После окончания гражданской войны партия направляет И.Т.Смилгу на хозяйственную работу - на самый боевой и самый сложный тогда участок мирного строительства: восстановление топливной промышленности (отсутствие топлива было причиной паралича промышленности, транспорта и городского хозяйства). Смилга назначается начальником главного управления топливной промышленности и первым заместителем председателя Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ), председателем которого в то время был Богданов.
Начиная с апрельской конференции 1917 года вплоть до ХIV съезда И.Т.Смилга на всех съездах, кроме Х-го, избирался в состав Центрального Комитета.
...После июльского пленума ЦК 1926 года я и Илюхов (а после отхода летом 1927 года Илюхова от оппозиции - я и Трофим Имяреков) стали постоянными посетителями Смилги. Не реже, чем два раза в неделю мы собирались на квартире Ивара Тенисовича и располагались в его кабинете. Каждый из нас рассказывал о событиях в наших парторганизациях за прошедшие дни, о новостях, рассказанных нам оппозиционерами из других ячеек заводских, студенческих и учрежденческих. Потом Ивар Тенисович сообщал нам о том, что произошло в верхах партии - в ЦК, ЦКК и Коминтерне - и в других городах.
Иногда Ивар Тенисович рассказывал нам различные эпизоды из внутрипартийного прошлого, рассказывал и о своих взаимоотношениях с Троцким, Зиновьевым, Каменевым и другими лидерами партии. В частности, он рассказал нам историю своих взаимоотношений с Л.Д.Троцким во время гражданской войны.
В 1919 году, когда армия Колчака подошла к Волге, а Деникин - к Орлу, Политбюро созвало военное совещание, в котором участвовали все руководители Реввоенсовета Республики, командующие и члены военных советов фронтов. Председательствовал на совещании В.И. Ленин. Речь шла о том, какова должна быть ближайшая стратегия Красной Армии. Л.Д.Троцкий и главком Вацетис считали, что обеспечить одновременное наступление на Восточном и Южном фронтах сейчас невозможно. Они предлагали сосредоточить главные силы против Деникина, для чего направить на Южный фронт все пополнения и материальные ресурсы, а также перебросить туда часть дивизий с Восточного фронта. И.Т.Смилга и командующий Восточным фронтом С.С.Каменев, наоборот, считали основным Восточный фронт, и предлагали направить основной удар против Колчака, сосредоточив для этого все новые войсковые части и материальные ресурсы. Они, в свою очередь, предлагали перебросить две-три дивизии, наоборот, с Южного на Восточный фронт.
После длительного и детального обсуждения этих двух диаметрально противоположных планов Политбюро приняло предложение Смилги и С.Каменева и возложило на них ответственность за осуществление всех оперативных планов нанесения главного удара белым армиям на Восточном фронте. Одновременно по предложению И.Т.Смилги на посту главкома Вацетиса заменил С.С.Каменев. Л.Д.Троцкого было решено временно направить на Южный фронт.
Сам Л.Д.Троцкий в своей книге "Моя жизнь" следующим образом изложил эту историю:
"Первый острый спор возник в Центральном Комитете летом 1919 года, в связи с обстановкой на восточном фронте... Вацетис считал, что после первых наших крупных успехов против Колчака нам не следует зарываться слишком далеко на восток по ту сторону Урала. Он хотел, чтобы Восточный фронт зазимовал на горном хребте. Это должно было дать возможность снять с востока несколько дивизий и перебросить их на юг, где Деникин превращался во все более серьезную опасность. Я поддерживал этот план. Но он встретил решительное сопротивление со стороны командования Восточным фронтом С.С.Каменева и членов Военного Совета Смилги и Лашевича, старых большевиков. Они заявили: Колчак настолько разбит, что для преследования его нужно немного сил: главное не давать ему передышки, иначе он за зиму оправится... В оценке врага Колчака правота была на стороне командования Восточного фронта.
Этот конфликт привел к смене Главного командования. Вацетис был уволен, его место занял Каменев." (стр.185-186)
Но позже, когда армия Колчака была отброшена за Урал, В.И. Ленин вызвал Смилгу и сказал ему:
- Товарищ Смилга, вы понимаете, что заменить Троцкого на посту председателя Реввоенсовета вы не можете. Операция по разгрому Колчака в основном закончена. Поезжайте на Южный фронт и освободите место Троцкому. И учтите, что Троцкий сильнее вас в партии, и может сложиться такая ситуация, при которой он захочет нанести вам ответный удар...
Такая ситуация, по словам И.Т., сложилась в 1920 году, когда войскам Северо-Западного фронта, которыми командовал М.Н. Тухачевский (а членом Военного совета фронта был И.Т.Смилга) белополяки нанесли тяжелый удар под Варшавой, после чего началось отступление частей Красной армии. Известно, что по настоянию Сталина командование Юго-Западного фронта (командующий фронтом Егоров, член Военного совета Сталин) не выполнило указаний ЦК партии и Реввоенсовета Республики о переброске на Северо-Западный фронт трех армий, в результате чего Польша в решающий момент получила перевес.
Генерал А.И. Тодорский в своих воспоминаниях о маршале Тухачевском так описывает эту историю:
"5 августа пленум ЦК партии одобрил предложение Реввоенсовета республики о передаче в распоряжение Западного фронта 1-й Конной, 12-й и 14-й армий с Юго-Западного фронта. Однако передача этих армий по вине Реввоенсовета Юго-Западного фронта (главным образом члена РВС Сталина) затянулась до 20-х чисел августа, тогда как 16-17 августа противник перешел в контрнаступление, и Варшавская операция уже закончилась для нас неудачей. Наша армия вынуждена была отступать". (А.И.Тодорский. "Маршал Тухачевский". М.1963, стр.66)
Все верно. Требуется только одно уточнение: в срыве наступления на Северо-Западном фронте Сталин был виноват не "главным образом", а целиком. Ибо командующий фронтом Егоров настаивал на срочном выполнении приказа РВС, а член Политбюро и член Военного совета фронта Сталин отклонял его.
В книге "Моя жизнь" Л.Д. Троцкий объяснил, в чем состояла подлинная причина провала Варшавской операции, и "какая оценка была дана ЦК всему этому делу":
"...Но и на нашей стороне, вместе с первыми крупными успехами, обнаружилась переоценка открывающихся перед нами возможностей. Стало складываться и крепчать настроение в пользу того, чтобы война, которая началась как оборонительная, превратилась в наступательную революционную войну..."
"Оценка Мархлевского (в отношении настроения польских рабочих и крестьян) вошла важным элементом в мое стремление как можно скорее выйти из войны... Во всяком случае у Ленина сложился твердый план... вступить в Варшаву, чтобы помочь польским рабочим массам опрокинуть правительство Пилсудского и захватить власть... Я решительно воспротивился этому. Поляки уже просили мира... Мы прошли мимо собственной победы - к тяжелому поражению. Ошибка стратегического расчета в польской войне имела огромные политические последствия. Польша Пилсудского вышла из войны неожиданно укрепленной. Наоборот, развитию польской революции был нанесен жестокий удар... Ленин, разумеется, лучше всякого другого понимал значение "Варшавской" ошибки и не раз возвращался к ней мыслью и словом". (стр. 190-192)
И.Т. Смилга рассказывал нам, как по-разному вели себя Троцкий и Сталин в этом деле.
Узнав, что Л.Д.Троцкий по поручению Ленина выезжает на Западный фронт, Смилга подумал: "Вот теперь он припомнит мне девятнадцатый год!". Троцкий приехал. Смилга и Тухачевский встречали его на перроне. И, взглянув на И.Т. Смилгу, Троцкий сразу все понял.
- Ивар Тенисович, - сказал он, " вы думаете, что я использую создавшееся положение, чтобы отомстить вам? Как же плохо вы меня знаете!
Действительно, ни Троцкий, ни Ленин, ни ЦК не винили в создавшемся положении командование Северо-Западного фронта - они знали, что виновником его являются Сталин и ошибочная тактика ЦК.
Сталин же всячески пытался свалить ответственность за провал Варшавской операции на Тухачевского и Смилгу. На IX партконференции Л.Д. Троцкий сказал: "Тов. Сталин говорит, что Реввоенсовет Западного фронта подвел ЦК. Я говорю, что этому есть оценка ЦК. Тов. Сталин представил дело так, что у нас была идеально правильная линия, но командование подводило нас, сказав, что Варшава будет занята такого-то числа. Это неверно". (Протоколы IX конференции, изд. 1970 г., стр.77). Известно, что и В.И. Ленин в своей речи на IX партконференции заявлял о пристрастном отношении Сталина к Смилге и Тухачевскому. К сожалению, ни стенограмма речи Ленина, ни та оценка, которую ЦК, по словам Троцкого, дал всему этому делу, не опубликованы, кроме той оценки, которая была дана Троцким в его воспоминаниях.
Сталин во взятом в конце заседания слове "по личному вопросу" заявил, что обвинение Лениным его, Сталина, в пристрастии к командованию Западного фронта "не соответствует действительности". Но теперь хорошо известно, что даже после того, как Сталин сумел избавиться и от Троцкого, и от Тухачевского, и от Смилги, он в "Кратком курсе" взвалил на них ответственность за поражение на Польском фронте, причиной которого - во всяком случае - был он сам.
Почему Сталин не выполнил указания ЦК? Почему он не послал на Западный фронт три требовавшиеся армии? По мнению Ивара Тенисовича, которое он высказывал в беседе с нами, - только из-за своего непомерного честолюбия. Он хотел нанести поражение польской армии "своими" войсками, войсками Юго-Западного фронта, и присвоить себе всю славу победы. Теперь, когда мы знаем, что честолюбие приводило Сталина к еще большим преступлениям, можно не сомневаться, что И.Т.Смилга был прав.
И хотя основной причиной провала польской кампании Троцкий считал ошибочную тактику ЦК, задержка Сталиным отправки трех армий на Северо-Западный фронт оказала резко отрицательное влияние на ход войны с Польшей.
Рассказывал нам Ивар Тенисович и об отношениях между Лениным и Троцким. Он говорил, что Владимир Ильич относился к Троцкому с большим уважением, считал его выдающимся стратегом, а в последнее время, когда они особенно сблизились, прочил его в свои заместители. Он нередко принимал перспективные наметки Троцкого при решении вопросов в Политбюро и нередко подчеркивал, что Л.Д. далеко видит прекрасно, но иногда ему не хватает уменья увязать далекую перспективу с сегодняшними задачами. Сам В.И.Ленин, по словам Смилги, обладал обоими этими качествами. Зиновьев же, наоборот, в совершенстве обладал даром сегодняшнего, "сиюминутного", но был лишен способности заглядывать вперед. Когда возникла объединенная оппозиция, в оппозиционном центре (это тоже со слов И.Т.Смилги) сложилось даже своеобразное разделение труда: Л.Д.Троцкий делал анализ международного и внутреннего положения СССР и намечал перспективы оппозиции, а Зиновьев увязывал эти перспективы с сегодняшними задачами оппозиции.
У Л.Д.Троцкого был еще один недостаток, о котором с огорчением говорил Смилга. Если В.И.Ленин умел слушать и выслушивать самых разных людей, то Троцкий этого совершенно не умел. Поэтому ему не всегда удавалось прощупывать биение пульса политической жизни. Единомышленники Льва Давидовича не раз старались восполнить этот недостаток. Например, шла речь о непопулярности некоторых лозунгов оппозиции. Соратники Троцкого говорили ему об этом, пытались свести его с некоторыми передовыми рабочими, которые хотели ему рассказать, что думают рабочие об этих лозунгах. Но из этого, как правило, ничего не выходило. Троцкий принимал их у себя хорошо, по-дружески, но - до конца не дослушивал и начинал говорить сам.
...Борьба внутри партии становилась все острее. Сталинская группировка всеми средствами старалась преградить оппозиции путь к массам. Оппозиция, стремясь, в свою очередь, приблизиться к массам, стала прибегать к нелегальной пропаганде. В ответ на это ЦК усилил репрессии.
Одной из таких репрессий была "почетная ссылка" И.Т.Смилги на Дальний Восток, куда ЦК направил его председателем Экономсовета. 9 июня 1927 года с Ярославского вокзала уходил поезд, которым уезжал Ивар Тенисович. Провожать его пришло множество оппозиционеров, в том числе Л.Д.Троцкий, выступивший с речью, в которой указал на отправку Смилги из Москвы как на пример расправы с оппозицией.
Крайней остроты борьба достигла 7 ноября 1927 года. Во время демонстрации ряд ведущих оппозиционеров выступали с балконов домов, устраивали летучие митинги на улицах. Из окна квартиры И.Т.Смилги было выброшено красное знамя с лозунгом, направленным против ЦК партии. Работники ГПУ выломали двери, ворвались в квартиру, сорвали знамя и унесли его. Г.Е.Зиновьев в Ленинграде и Л.Д.Троцкий в Москве выступали на улицах, разъясняя свою платформу. В одном месте работники ГПУ окружили Троцкого и стали оттеснять его от машины, но Н.И.Муралов, человек большой физической силы, оттолкнул их и на руках внес Троцкого в машину.
14 ноября 1927 года, накануне ХV съезда партии, пленум ЦК и ЦКК исключил Л.Д.Троцкого из партии. Не дождались съезда, на котором исключение их все равно было обеспечено, конечно, для того, чтобы не дать им возможности участвовать в предсъездовской дискуссии и выступать на съезде.
Все остальные ведущие оппозиционеры, подписавшие платформу объединенного блока, были исключены из партии решением съезда. Были приняты жесткие условия для восстановления в партии оппозиционеров, и главное из них - отказ от своих взглядов.
Зиновьев, Каменев и их сторонники согласились принять продиктованные условия капитуляции. Троцкий и его единомышленники соглашались признать ошибочность фракционной борьбы, но категорически возражали против требования отказаться от своих взглядов. Дискуссии по этому поводу среди членов оппозиционного центра происходили на квартире И.Т.Смилги, в его кабинете, за большим столом, по одну сторону которого сидели зиновьевцы, по другую троцкисты. Мы с Имярековым и Бригисом в это время сидели в соседней комнате и ждали результатов совещания. И.Т.Смилга (он, конечно, примчался с Дальнего Востока) время от времени выходил к нам и коротко сообщал, о чем говорят в кабинете. Однажды, после выступления Л.Д.Троцкого, Ивар Тенисович, выйдя к нам, с восхищением сказал:
- Какая фигура!
Совещание, на котором произошел разрыв, окончилось. Все его участники, за исключением К.Б.Радека и Х.Г.Раковского, разошлись. Надежда Васильевна, жена Смилги, пригласила всех оставшихся к столу, за которым разговор шел, конечно, о только что закончившемся совещании. Особенно возмущались Г.Е.Зиновьевым. Смилга заявил, что сегодняшнее поведение Зиновьева и Каменева напоминает ему их поведение в Октябре 1917 года. Радек и Раковский согласились с этим.
Вскоре после окончания ХV съезда начались массовые аресты оппозиционеров. 19 декабря 1927 года съезд принял резолюцию об исключении оппозиции из партии, а уже через несколько дней И.Т.Смилгу вызвали в ГПУ и объявили ему постановление Особого совещания об осуждении на 3 года ссылки в село Колпашево Томской области. Дали три дня на сборы и устройство личных дел.
В день отправки в ссылку на квартире Ивара Тенисовича было много людей. Из крупных деятелей помню Л.Д.Троцкого, Х.Г.Раковского, К.Б.Радека. Были Б.Мальцев, Т.Имяреков, Т.Ривош, я и другие товарищи. Вещи мы помогли собрать и упаковать еще днем, в том числе и довольно приличную библиотеку.
Вечером пришла легковая машина с конвоем. Пока грузились вещи, все прощались с Иваром Тенисовичем. Дети - Таня и Наташа - были лихорадочно возбуждены. Помню, как Наташа, простившись с отцом, прибежала в столовую, быстро осмотрела всех и вдруг бросилась к стоявшему у буфета Льву Давидовичу. Видимо, ребенок в своей тоске и тревоге инстинктивно почувствовал в нем самого сильного и спокойного человека. Лев Давидович положил руку на ее головку, прижал ее к себе, и она чуть успокоилась.
Незадолго до ареста Ивар Тенисович попросил нас с Имярековым разобрать и привести в порядок его личный архив, с тем чтобы надежно упрятать его. Так как Д.Б.Рязанов не участвовал в оппозиции, архивы всех крупных деятелей оппозиции, кроме архива Л.Д.Троцкого, были спрятаны в его институте.
Дома у Смилги архив хранился в громадном, окованном железом сундуке, стоявшем за дверью его кабинета. Сундук был до краев полон бумагами, и когда мы принялись их разбирать, мы увидели, что почти все эти бумаги имеют громадную историческую ценность. Здесь было много писем и телеграмм Ленина (в том числе и на Западный фронт), и ленты переговоров по прямому проводу с Лениным, Троцким, Склянским и другими, и переписка с Троцким, и приказы Реввоенсовета Республики и РВС фронтов. В сундуке мы нашли и золотое оружие, подаренное Ивару Тенисовичу, кажется, эмиром бухарским.
Среди бумаг мы нашли большой, нераскрытый, покрытый сургучными печатями конверт. Мы показали его И.Т.Смилге. Он сначала с недоумением посмотрел на пакет, потом стал вспоминать - и вспомнил. Оказывается, в 1919 году Белобородов, приехав с Урала, остановился у Ивара Тенисовича и, уезжая на фронт, оставил пакет, прося сохранить его. В пакете, по его словам, находились документы о казни Николая Романова и его семьи. С тех пор прошли годы, и оба - и Смилга, и Белобородов - забыли об этом историческом пакете. В 1927 году И.Т. отдал его Белобородову - но куда он делся?
Колпашево, где отбывал ссылку Смилга, было место сырое. В гражданскую войну у Ивара Тенисовича открылся туберкулезный процесс в легких. По окончании гражданской войны И.Т.Смилгу по предписанию врачей и по предложению Ленина послали в Германию, где его подлечили. Надежда Васильевна боялась, что в Колпашеве начнется рецидив туберкулеза и пошла на прием к начальнику ГПУ Менжинскому с просьбой переменить И.Т. место ссылки на район с более сухим климатом, Минусинск.
Менжинский отказал, заявив, что место ссылки определено Политбюро, и он не может менять его по своему усмотрению. Вернувшись, Надежда Васильевна в соответствующих выражениях отозвалась о Менжинском. Она рассказала нам, что в предоктябрьские дни была связной у Ленина и хорошо знала Менжинского, а Ивар Тенисович как-то даже оказал ему большую услугу.
В конце концов И.Т.Смилгу все-таки перевели в Минусинск: Надежда Васильевна обратилась со своей просьбой к Сталину, и тот дал соответствующее распоряжение.
Летом 1929 года Смилга, Радек и Преображенский подали в ЦК заявление об отходе от оппозиции. Осенью того же года я присоединился к "заявлению трех" и тоже вернулся в Москву (я, конечно, тоже был в ссылке, но об этом ниже).
Вскоре после моего возвращения я увиделся с И.Т.Смилгой. Он сначала жил в той же квартире - только во время его ссылки у семьи его забрали одну комнату, бывший кабинет, где поселилась некая, как выражался Радек, "баронесса" - красивая женщина из так называемых "бывших". Но вскоре ему, тоже вместе с братом, предоставили такую же большую квартиру в "Доме правительства", на набережной (где кинотеатр "Ударник"). Назначили его заместителем председателя Госплана, председателем которого оставался тот же Г.М. Кржижановский, с которым он работал еще при Ленине.
Сразу же он занялся разработкой контрольных цифр на 1929/30 годы. Помню, как был он доволен, когда принес домой хорошо оформленную книгу "О контрольных цифрах на 1929/30 годы". Доволен он был своим детищем, как он объяснил нам, главным образом потому, что удалось хорошо сбалансировать все показатели народно-хозяйственного плана. Скоро, однако, ему пришлось горько разочароваться.
В декабре 1929 года начали пересматривать план коллективизации деревни. И чем шире становился размах коллективизации, чем быстрее захватывала она новые районы, чем круче применялись раскулачивание, выселение и принудительное вовлечение крестьян в колхозы, тем мрачнее становился Ивар Тенисович.