68429.fb2 Капитуляция - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2

Капитуляция - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 2

"Скорее!" - приказал он сам себе, но опять не сдвинулся с места.

Внизу, там, где стояли жандармы, что-то зашуршало и задвигалось. Молодой солдат испугался, сделал усилие, чтобы встать, но сразу же вспомнил, что вставать ему нельзя. Тогда он, чувствуя, как у него гудит в ушах, повернулся, не вставая с земли, и увидел: обратная дорога бесконечна, это трудная, узкая, крутая тропинка, усеянная острыми камнями, а дальше длинная просека среди сосен. Она идет через далекие-далекие леса, а потом теряется где-то на горизонте. "Проползти весь этот путь?" ужаснулся молодой солдат. У него болела голова, и он вдруг опять почувствовал смертельную усталость и тяжесть во всем теле. Он невольно проговорил вслух: "Мне этого не одолеть". Он уже собирался было поползти в бес-- конечную обратную дорогу, но когда он услышал свои собственные слова, они парализовали его, и он не двинулся с места.

"А может, они уже ушли?" - подумал он, успокаивая сам себя. "Конечно, они ушли!" - сказал он и прислушался. Тихо. Он снова осторожно повернулся и выглянул из-под корней. И тут он увидел то, что так хотел увидеть: лицо одного из своих палачей.

Круглые водянистые глаза, толстые щеки, мясис"

тый нос, огромный подбородок. Жандарм вползал по склону, подтягиваясь волосатыми ручищами, дыша широко открытым ртом, напряженно мигая. Молодой солдат отпрянул, он беззвучно пополз по плато, инстинктивно выбирая направление к темной полоске среди лиственниц, на том склоне, который вел к русским, он пробрался между стволами и вполз в узкую неглубокую лощинку - действительно, там, где виднелась темная полоса, была лощинка. Он съежился и прижался к земле, и тут он услышал шум на плато: чье-то тяжелое тело карабкалось на плато, шуршала трава, послышались одышка и сопение. Видно, жандарм вскарабкался на холм и теперь, сопя и задыхаясь, отдыхал. Шум постепенно затих, и тут сквозь одышку послышался щелчок, жандарм, верно, отстегнул застежку футляра, где лежал полевой бинокль, теперь стало совсем тихо, и только в лощине на склоне бешено колотилось сердце молодого солдата, словно кто-то бил в литавры.

Солдат прижался грудью к земле, но сердце не стало биться тише. Всей тяжестью тела он сдавил собственное сердце, и тогда в сердцебиении наступил перебой, и от страшного перенапряжения всех чувств он впал в забытье. "Здесь они меня не найдут!" - подумал он, как во сне. Ему пригрезилось, что они играют в жандармов и разбойников, как они всегда играли после школы. И, как всегда, никто не хотел быть жандармом, и тогда он сам вызвался быть жандармом, и разбойники, как полагалось по правилам игры, гонялись за ним, чтобы поймать его и повесить.

Он рассмеялся: не поймают и не повесят! Он хорошо спрятался! Он спрятался в рощице за отцовским домом, в яме, скрытой живой изгородью из ежевики: кроме него, никто не знает, какую ветку надо приподнять, чтобы раздвинуть живую изгородь и пробраться в его убежище, не поцарапавшись. "Поищите-ка меня, поищите", - подумал он, но тут вдруг яма начала медленно вращаться вокруг него, а живая изгородь упала, и в яму заглянул человек с седой бородой и багрово-синим лицом. Что-то загремело, загрохотало, и его убежище с громом провалилось под землю. Он очнулся и понял, что лежит, скорчившись, в лесной норе, и в ту секунду, когда он потерял сознание, он ударился головой о землю.

Перед его норой неподвижно стояли молодые, травянисто-зеленые сосенки.

Молодой солдат с трудом приподнялся. Он прислушался: тишину нарушали только удары его сердца. "Он меня не нашел", - подумал он. И вдруг он почувствовал, как его лицо и руки обдало жаром.

"Господи, я же бросил там наверху разорванную веревку", - подумал он, и тут же, заглушая стук сердца и гул крови, прозвучали шаги: это были шаркающие шаги тяжелых ног, осколки кварца, по которым ступали подошвы сапог, скрипели и скрежетали, как битое стекло.

"Раз он расхаживает взад и вперед, значит он ничего не заметил", заглушая страх, думал молодой солдат. А жандарм расхаживал по плато, держа в руках перетертую веревку, и думал: "Значит, этот парень все-таки удрал. Тем лучше!" Он хотел было небрежно сунуть веревку к себе в карман, это была его собственная веревка, а в такое время всякая мелочь годится, но потом он решил, что не стоит держать при себе лишнюю улику, остановился и выбросил веревку. Потом он облегченно вздохнул, опустился на одно колено, приложил бинокль к глазам и стал разглядывать лес по ту сторону ложбины и лиственниц.

"Вот теперь он остановился, - подумал молодой солдат, - вот он нашел мои путы, теперь мне конец!"

Он испугался и почувствовал новый приступ тошноты.

А наверху все было тихо, ни единого вздоха.

"Что мне делать? - с отчаянием подумал молодой солдат. - У меня нет оружия". И ему показалось, что он снова слышит голос генерала, приказавшего его повесить: "Ты почему бросил свою винтовку, болван? У меня не капитулируют. У меня воюют.

А кто не воюет, тот висит".

- Я буду жить, я должен жить, - простонал молодой солдат.

На плато было по-прежнему тихо. Жандарм подкрутил свой бинокль и стал разглядывать лес, прячась за лиственницами. Он увидел в тумане серую колонну, которая медленно тянулась по лесу. Он подкрутил бинокль - колонна стала видна отчетливее.

"Пленные", - удивленно прошептал жандарм и опустил бинокль.

"Значит, они берут пленных", - подумал он и снова недоверчиво поднес бинокль к глазам. И когда он снова поглядел в бинокль, ему показалось, что в колонне пленных тот самый молодой солдат, которого было велено повесить и который, к счастью, удрал от них. "Для него теперь все позади, - подумал жандарм. - Для него война кончилась. Он остался в живых". Жандарм на мгновение закрыл глаза. "А мне как быть? - подумал он. - Стоит им увидеть мою проклятую форму, и они сразу же меня прихлопнут".

Ему показалось, что молодой солдат, который привиделся ему в толпе пленных, исчез вместе с колонной в лесу, и он опустил бинокль.

А молодой солдат в своей норе зажал себе рот кулаком: наверху все замерло - это было ужасно.

"Жандарм что-то задумал, - решил молодой солдат. - Что? Если хитрость, я пропал! Пусть он спустится сюда! Если он сейчас же не спустится, если он не спустится, я закричу!" Он почувствовал, что крик поднимается у него в горле, и судорожно проглотил его. Он стиснул зубы. "Второй раз вы меня не поймаете, я удавлю вас голыми руками", - поклялся он сам себе и скрипнул зубами.

Наверху по-прежнему было тихо.

Он укусил себя за руку. Потекла кровь. "Это конец", - в отчаянии подумал молодой солдат. "Теперь я мог бы со всем покончить, - подумал жандарм, который был наверху. - Выброшу нагрудный знак и перебегу к русским, там много наших, пройдет первая волна, и потом русские мне ничего не сделают, а когда я пройду через первые допросы и окажусь подальше отсюда, все будет хорошо, надо только как можно скорее оказаться в тылу, в плену, среди наших. - Он снова поглядел в бинокль. - С этим психом-генералом и полоумными эсэсовцами все мы сдохнем. Остается одно перебежать к ним". Он обрадовался: хорошо, что молодой солдат теперь уже там, среди пленных. "Он может замолвить за меня словечко, - подумал жандарм. - Пусть подтвердит, что нас заставил этот эсэсовец, а я даже не дотронулся до парня, я его не бил, я его не пинал ногами, и за веревку тянул не я. Это все Каумиц".

"А теперь скорее на ту сторону, - решил он, - чтобы лейтенант не заметил и чтобы догнать этого парня!" Он отцепил нагрудный знак и бросил его, металлический щиток со звоном упал на кристаллы кварца. И этот звук пронзил молодого солдата. "Вот он вытащил пистолет, - подумал молодой солдат, - уронил его, а сейчас поднимет, спустится сюда и изрешетит меня пулями". Он сжался, огромное тело заполняет всю яму! Он скорчился. "Здесь я беспомощен, - подумал он, а голос в его сознании завопил: - Нет! Нет! Нет!" И он встал и заставил себя выбраться из ямы, как раз в тот миг, когда жандарм решил спуститься вниз. Его знобило. Жандарм услышал за своей спиной подозрительный шум, он хотел крикнуть: "Кто идет?", но не решился. А вдруг русские? Если русские, тогда весь его план летит к черту, он не сможет присоединиться к солдатам, которые уже в плену, его пристрелят, как собаку!

И он тяжело побежал по плато, чтобы спуститься к остальным. Молодой солдат услышал, что шаркающие шаги удаляются, и остановился. Он дрожал:

"Убегает от меня, - подумал он. - От меня, от безоружного!" Он влез наверх на плато. Рука кровоточила. Он заметил, что рука кровоточит, испугался вида крови и подумал, что все сложилось совсем не так, как он себе представлял. "Он заметил меня, - подумал молодой солдат, - решил, что я достал оружие, побоялся подойти ко мне один и побежал за остальными". Шум шагов стих. "Теперь он сидит на краю обрыва", - подумал молодой солдат и услышал долгий сухой скрип и шорох сукна и кожи, а маленькие камешки стали падать вниз: они звенели, как стеклянные колокольчики. "Он спускается!" - подумал молодой солдат. Он выбрался на край плато, дополз до бука и поглядел вниз. Он увидел жандарма - тот полз вниз по обрыву, как огромный паук.

"Что же мне делать? - снова испугался молодой солпат. - Что же мне теперь делать?" И тут он осознал, что под рукой у него камень. Он надавил на камень.

Снизу донесся сухой наждачный звук: это попадали вниз камешки из осыпи. Солдат услышал шорох и нажал посильнее. Камень поддался.

Еще не совсем понимая, что он делает, солдат уперся в камень, камень покачнулся, рука подтолкнула камень, и камень полетел вниз. Он ударился о корень дерева, отскочил от него и, пролетев метров двадцать, попал в голову жандарму, который, спускаясь по склону, услышал звук падающего камня и поглядел вверх, камень размозжил лоб жандарму и оторвал своей тяжестью его тело от склона. Мгновение жандарм как бы лежал в воздухе, потом перевернулся, закручиваясь, как спираль, и стал катиться по склону вслед за камнем, а камень, ударяясь о склон и подпрыгивая, с грохотом летел впереди него. Второй жандарм и лейтенант, которые стояли внизу, отпрянули в разные стороны, камень проскочил между ними. И к их ногам упало избитое тело их товарища.

- Болван! - сердито сказал лейтенант. - На таком склоне свернуть себе шею! И наверху тоже метался, как идиот!

Второй жандарм поглядел на лейтенанта злыми глазами. "Было бы лучше, подумал он, - если бы вместо него тут лежал ты, мартышка желторотая!

У Иоганна четверо детей сиротами остались, а ты еще сопляк сопляком".

- Как последний идиот, - повторил лейтенант.

"Война кончилась, что мешает мне съездить разок этому типу по морде?" подумал жандарм.

- Так точно, господин лейтенант, - сказал он.

- Болван! - сказал лейтенант. - Болван!

Он наклонился над телом, разбитым о камни.

- Ему уже не поможешь, - сказал он и выпрямился.

- Жаль. В последний день, - сказал жандарм.

- В последний день? Что вы хотите этим сказать? - прикрикнул на него лейтенант.

Жандарм ничего не ответил. Они оба помолчали.

Лейтенант долго откашливался, потом спросил:

- Вы видели? Как это все случилось?

- Видел. Иоганн ухватился за камень, - ответил жандарм, - а камень, верно, сидел в земле некрепко, он его стронул с места, вот камень и разбил Иоганну голову да и самого его сбросил вниз.

- Так, - протянул лейтенант и, помолчав немного, спросил: - А как, собственно, была его фамилия?

- Вахмистр Иоганн Шликхюбель! - сказал жандарм.

- Покойся с богом, камрад Шликхюбель! - сказал лейтенант, вытянулся перед покойником по стойке "смирно" и выбросил вперед руку. И жандарм тоже встал "смирно" и тоже выбросил руку. Потом лейтенант опустил руку и отвернулся от покойника, и жандарм тоже опустил руку и повернулся к лейтенанту.

- Что же, господин лейтенант, теперь будет? - спросил жандарм.