- Ну будет, будет... - как только мог, нежно заворковал я, поглаживая ее руки. - Все окэй.
- Это ужасно... Это ужасно... Эти люди...
-Тина, успокойтесь, мы их найдем, - чересчур бодро пообещал я. - Как они выглядели?
- Бр-р... - вздрогнула Типа Павловна, непроизвольно сжав мою руку. Они были в масках. Я... я не помню...
В "Дубке" убийца был в маске, здесь - то же самое... Не из одной ли компании? Не знаю, не знаю...
"Почерк" схож: продуманность, наглость, безбоязненность и, наконец, оперативность действия. Что они искали? Нашли или нет? Из вещей ничего не пропало, забрали только деньги, около тысячи рублей остались от похорон, А взять будь это простые грабители, было что: импортная видеоаппаратура, норковая шуба, редкий фарфор соответствующей цены золотые украшения в шкатулке на немалую сумму, серьгк с бриллиантами в ушах хозяйки.. Не успели? Ну уж, времени у них было вдоволь. А вот деньги прикарманили.. Вопреки приказу? Деньги не пахнут... Кто отдал приказ? И что, что хотели они от вдовы Лукашова?!
- Тина, эти типы вас о чем-либо спрашивали?
- Нет, - ответила она, не задумываясь.
Ее глаза смотрели на меня с такой кротостью, что я на этот раз ей поверил. Не спрашивали... Это значит, что о существовании тщательно замаскированного сейфа-тайника, который был прикрыт массивным книжным шкафом, им было известно давно. Тогда выходит, что они ничего не нашли? И хотели "поспрашивать" Тину Павловну на свой манер, но им помешали...
- Сергей Петрович! - вывел меня из задумчивости голос Ивана Савельевича. - Ходь сюды...
- Я сейчас, - мягко отстранил я руку Тины Павловны и подошел к следователю.
- Оцэ я тут кой-кого поспрашував... - зашептал он мне на ухо. Суседей... Так они видели, шо эти уехали на "Ладе" новой модели.
"Лада"! Уж не та ли, которую я видел, когда возвращался от Тины Павловны? А если так, значит... Значит, они вели за домом наблюдение! И мое посещение вдовы Лукашова не осталось незамеченным. Вот почему они проникли в квартиру почти сразу после моего уходабоялись, что опоздают...
- Чп ты заснув? - теребил меня за рукав Иван Савельевич. - Ото я и кажу, можэ, воны и дачу... того...
Дача! Какой я осел! А ведь все так просто...
- Иван Савельевпч! Ты тут сам... крутись, а я помчал.
- Кудьт? - вытаращился на меня следователь.
- На... На кудыкины горки... - едва не сорвался я, чтобы ответить совершенно народной мудростью, - вовремя вспомнил о присутствии Тины Павловны.
- Проснись! Да проснись, чтоб тебя! - едва растолкал я сержанта-водителя, который сладко посапывал на разложенном сиденье. Поехали, ну! Жми на всю железку...
КИЛЛЕР
Если и есть земной рай, то я изведал его за эти две недели здесь, в этом прокаленном насквозь бешеным южным солнцем аду. До меня Ольга не знала мужчин. Каким неизъяснимым блаженством полнилось все мое естество, когда я сжимал ее в объятиях! Она что-то робко лепетала, а я целовал ее, целовал...
Во мне что-то сломалось, какой-то очень важный стержень, на который была нанизана вся моя сущность.
Почему я такой? Неужто мне на роду написано быть убийцей, человеческим отбросом, способным из-за денег на все? Неужели я настолько пропащий, что мне уже не узнать никогда простого человеческого счастья быть любимым и любить, стать мужем и отцом?
Эти проклятые вопросы доводили меня едва не до умопомрачения, по ночам я стал мучиться бессонницей.
И когда мне уж совсем становилось невмоготу, я с неистовством приникал к губам Ольгушки, словно страждущий путник к роднику, и упивался ее свежестью и безгрешной чистотой...
Все это было... Теперь мне кажется, что это был сон...
Все закончилось в одночасье, когда постучала в дверь нашей комнаты субботним вечером чья-то уверенная рука. В это время мы лежали в постели, воркуя, как два голубка.
- Кто? - спросил я как можно спокойнее, прижимаясь спиной к стене у двери.
- Свои... - скрипнуло ржаво за дверью.
- У меня нет своих, - упавшим голосом ответил я, стиснув зубы до скрежета.
- Не дури. Открывай. Мне некогда тут трали-вали разводить.
Этот ржавый скрипучий голос я бы узнал из тысячи других в любой толпе. Я даже замычал от ненависти к этому человеку.
- Смотри не пальни, - из-за двери. - С тебя станет...
- Погоди чуток... Оденься... - обернулся я к Ольге, которая, затаив дыхание, смотрела на меня исподлобья.
Трус я поганый, сморчок, сявка! Не хватило у меня духу признаться... нет, хотя бы намекнуть, кто я на самом деле, когда она спросила, почему я ношу оружие.
Сказал, что сотрудник... уже и не помню каких органов, отдыхаю после опасного задания. Эх! А ведь она все поняла бы и простила, скажи я ей всю правду. И уехать нужно было из этих мест, не медля ни дня. Куда глаза глядят уехать. Главное-вдвоем...
Теперь- поздно...
- Заходи, - щелкаю я замком и поднимаю наган.
- Ну-ну, не балуй, красавчик! - с настороженным прищуром глядя на меня, входит, пнув дверь ногой, широкий, как шкаф, Додик. - Спрячь "пушку".
Додик смотрит на Ольгу, которая сидит в халатике на краю кровати, зажав кулачки между колен.
- Недурно устроился... Отдых по первому классу... - скалит зубы.
И умолкает, натолкнувшись на мой взгляд. Вовремя-скажи он сейчас хоть одно поганое слово в ее адрес, лежать бы ему тут вечным молчальником с пулей в фиксатой пасти.
- Нужно поговорить... - хмуро бросает он. - Выйдем...
Я успокаивающе улыбаюсь Ольге и выхожу вслед за ним, стараясь скрыть клокочущий во мне гнев. Мы садимся на скамью у ворот, я снимаю комнату в частном секторе на окраине городка.
- Тебя вызывает шеф, - тихо скрипит над ухом Додик. - Возьми... - сует мне в руки кусочек картона.
- Что это?
- Ты еще сонный? - ехидно интересуется Додик. - Билет. На поезд. Отправление через два часа. Так что поторопись.
- Почему такая спешка? - едва выговариваю яперехватило горло.
- Спросишь у шефа. Мое дело - обеспечить тебе билет и прикрытие. Вон мои ребята... - с многозначительной ухмылкой кивает Додик на двух парней, которые фланируют неподалеку.