По просьбе Кэтти домработница принесла успокоительного. Приняв несколько капель, миссис Доурэл попросила ее всем сообщить, что необходимо дождаться детектива Марл. Сама Кэтти на время ожидания предпочла остаться в комнате. Она легла на кожаный диван и свернулась калачиком. Краем розового шелкового халата она утирала струйки слез с носа. Детектив Марл подъехала в особняк Доурэлов через час. Когда все собрались в гостинице, Виолетта представилась:
— Детектив Виолетта Марл, экстра Е-ранга.
Собравшиеся удивились столь нежному возрасту детектива, но поняв, что перед ними экстра, успокоились. Девочка попросила выделить ей место, где она могла бы опросить тех, кто сейчас находился в доме. Виолетте нужно было задать каждому вопросы с глазу на глаз, и миссис Доурэл любезно согласилась предоставить кабинет мужа.
Детектив Марл старательно записывала ответы опрашиваемых в протокол, стараясь не упустить ни одной детали. По показаниям миссис Кэтти, у них с мужем были теплые отношения. Они никогда не ссорились. Несмотря на большую разницу в возрасте всегда могли прийти к консенсусу. По словам Кэтти, мистер Доурэл часто ездил в командировки, но это женщину нисколько не смущало, а либидо ее не было таким активным, чтобы ходить раздраженной и ссориться с мужем из-за недостатка интимных отношений. Когда же муж возвращался с командировки, он вполне ее удовлетворял. Ио не особо верил в такие безоблачные отношения. Об этом частично говорила и мимика женщины. Он считал, что если есть любовник, то про него она, конечно, не упомянет, хотя бы из-за морального аспекта.
Мистер Доурэл был владельцем обувной фабрики. Фабрика процветала, долгов перед банками не было. В другие города он ездил, чтобы продвигать свой бренд. Миссис Кэтти познакомила детектива с некоторыми документами, которые ей были доступны. По бумагам было все чисто, никаких намеков на темные дела не было. Но вместе с документами были расписки о денежных задолженностях мистеру Доурэлу. Миссис Кэтти подтвердила, что действительно к нему время от времени приходили знакомые и предприниматели, просить денег. Кто-то отдавал, кто-то был еще в долгу. Записная книжка с контактами была изъята для расследования дела. Перед командировкой у мистера Доурэла было хорошее настроение, он шутил, был мил и внимателен к своей жене. Когда прибыл в другой город, периодически ей отзванивался, сообщал, что заключил оптовый контракт на продажу обуви для рабочих, и что дела с открытием магазина идут прекрасно. При этом расспрашивал, как дела у нее самой, нужно ли ей что-то привезти. С женой он был даже романтичен, называл ее ласково «Амариллис».
Виолетта показала письмо, которое было оставлено рядом с трупом. Кэтти прочитала: «Мой белый ангел с крыльями, мой нежный амариллис, скучаю по твоим голубым облакам в глазах, по алым мягким губам. Скучаю по ласковым рукам и голосу…» Миссис Доурэл не признала в этом письме почерк мужа. Она показала детективу письма, которые он любил ей писать. Леопольд виртуозно владел изысканной каллиграфией и частенько писал своей любимой красивые письма перьевой ручкой. Это было его своеобразным удовольствием. Бумага, однако, также не была похожа на ту, что оставили рядом с убитым. Леопольд предпочитал качественные плотные белоснежные листы. Но текст Кэтти узнала, в одном из ее писем было точно такое же содержание. Письмо, адресованное жене Леопольда, пришлось также изъять.
Подруга Кэтти — мисс Кэрл, говоря наедине с Виолеттой, отзывалась о мистере Леопольде не очень лестно:
— Да, что их может связывать? — возмущалась она. — Кэтти младше Лео на тридцать пять лет. Этот брак не нормален. Я давно уже ей говорю, что им нужно развестись. Кэтти до брака с ним была абсолютно свободна, мы с ней всегда были вместе. Так весело проводили время со знакомыми музыкантами, просто одевались и пили пиво. У нее не было бизнеса. А сейчас что? Она прямо связана по рукам и ногам, голова у нее постоянно занята цветочным бутиком, одевается, как будто она из высших слоев общества. Нет, она мне, конечно, дарит иногда хорошие подарки, видишь на мне костюм? Это ее подарок. Но мне ее самой не хватает. Понимаешь? У тебя есть такая подруга?
— Я при исполнении служебных обязанностей. Будьте добры, не фамильярничайте, — строго исподлобья посмотрела Виолетта на Полли Кэрл.
— Хорошо. Ты, то есть, Вы… прямо, как моя учительница в институте.
Ио быстро понял, что Полли о делах Доурэла ничего не знает. Было похоже, что Кэтти не особо любила ей рассказывать про своего мужа. Леопольд Полли просто не нравился. Сама Полли была простой девушкой, из простой семьи. И особой харизмой не обладала. Пшеничные волосы, при этом раскосые глаза, нос в веснушках и тяжелый подбородок, но с чувственными губами. Полли и Кэтти знали друг друга с восемнадцати лет, вместе учились в техническом колледже. Потом Полли поступила в институт, а Кэтти вышла замуж за Доурэла. Обе они были миниатюрными, обе блондинки. Но Кэтти была с более яркой внешностью, с томными глазками, аккуратным, немного вздернутым носиком и пухлыми, с четким контуром, губками. Волосы отливали благородным холодным оттенком. Девушки были друг к другу очень привязаны, имели много общих интересов. Но, по словам Полли, стали несколько отдаляться друг от друга после свадьбы Кэтти. А это уже могло быть мотивом.
Мистер Лоренце был максимально сдержан в показаниях. Он говорил о том, что является племянником своей тетушки Морри. Что Морри ухаживала за престарелой матерью Доурэла. И иногда просила его выполнять поручения, потому что сама Морри надолго отлучиться от подопечной не могла. Про Доурела он говорил, что ничего не знал и вообще «не любил совать нос в чужие дела».
***
Юный детектив была в своем кабинете, который получила совсем недавно, ввиду стремительно копившихся у нее дел. Однако, неприглядную приписку «стажер» в ее личном деле, пока еще, не убрали. Виолетта была вместе с приглашенным графологом. Они изучали письмо, которое было обнаружено на столе в купе, рядом с убитым:
— Письмо было написано на плотном желтом листе бумаги, гелевой синей ручкой, — сделал заключение графолог. — Почерк принадлежит мужчине. Письмо неаккуратное, корявое и написанное в спешке. По отношению к себе этот мужчина критичен, относится к миру, как к чему-то чужому и неприятному, людей не любит. Динамический стереотип — речь быстрая, соответственно и такая же скорость мышления. Походка неровная, прихрамывает на правую ногу, немного сутулится. Когда говорит, сжимает руки в кулаки и приподнимает плечи. Часто курит и постоянно в движении, не может долго стоять на одном месте. У него склонность к шизофрении. Писал письмо тот же человек, что и убил. Поищите сведения о нем в интернате для людей, хронически страдающих психологическими проблемами.
Вечером, в своем кабинете Ио думал о деле убийства Доурэла. Он выстраивал в голове логическую схему выводов из полученной за день информации. Под описание убийцы никто не подходил из опрошенных. Если рассматривать фигурантов Полли и Кэтти, вероятность того, что девушки хотели избавиться от «старого» мужа и получить бонус — богатое наследство, вполне могла быть. У Кэтти были драгоценности, она вполне могла их обменять на деньги и заказать убийство. Душевное состояние было у нее, мягко говоря, не радостное, и это не было наиграно. Но возможно, что она просто осознала то, что произошло, и морально к этому была не готова. Ведь, планировать это одно, а когда уже все случилось, ощущения могут быть совсем другими.
Наказанный пациент второй день сидел в белом замкнутом пространстве. К стене были привинчены цепи, которые держали деревянную скамью. Из маленького прямоугольника пробивался тусклый свет. Скрюченная изможденная фигура сидела на сером полу, скрестив ноги, спиной к железной запертой двери. Фигура мужчины перестала быть подвижной. Она была так же неподвижна, как Диффенбахия — ядовитая смерть. Костлявая рука потянулась к большому сочному листу. Волокна растения разорвались. Белый сок полился в гортань, обжигая слизистую. Заключенный снова ранил цветок и с безумным рвением утолял свой голод уже с отечным горлом. Растение не простило сумасшедшего. Он умер от удушья.
Тетушка Морри жила в пригородном районе города в небольшом террасном доме. Таунхаус был цвета бордо с белыми нюансами, балконы украшали осенние желтые и красные хризантемы. Линии дома выписывали треугольники и прямые горизонты крыши, вертикальные возвышения труб. В квадратные многостворчатые окна были вписаны арки со стеклами и решетками. В дом можно было зайти, открыв калитку и попасть в проходную часть под небольшой крышей с уличным фонарем. Таких входа было три. Два из них принадлежали соседям тетушки Морри.
Вечер Морри Лоран был снова омрачен приступом деменции у вдовы Харпер Доурэл. Миссис Харпер до девяносто шести лет держалась, как закаленный ветеран войны, была в здравом уме и в силах что-то делать самой. Но в один из роковых вечеров ноги ее подвели, она споткнулась о ступень своего дома, упала и расшиблась. Пострадала спина, затылок и была сломана шейка тазобедренного сустава. К концу уходящей жизни, она лишила себя возможности нормально передвигаться. Вдова Харпер долгое время лежала прикованной к постели. После продолжительного и настойчивого ухода Морри, миссис Харпер стала садиться на кровать. Потом немного ходить при помощи ходунков, но давалось ей это с трудом. Лоренце был всегда рядом и помогал своей тете. Нужно было менять простыни, а для этого поднимать и перетаскивать лежачую Харпер с края на край кровати. Лоренце делал приспособления, чтобы миссис Доурэл могла физически развивать непослушное тело. После травмы черепа, мозг вдовы стал активно разрушаться. Восприятие мира стало, как что-то черное, страшное и неизведанное. Время от времени, она погружалась во мрак, где ее близкие люди становились опасными врагами. Ее лицо было испещрено морщинами, руки покрыты кровоподтеками из-за уколов и ударов от неловких и резких движений. Седые волосы были всклокочены, на теле висел старый халат, который она, ни под каким предлогом, не хотела менять на новую опрятную одежду. Вдова Харпер сидела на каменной ступени, трясла вскинутыми вверх руками и отчаянно кричала:
— Убийца! Убийца! Она убила моего сына! Потаскуха убила моего сына! Помогите мне! Уберите от меня убийцу моего сына! Потаскуха убьет меня! Она травит меня газом!
На улицу быстрым шагом вышли мисс Морри и ее племянник Лоренце. Профессиональным движением руки Лоренце вколол в мышцу Харпер успокоительное. Вдова замолчала и устало прикрыла веки, разом ставшие тяжелыми. Со сверх усилиями они затащили вдову в дом. На придомовой территории остались стоять переполошенные соседи. Охали, ахали, обсуждали услышанное и происходящее. Устроив миссис Доурэл на кровати, они смогли немного выдохнуть, присев на край рядом со спящей старушкой.
— Ты ей сказал о том, что Леопольда убили? — встревоженно спросила Морри.
— Нет. Я ей ничего не говорил, поверь мне, — ответил Лоренце, обняв тетушку.
— Ее бред часто совпадает с реальностью. Она, как будто чувствует, что происходит. Я иногда боюсь того, что она скажет. Наговорит чего-то плохого, а потом сбывается. — Морри посмотрела на Лоренце.
— Не принимай близко к сердцу. При старческом маразме могут быть не только обвинения. Смотри, чтобы она не открыла газовую конфорку. Держи подальше ножи и другие острые предметы. — Предупредил Лоренце. — Сегодня в интернате у меня ночное дежурство.
— Я беспокоюсь за тебя. Вдруг ты там от кого-нибудь пострадаешь? Мне будет тяжело без тебя. — Тетушка печально сложила руки на своих коленях.
— Я всегда помню золотое правило — главное не поворачиваться спиной к пациентам. Завтра вечером приеду и буду снова тебе помогать с Харпер. — Лоренце улыбнулся, чмокнул Морри в щеку и стал собираться на работу.
В кабинете сержанта отдела полиции обсуждалось дело об убийстве мистера Леопольда Доурэла. Сержант сидел во главе стола и знакомился с информацией из протоколов. Его подчиненный детектив и арендованный знаменитый детектив-стажер сидели по разным сторонам от сержанта.
— Убийство заказное, — Виолетта играла ручкой, ловко вертя ее между пальцами. — Из работы графолога, прямым убийцей из ближайшего окружения никто быть не мог.
— Фигуранты дела? — спросил сержант, обращаясь к обоим детективам.
— Кэтти Доурэл — жена мистера Доурэла, Полли Кэрл — близкая подруга Кэтти. У них вполне мог быть мотив. Ситуация банальная: молодой девочке надоело старое, грубо выражаясь, тело. Подавать на развод, терять часть имущества, а при неграмотном подходе, терять все, что нажито непосильным трудом мистера Доурэла. — С видом знатока, ответил старший детектив.
— Мисс Марл, Вы опрашивали троих свидетелей. Что из себя представляет Лоренце? — обратился с внимательным видом сержант к молодому и, как уже всем сержантам в городе стало ясно, перспективному детективу.
— Поль де Лоренце работает санитаром в интернате психохроников. Графолог сказала, что именно там стоит поискать убийцу. Я туда поеду, после того, как навещу в морге Леопольда. — Сообщила Виолетта.
— По поводу неразглашения врачебной тайны… Запрос в интернат сейчас сделаем. — Сержант тут же передал распоряжение, набрав нужный номер по телефону.
— Может, лучше я съезжу? — вмешался старший детектив со своей инициативой.
— Нет, не лучше. Уверен, мисс Марл прекрасно с этим справится. — Сержант встал и хлопнул ладонями по столу.
Конечно, если бы у его подчиненного было много заслуг в этом деле, то и делиться с ним нужно было большим количеством заслуг, а детективу-стажеру, даже если это лучший детектив-стажер в городе, хватит и самой малости, помимо записи в личном деле. Тем более, семейство Марл далеко не бедствует, стремительно расширяя сферы деятельности.
— Ты, лучше, займись крупными должниками убитого, — дал поручение начальник старшему детективу. — Буду ждать отчет.
Временные коллеги разошлись, каждый по своему делу.
***
— Черт! — рыхлый на вид черноволосый толстяк с силой ударил в бетонную стену, оставив на ней вмятину размером с кулак. — Как они могли урезать нам финансирование?
— У организации много подразделений, — хмыкнул парень, похожий на студента, на голове у него была короткая стрижка ярко красных волос. Он сидел на стуле, одной рукой он оперся на спинку другого стула, а второй играл с шариком огня, который то и дело подбрасывал в воздух. — Зачем им финансировать таких неудачников, как мы?
— Если бы не эта малявка! — он скептически оглядел свое окружение. Находились они на заброшенной фабрике, местами разбитый бетонный пол, ржавеющие остовы стен, несколько лампочек, подвешенных на удлинителях то тут, то там, создавали полумрак, что лишь добавляло серости помещению. — Мы уже месяц торчим в этой дыре! Долго еще до следующего дела?
— У нас не хватает людей, — ответил ему высокий брюнет в очках, который их сейчас поправлял. — Если ты не сможешь сам найти бойцов и обеспечить их оружием, нужно ждать, пока нам пришлют пополнение.
— И что потом? — спросил толстяк. — Нападем на ее дом?
— Ее дом — настоящая крепость, — помотал головой высокий. — Там везде видеокамеры и полно вооруженной до зубов охраны, даже экстра имеются.
— Значит, автомобиль? — не унимался толстяк.
— У нее бронированный Лоррс, то же самое, что нападать на инкассаторов, — поморщился брюнет. — Какова выгода? Просто месть?
— Тогда выкрадем ее и заставим ее отца заплатить выкуп! — выдал силач Е-ранга прекрасную, на его взгляд, идею.
— Выкрасть полицейского из экстра отдела и вести переговоры о выкупе? — усмехнулся студент. — Ты идиот?
— И что делать? — толстяк был недоволен. — Поднять лапки к верху?
— Через неделю организация планирует большое дело, — спокойно произнес высокий, соратники удивленно посмотрели на него. — Мы будем отвлекать внимание. Можем напасть и на этого гения детектива.
— Будут награды? — почти хором спросили компаньоны.
— Да, — кивнул очкарик. — В зависимости от результатов, можем получить даже бустер способности.
— Шикарно! — заулыбался огневик, толстяк полностью его поддерживал.