Как вносил я в вихрь круженья
Пред завистливой толпой
Стан твой, полный обольщенья,
На ладони огневой,
И рука моя лениво
Отделялась от огней
Бесконечно прихотливой,
Дивной талии твоей;
И когда ты утомлялась
И садилась отдохнуть,
Океаном мне являлась
Негой зыблемая грудь,
И на этом океане,
В пене млечной белизны,
Через дымку, как в тумане,
Рисовались две волны...
Преображенцы, перемигнувшись, выпивают.
Ты внимала мне приветно,
А шалун главы твоей
Русый локон незаметно
По щеке скользил моей.
Нина, помнишь те мгновенья
Или времени поток
В море хладного забвенья
Все заветное увлек?
Кукольник. Браво! Браво! Каков! Преображенцы, аплодируйте!
Аплодируют.
Салтыкова. Блистательное произведение! Богомазов. Прелестная пиэса! Салтыков. А может, вас и не отдерут. Филат (Салтыковой). К вам графиня Александра Кирилловна Воронцова. Салтыкова. Проси в гостиную. Простите, господа, я покину вас. Ежели угодно
курить, прошу. (Скрывается в гостиной.)
Салтыков с гостями переходит в библиотеку. Филат подает
шампанское и трубки.
Кукольник. Здоровье первого поэта отечества! Богомазов. Фора! Фора! Салтыков. Первый поэт? Кукольник. Голову ставлю, Сергей Васильевич! Салтыков. Агафон! Агафон появляется. Агафон! Из второй комнаты, шкаф "зет", полка тринадцатая, переставь
господина Бенедиктова в этот шкаф, а господина Пушкина переставь в тот
шкаф. (Бенедиктову.) Первые у меня в этом шкафу. (Агафону.) Не вздумай
уронить на пол. Агафон. Слушаю, Сергей Васильевич. (Уходит.)
Бенедиктов подавлен.
Долгоруков. Я совершенно разделяю ваше мнение, господин Кукольник, но мне,
представьте, приходилось слышать утверждение, что первым является
Пушкин. Кукольник. Светские химеры!
Агафон появляется с томиком, влезает на стремянку у
шкафа.
Салтыков. Вы говорите, Пушкин первый? Агафон, задержись там.
Агафон остается на стремянке.
Кукольник. Он давно уже ничего не пишет. Долгоруков. Прошу прощенья, как же так не пишет? Вот недавно мне дали
списочек с его последнего стихотворения. К сожалению, неполное.
Богомазов, Бенедиктов, Кукольник рассматривают листок.
Преображенцы выпивают.
Кукольник. Боже мой, боже мой, и это пишет русский! Преображенцы, не
подходите к этому листку! Богомазов. Ай-яй-яй... (Долгорукову.) Дозвольте мне списать. Люблю, грешник,