Что же касается Набонида, то предвидя падение столицы и не очень-то желая встретиться лицом к лицу с Киром, своим бывшим союзником, он бежал по единственной оставшейся дороге — на запад… Узнав о его бегстве, Кир поручил общее командование армией Гобрию. Взяв небольшой отряд, он кинулся в погоню за беглецом. Он не стремился помешать Набониду организовать новое сопротивление: халдейский царь был стар, слаб и неспособен управлять страной. Но чтобы победа над Вавилоном была полной, Кир должен был держать в руках того, кто воплощал власть.
Набониду не повезло. Дорогу ему пересек конный отряд арабов, которые хотели отомстить за жестокое обхождение вавилонян с бедуинами и за гибель княжеской семьи Теймы. Набонид предпочел повернуть назад и уйти от этих арабов, которые, кстати, как и он, поклонялись богу Луны. Вавилонский царь решил сдаться Киру…
Более сорока тысяч солдат стояли под стенами Вавилона, не считая многочисленных отрядов, присланных союзниками Кира. Но Валтасар привык обладать верховной властью. Сегодня, впрочем, разыгрывался самый драматичный акт той трагикомедии, которую он начал восемнадцать лет тому назад, когда отец вызвал его в Харран, чтобы поручить ему правление царством. Речь шла уже не о требованиях жрецов Мардука и не о попытках удержать на плаву разваливающуюся экономику, а о том, чтобы отогнать персов подальше от Вавилона. Поражение при Описе не оставляло никакой надежды сыну Набонида. Но стены у Вавилона были надежными.
Несмотря на свои тайные опасения и чтобы успокоить опасения друзей, Валтасар организовал в своем дворце пир, воспоминание о котором мы находим у Геродота: «Оказалось, что для них (вавилонян) это был праздничный день, они плясали и предавались всяким удовольствиям». «Книга Пророка Даниила», написанная тремя веками позже, также содержит описание пира Валтасара: «Валтасар царь сделал большое пиршество для тысячи вельмож своих и перед глазами тысячи пил вино. Вкусив вина, Валтасар приказал принести золотые и серебряные сосуды, которые Навуходоносор, отец его, вынес из храма Иерусалимского, чтобы пить из них царю, вельможам его, женам его и наложницам его. Тогда принесли золотые сосуды, которые взяты были из святилища дома Божия в Иерусалиме; и пили из них царь и вельможи его, жены его и наложницы его. Пили вино и славили богов золотых и серебряных, медных, железных, деревянных и каменных.
В тот самый час появились персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала. Тогда царь изменился в лице своем; мысли его смутили его, связи чресл его ослабели, и колени его стали биться одно о другое. Сильно закричал царь, чтобы привели обаятелей, Халдеев и гадателей. Царь начал говорить и сказал мудрецам вавилонским: «Кто прочитает это написанное и объяснит мне значение его, тот будет облечен в багряницу, и золотая цепь будет на шее у него, и третьим властелином будет в царстве». И вошли все мудрецы царя, но не могли прочитать написанного и объяснить царю значение его. Царь Валтасар чрезвычайно встревожился, и вид лица его изменился на нем, и вельможи его смутились»[78].
Мене, текел, упарсин — эти слова были начертаны загадочной кистью руки на стене дворца.
По настоянию матери Валтасара решили привести иудея Даниила, известного тем, что он отгадывал сны. Особенно прославился он тем, что был свидетелем событий, предшествовавших разграблению храма в Иерусалиме и его сокровищ. Ведь он был одним из первых заложников, приведенных из Иудеи Навуходоносором.
Даниил напомнил святотатство, совершенное победителем Иерусалима, когда тот присвоил священные сосуды храма и наказание, его ожидающее; он смело утверждал, что Валтасар, выступивший против «Господина небес» и похитивший драгоценности Всевышнего, заслужил как осквернитель святилища божью кару. И добавил: «Вот и значение слов:
мене — исчислил Бог царство твое и положил конец ему; текел — ты взвешен на весах и найден очень легким; перес — разделено царство твое и дано Мидянам и Персам»[79];
Первое слово из начертанных рукой Божией (мене) касается числа дней, что правит Валтасар.
Господь, считая это правление слишком долгим, положил ему конец, сказал Даниил. Согласно библейской легенде, Валтасар, очень серьезно относящийся к цифрам, и среди прочего, к числу дней своего царствования, решился использовать священные сосуды иудеев лишь после того, как подумал, что они уже никогда не смогут вернуться к себе на родину. На самом же деле, и Валтасар знал это, Иеремия предсказал, что изгнание евреев продлится не более семидесяти лет «Ибо так говорит Господь: когда исполнится вам в Вавилоне семьдесят лет, тогда Я посещу вас и исполню доброе слово Мое о вас, чтобы возвратить вас на место сие»[80]. Валтасар быстро подсчитал: Навуходоносор правил сорок четыре года; Амель-Мардук — два года; Нериглисар — пять лет; Лабаши-Мардук — один год; Набонид на тот день — восемнадцать лет; то есть всего — семьдесят лет. Срок прошел, отныне у иудеев нет никаких шансов на возвращение на родину. Предсказание Иеремии оказалось ошибочным. Нет больше смысла оберегать этот народ и его священные сосуды. И несмотря на угрозу, стучавшую в ворота Вавилона, Валтасар устроил пир, вскоре прерванный появлением загадочной руки.
Даниил знал, что сын Набонида ошибается. Отсчитывать ссылку евреев в Вавилон надо было не с начала царствования Навуходоносора (604), а с года разрушения храма, то есть 586-го. Время еще не истекло, и святотатство Валтасара должно быть наказано.
Второе слово божественной надписи было текел. По мнению Даниила, оно означало: «взвешивать», «судить». Всевышний судил царствование Валтасара, и суждение это было неблагоприятным для сына Набонида. Не потому, что само правление было неправедным или жестоким, а потому, что Валтасар не сумел признать настоящего Бога. Заслуги человека, устроившего пир, были недостаточны. Слово это точно относилось к личной судьбе самого Валтасара. Господь оценивал деяния Валтасара, а не историю Вавилона.
И, наконец, перес позволяет игру слов. Прежде всего это слово означает «деление». Вавилонское царство будет поделено между его врагами: персами и их союзниками. Но само слово очень близко к слову «перс». И волшебная надпись может означать только одно: «Вавилонская империя падет, развалится и перейдет в руки персов…»
Гобрий решил разрушить плотины, мешавшие водам Евфрата заполнить каналы, вырытые по приказу Кира тысячью солдат. Вавилонский военачальник, командовавший персидскими войсками, действовал в соответствии с приказом великого царя незадолго перед атакой: «Если есть среди вас люди, полагающие, что когда входишь во вражеский город, надо опасаться, что противник поднимется на крыши и начнет метать копья и стрелы с обеих сторон улицы, пусть успокоятся на этот счет. Если кто-нибудь и поднимется на крышу дома, нашим союзником будет бог. Входы в эти дома легко воспламеняются, так как двери сделаны из пальмового дерева и пропитаны смолою. А у нас тоже хватит смолистого дерева, смолы и пакли, чтобы быстро учинить большой пожар. Так что жителям придется удирать побыстрее из домов, иначе они сгорят и превратятся в пепел»[81]. Указания царя были ясны: атака персов должна быть мгновенной, как огонь, пожирающий летним вечером высохшую траву в степи…
Персы легко проходят под стенами по руслу высохшей реки и занимают притихший город, лишь из дворца по-прежнему доносится шум оргии, устроенной Валтасаром. И только короткая стычка дворцовой охраны с захватчиками нарушает пиршество. Тогда исполняющий обязанности царя приказывает узнать, в чем дело. Ворота дворца распахиваются, охрана отбивается. Неожиданность полная. Валтасар оказывается лицом к лицу с Гобрием и его вооруженными воинами. Властитель Вавилона, фактический наследник царей Аккада и Шумера, падает, сраженный насмерть.
Так Вавилон переходит во власть халдейского полководца, находящегося на службе у персов. Несмотря на свою военную мощь, умственный потенциал и экономические ресурсы, Вавилон пал без боя. А Кир с помощью своих воинов и союзников всякого рода стал отныне властителем этого города, центра вселенной…
Было начало осени 539 года, и в Вавилоне все понимали, что судьба их изменилась. Сосланные сюда народы, в первую очередь иудеи, стали свидетелями крушения власти, бывшей причиной их изгнания. Они воспряли духом, ожидая неминуемого прибытия в город великого царя, освободителя народов, чья моральная репутация была безупречной. И наконец, через сорок восемь дней после смерти Валтасара, Кир, взявший в плен Набонида, вступил в Вавилон. Вот как написано об этом в «Вавилонских хрониках»: «Зеленые пальмовые ветви устилали путь его, и в городе царило спокойствие… Подобно узникам, перед которыми растворились двери темниц, сердца жителей Вавилона наполнились радостью…»
Повидав горную Экбатану, разгадав тысячу тайн пышных и роскошных Сард, ныне воины Кира вошли в необычный город Вавилон с его стотысячным населением, тысячью храмов, бесчисленными дворцами и гигантской башней; несравненный город, чей «образцовый и прекрасный порядок был лучше, чем в любом другом городе мира»[82].
Вавилон был хорошо защищен: первое укрепление преграждало северную дорогу на расстоянии семнадцати километров от центра и прикрывало вход в ворота Иштар. Город ощетинился башнями, а между двумя кирпичными стенами, его окружающими, был проход шириною в семь метров, по которому защитники города могли свободно передвигаться. И в этих стенах было восемь городских ворот, каждые посвящались покровительствующему божеству: ворота Иштар, с четырьмя башнями высотой в двадцать пять метров, облицованными кирпичом, покрытым голубой эмалью.
Сто семьдесят пять барельефов на этих стенах изображали разных животных, в том числе драконов (символы Мар-дука) и быков (символ Адада). Через эти ворота проходили торжественные процессии, дорога пересекала весь город, она была уложена крупными плитами камня-известняка с битумным заполнением швов. На каждой плите прохожий мог прочесть надпись, повторяющую такое высказывание:
Я, Навуходоносор, царь Вавилона,
сын Набопаласара, царя Вавилона.
Я повелел вымостить улицу Вавилона
каменными плитами, привезенными с гор,
для процессий в честь великого бога Мардука.
Да сделает Мардук, мой повелитель, жизнь
мою вечной!
В центре города, неподалеку от ворот, посвященных богине плодородия, открывалась «блестящая резиденция», «жилище самого величества», «центр империи», царский дворец, построенный Навуходоносором. Монументальная дверь вела в царские покои, где анфиладой располагались пять больших помещений. Величественный тронный зал площадью в 884 квадратных метра был украшен огромными панно из голубого кирпича с изображениями пальм и цветов над целой вереницей львов.
К царскому дворцу примыкала огромная крепость со стенами высотой в двадцать пять метров, крепость возвышалась над Евфратом и висячим садом, построенным по приказу Навуходоносора для его супруги, царицы Амитиды.
Живое пульсирующее сердце города представляло собой переплетение узеньких улочек торгового центра Вавилона. Погонщики верблюдов, купцы, разносчики воды, продавцы фруктов, рабы, расчищавшие путь для своих хозяев, плотная толпа мужчин, женщин и детей, а рядом с ними — маги и астрологи, не говоря уже о проститутках, все это двигалось во всех направлениях на вавилонском базаре, именуемом маркеш.
На «голубом авеню» находился храм богини Иигтар, одно из пятидесяти трех святилищ города, посвященных великим богам. Говорят, в Вавилоне было сто восемьдесят других мест, где праздновался культ богини любви. Столько же было храмов Адада, бога грозы, и Нергала, бога ада и разрушения, пятьдесят мест, где отправлялся культ Мардука, и множество других, более мелких храмов. И, наконец, над городом возвышалась огромная семиэтажная Вавилонская башня высотой в девяносто метров. Возведенная на квадратном фундаменте из глиняных кирпичей, глубиной в пятнадцать метров и шириной девяносто один метр, она возвышалась среди гигантского четырехугольника неправильной формы, каждая из сторон которого превышала в длину четыреста метров. Дюжина всегда открытых ворот обеспечивала доступ к подножию зиккурата. На последнем этаже находилось святилище бога Мардука, покрытое голубой эмалью. Вот описание его, оставленное Геродотом: «В том месте нет никакой статуи божеству, и никто из людей не проводит там ночь, кроме одной-единственной женщины в стране, которую бог избрал из всех, — так говорят халдеи, жрецы этого бога. Эти же халдеи утверждают, — что касается меня, я им не верю, — что бог лично входит в храм и почивает на ложе»[83].
Вавилоняне считали их башню настоящей подпоркой для неба, и строителем ее называли Хаммурапи, царствовавшего с 1792 по 1750 год. После разрушения зиккурата при Синаххерибе Навуходоносор вернул величие этому «дому, на который опираются и небо, и земля», этому «Этеменанки», как еще называли башню. Асархаддон и Ашшурбанипал также восстанавливали это строение, но Шамаш-шум-укин, брат Ашшурбанипала, вновь разрушил башню.
С другой стороны дороги для процессий, со стороны Евфрата, возвышался «храм с высоко поднятой головой» под названием Эсагил, также посвященный Мардуку. Это большое здание площадью в семь тысяч шестьсот квадратных метров, было жемчужиной Вавилона. Навуходоносор отдал ему последние силы и богатства. «Вавилонские хроники» сообщают: «Серебро, золото, драгоценные камни, бронза, ценные породы дерева, все дорогое в неимоверном количестве; находки, принесенные с гор и из морских глубин, бесчисленные ценности, дорогие подарки — все это я привез в мой город Вавилон и разложил перед ним [перед Мардуком]… Я сделал так, что стены Экуа, часовни Мардука, Энлиля богов — светились, как солнце. Я устлал пол этих помещений сверкающими золотом, лазуритом и алебастром… Сердце велит мне перестроить Эсагил, я только о нем и думаю. Лучшие кедровые стропила, привезенные из Ливана, пойдут на укрепление крыши Эсагила. Внутри храма я покрыл золотом прочные столбы из кедра… Я молился каждый день за благополучное строительство Эсагила».
Первое политическое решение Кира было поручить правление Вавилона Гобрию. Но великий царь знал, что ему надо было прежде всего привлечь к себе жрецов и верующих. Разве не следовало заставить вавилонян забыть, что они потеряли политическую независимость? Кир собирался доказать, что пока он здесь, Вавилону не угрожает никакая опасность. Поэтому он приказал вернуть статуи богов, которых Набонид изъял из их храмов, и восстановить их культ в тех городах, откуда они привезены. Так Кир доказывал вавилонянам, что им вовсе не нужны иностранные боги для обеспечения их безопасности. Кстати, так он завоевал и дружбу жителей других городов.
Кир повелел писцам записать на глиняных дощечках принципы своей политики в области религии. Вот что можно прочесть в хронике великого царя: «Боги Шумера и Аккада, которых Набонид, не страшась гнева царя богов, привез в Вавилон, я по приказу великого Мардука возвращаю в их святилища, в те места, куда они захотят. Пусть все боги, которых я возвращаю, молятся каждый день богам Белу и Набу, чтобы они продлили мои дни! Пусть молятся они за меня!» Но главное — это то, что, как говорится в хрониках, Кир был избран Мардуком, он восстановил его культ и защищает всех вавилонян. «Мардук осмотрел все страны. Он искал царя справедливого, которому он мог бы доверить свое сердце. И он нашел его: Кир, царь Аншана, он назвал его имя, чтобы царствовал он во всем мире… вот он завоевал все народы севера. Все люди с черными волосами, прикоснувшиеся к его руке, почувствовали его справедливость. Мардук, великий повелитель и защитник людей, зная его благие действия и справедливое сердце, благосклонно отнесся к нему. Он велел ему идти в Вавилон, показал ему пути и шагал рядом с ним. Его бесчисленные войска, подобно весеннему потоку, двигались во всеоружии. Бог ввел его без боя в Вавилон, свой город: Вавилон не понес урона. Набонид, нечестивый царь, сдался в руки его. Все жители Вавилона, вся страна Шумера и Аккада, вельможи и правители преклонились пред ним и с радостью пали к ногам его. Правитель, возвращающий жизнь умершим и избежавший разрушения, переживает великую радость…»
И Кир заканчивает знаменитым заявлением о личности царя, прозвучавшим как вызов политическим властителям Востока: «Я — Кир, царь всего мира, царь великий и могущественный, царь Вавилона, царь страны Шумера и Аккада, царь всей земли, сын великого царя Камбиса, царя города Ан-шана, внук великого царя Кира, царя города Аншана, правнук великого царя Теиспеса, царя Аншана, вечный корень царской власти, которую хранят в своем сердце боги Бел и Набу».
В начале зимы 539 года политическое положение в Вавилонии было смутным. Конечно, жрецы, чиновники, народ и сосланные присоединились к власти Кира. Над городом и над всей страной веял ветер радости. Однако многие понимали, что потеря Вавилоном политической независимости будет иметь свои последствия. Великий город испытал не одну оккупацию, и каждый раз власть опиралась на ассиро-вавилонскую традицию. Впервые городом Мардука правит иностранный властитель. Соратники Кира не имели опыта общения с халдеями семитского происхождения, даже при том, что эламизм, оказавший влияние на персов, был одной из составляющих вавилонской души.
Еще некоторое время после прихода Кира у Набонида сохранялись сторонники. Возможно для того, чтобы развеять влияние тех, кто мечтал восстановить власть царя-археолога, персидский царь поручил жрецам Мардука составить описание жизни Набонида с перечислением его преступлений и прегрешений против долга в отношении религии, в которых был виновен царь Вавилона.
В ту же зиму в Вавилоне умерла «важная персона», супруга Набонида, мать Валтасара и дочь Навуходоносора, царица Нитокрис. Благоговение, с каким весь народ соблюдал траур, показало хрупкость власти Кира, так легко взявшего город, чья покорность была, возможно, внешней.
Однако Кир сделал важную уступку: согласно обычаю, он, как говорится, «поладил» с богом Мардуком и пошел по пути им указанному. Какое еще доказательство дружбы нужно было вавилонянам? Кир решил, что сын его Камбис будет царем Вавилона. Но навязать такое назначение он не мог. Надо было, чтобы юный царевич со своей стороны сделал решающий шаг, который освятил бы его кандидатуру на царствование в этом городе с тысячью лиц. С наступлением весны Камбису следовало встать во главе празднования Нового года, ибо в ходе праздников выражалась близость царской власти с вавилонскими верованиями, и царевич должен был показать от имени Кира, отца его, одобрение правил вавилонской цивилизации.
Празднование Нового года (Акиту) отражало недолговечность человеческой жизни наряду со страхом перед хаосом и концом света, свойственным народу Шумера и Аккада. Это был праздник плодородия, повод для продления договора, по которому земля с помощью воды и солнца могла накормить людей. Когда в начале весны первые признаки подтверждают, что природа продолжает свой круг, люди радостно празднуют эту уверенность, данную свыше. Страх потерять пищу проходит, и люди воздают благодарность богам, совершающим волшебную смену времен года.
Праздник Акиту оберегал также жителей Месопотамии от загадочных сил, правящих миром. Не будет больше потопа и конца света. Порядок, установленный в мире, не будет нарушаться. Еще на один год человечество уверено в том, что выживет. Эта угроза окончательного разрушения, глубоко укоренившаяся в сознании, должна была исчезнуть. Для этого следует исправить свои ошибки и замолить грехи. Все должно быть забыто, и человечество начнет новую жизнь. Вновь приобретя первоначальную чистоту, человек мог быть уверен, что, по крайней мере, на один год он вписан в число живущих: статуя бога Набу, находившаяся в Борсиппе, торжественно привезена в Вавилон. Набу, которого называли «бог-писец», владеющий книгой жизни, объявил список избранных. В праздник Нового года оглашаются судьбы, и тот, кто должен жить, будет жить.
И, наконец, в этот праздничный день был подтвержден еще один союз: правителя и богов. В этот день царь «прикасался к руке» бога Мардука, властелина судеб. Таким образом, тот, кто решал политическое будущее своих подданных, и тот, кто основывал всю законность, совместно действовали в интересах людей. Но не следует ошибаться, договор заключен между не равными сторонами, царствование одного человека над другими законно только по воле богов. Так, в Вавилоне изложение последовательности царей начинается очень важными словами: «Царствование дается сверху». Царей избирает Мардук. Бог Вавилона, «который шел впереди», избирает Кира.
Новогодние празднества длятся двенадцать дней. Совершив до рассвета омовение в водах Евфрата, главный жрец надевает льняные одежды и вступает в святилище Мардука. В своей молитве он сравнивает Вавилон с троном бога, Борсиппу — с его тиарой, а просторы небес — с божественным чревом. Потом и другие жрецы присоединяются к звукам песнопений и религиозной музыки. На другой день скульпторы приносят две золотые статуэтки, украшенные драгоценными камнями, и ставят их перед храмом; у одной в руке — змея, у другой — скорпион.
На следующий день главный жрец читает перед статуей Мардука стихи о сотворении мира. Он напоминает «эпизоды из победы Мардука над хаосом, говорящие о его всесилии, о памятных событиях, связанных с его смертью и воскрешением… Когда [в начале] все еще было бесформенным и не имело названия, первичные воды были смешанными. Вода пресная и вода соленая, представленные божеством Апсу и Тиамат, дали начало двум божественным понятиям: «все, что наверху» и «все, что внизу». От этой пары родились боги вавилонского пантеона. Вскоре боги начали плести интриги против своих старейшин, и Апсу решил их уничтожить. Но молодой бог эа с помощью магии сумел овладеть тем, что имел Апсу. Тиамат требует отмщения… Она рожает уродов и берет себе нового мужа, Кингу, которому и передает Таблички Судеб. На этот раз боги пугаются и, видя неотвратимость беды, отступают. На военном совете, который они собрали, только Мардук соглашается сразиться с Тиамат [Хаосом]»[84].
Боги передают Мардуку символы власти: лук, арфу, молнию, ураган, сеть и все семь ветров. Бой начинается. Мардук наступает, берет Тиамат в свою сеть, направляет на нее все ветры, они пронизывают ее тело и уничтожают ее. Армия Тиамат бежит, ее перехватывает бог-победитель. У Кингу отбирают Таблички Судеб, ими овладевает Мардук, он становится, таким образом, хозяином всех судеб.
«Начинается организованный период созидания. Разделив Хаос на две части, Мардук создает небо и землю… Затем он наводит порядок в небесах. Звезда Мардука [Юпитер], которая меньше других отклоняется от эклиптики, отныне будет управлять движением светил». Наконец в помощь богам создается человек. Затем Мардук отстраивает свой храм Эсагил в Вавилоне, который становится, также с помощью Этеменанки, постоянным местонахождением, где диктуются законы и судьбы мира.
До этой стадии церемоний Акиту Камбис не вмешивается. Обо всем договариваются великий жрец и его бог. Но на следующий день жрецы призывают главного жреца совершить жертвоприношение. Отрубают голову барану. Его тушей обтирают все выступы храма, чтобы на ней осталась вся грязь. После этого тушу бросают в реку, и та уносит все грехи вавилонян. А козел отпущения исчезает в реке.