, будет классной темой для разговора среди школьников.
По плану мы должны были подготовить три самых важных научных отчета в моей жизни за полгода, тогда мой ребенок уже появится на свет. Без проблем. Я справлюсь.
А Дайен сейчас переживает мощнейший всплеск энергии, который появляется как раз за пару недель до родов. Свободная комната, которую я оборудовал специально как «комнату для мотоцикла и компьютера», совершенно неожиданно превратилась в детскую комнату со стенами светло-зеленого цвета и коллекцией одежды, которая уже поджидала свою будущую хозяйку. Получив небольшую дозу сочувственной энергии и вдвое увеличив свои писательские усилия, я также был готов к появлению Петунии. Мы собирались получить ее, как и все, что было запланировано.
В четверг 7 июля 2005 года я решил сделать то, чего никогда раньше не делал: остаться дома и доделать всю работу вдалеке от людей, которые всегда останавливаются рядом с моим кабинетом, чтобы порасспросить о дальнейших планах насчет Санты, Пасхального кролика или Зены или просто поболтать ни о чем. У меня оставался еще один рабочий день перед тем, как закончить собирать информацию о Санте. Согласно моим расчетам, Петуния должна была родиться в ближайшие несколько недель, поэтому я хотел успеть разобраться со всей писаниной в ближайшие два дня, чтобы только чувствовать себя надежно.
Среди астрономического общества поползли слухи, что я и моя команда стояли на пороге грандиозного объявления об открытии чего-то действительно серьезного. То, что мы опубликовали новость об открытии Санты, было нам как раз на руку поскольку немного отвлекло внимание от действительно значимого открытия, о котором мы собирались заявить уже очень скоро.
В четверг, когда я остался дома, Дайен была на работе, что означало, что она находится в детской комнате, добавляя последние штрихи в декорирование и оформление комнаты Петунии, однако я не вникал в это, так как был полностью погружен в анализ и поиск объяснений. Тем не менее я услышал непривычный моему уху стон, который донесся из соседней комнаты.
«Что там?» - крикнул я Дайен.