незаметно, постепенно освобождаться от принятых ими на себя обяза
тельств. В устах делегатов Генсовета лозунг единства мирового профдви
жения звучит ныне отвратительной и гнусной фальшью, как лозунг клас
совой борьбы или социализма в устах всех остальных руководящих него
дяев Амстердама.
Таким образом, опыт последнего года показал, что сохранение нами
политического блока с Генсоветом оказалось тягчайшей ошибкой, кото
рая толкала нашу политику со ступеньки на ступеньку вниз.
10. Попытка изобразить Англо-Русский комитет не как политический
блок, а как вхождение в профессиональную организацию, разоблачилась
ходом вещей, как грубый и жалкий софизм. Вождь наших профсоюзов
и вместе вождь советской части Англо-Русского комитета, тов. Томский,
в своей оценке последнего совещания Англо-Русского комитета, ходом
вещей оказался вынужденным констатировать: а) полную правоту всех
решений, принятых на предыдущих совещаниях; б) сердечный характер
отношений обеих частей; в) взаимное понимание; г) единодушие в воп
росах классового единства и проч. Это есть язык тесного политического
блока. Рабочий-коммунист, входящий в профсоюз, не станет таким язы
ком говорить о Хиксе, Ситрине, Перселе и других предателях. Тов. Том
ский говорит не языком профессионалиста, вынужденного обстановкой
входить в организационный контакт с агентами капиталистов, а языком
политического союзника. Было бы преступно отрицать это, замаскиро
вывать или смягчать.
11. Попытки оправдать сохранение Англо-Русского комитета ссыл
ками на то, что если здесь и есть блок, то профессиональный, а не поли
тический, оказались, как показал опыт, в корне несостоятельными.
Персель, Хикс, Ситрин и др. председательствовали за этот год как по
профессиональной, так и по политической линии. Тред-юнионы для них
только орудие либеральной рабочей политики. Во всех основных вопросах они выступают совместно с лидерами рабочей партии. Так называемый Совет борьбы за свободу Китая составлен из представителей партии и профсоюзов. Этот пацифистский, лакейский Совет вступился за честь английского флага и предложил вопрос о разгроме китайской революции английским империализмом передать международному трибуналу. Заявляя о взаимном понимании, единодушии и сердечных отношениях, мы покрываем такого рода политику Перселей и берем за нее на себя ответственность.
Первоначально предполагалось, что сохранение блока с Генсове
том не исключает "беспощадной критики" по отношению к его предатель
ским руководителям. На этом были построены июньские тезисы тов. Бу
харина и в более смягченном виде июньское воззвание ВЦСПС. Однако
события уже очень скоро показали, что нельзя называть людей штрейк
брехерами, предателями и изменниками и в то же время сохранять с ними
блок, основанный на сердечных отношениях, взаимном понимании и еди
нодушии. Пришлось выбирать между критикой и сохранением блока.
На парижском совещании 30 июля 1926 г. критика была заменена угова
риванием. Воззвание ВЦСПС, выпущенное после срыва парижского сове
щания предателями стачки углекопов и союзников-церковников, было
написано уже в гораздо более осторожных, сдержанных и дипломатичес
ких выражениях, чем июньское воззвание. После первого берлинского
совещания 23 августа 26 г., когда представители Генсовета держали себя
еще с большей наглостью, ВЦСПС просто промолчал. Наконец, на послед
нем берлинском совещании наши представители капитулировали по всем
пунктам и признали правильными и целиком подтвердившимися все
решения предыдущих совещаний Англо-Русского комитета, в том числе,
значит, и знаменитого парижского совещания, на котором английские
делегаты выступали как наемные агенты шахтовладельцев. Беспощадная