Старший чуть-чуть повел глазами, постучал пальцем по столу и отвечал:
- М-да. Торгуем. Мебельщики.
- (Знаем мы, какие вы мебельщики, - подумал Сергей.)
- Как теперь торговля идет? Теперь многие возвращаются обратно в Петроград, должно быть снова обзаводятся мебелью?
Старший пососал трубку и ответил спокойно:
- М-да. Ничего. Не горим. Хотя покамест больше покупаем.
Младший чуть-чуть не захлебнулся пивом, поставил стакан на стол и взял в рот немного соленого гороха.
"Принимают меня за агента", - подумал Сергей.
Он перегнулся через стол и спросил словами, которые усвоил себе во время своих скитаний по петроградским кабакам:
- А клея нет?
Старший вынул трубку изо рта.
- Как?
- А клея, спрашиваю, не предвидится?
- Это что же такое значит клей? - спросил старший с таким видом, как будто ему сказали что-то даже оскорбительное, пожалуй, - клей нужно не у мебельщиков, а у москательщиков спрашивать.
"Не дается, - снова подумал Сергей, - принимает за агента".
Старший подозвал официанта, расплатился и поднялся со стула, пыхтя трубкой; младший мигом вскочил и насмешливо раскланялся с Сергеем.
Сергей остался сидеть, следя за ними глазами; оба прошли в соседнюю комнату - в биллиардную.
На столе лежали пивные бутылки, какой-то гарнир на жестяной тарелочке, блюдечко с горохом.
Сергей заплатил за пиво; встал из-за стола с намереньем уйти от Прянова; в одно мгновенье ему опротивели веселенькие цветочки на обоях, струнный оркестр, багровый человек с отвислыми усами.
Однако, не успел он сделать и двух шагов, как кто-то хлопнул его по плечу:
- Ну, дружочек, что заработали сегодня?
Он обернулся: перед ним стояла девушка лет 22-х, в клетчатой мужской кепке, надвинутой низко на лоб. В руке она держала тросточку и похлопывала ею по высоким красным ботинкам с острыми каблучками.
- Ну, одолжите папироску!
Девушка села на стул и потянула его за рукав.
- Садитесь.
Сергей послушно уселся.
- Я давно на вас смотрю, у вас, миленький, очень симпатичные глаза. Что ж это вы такой скучный? Выпьемте лучше пива, чем скучать!
- Одну минуту, - сказал Сергей, - не знаете ли вы случайно, кто это вот тот высокий с трубкой, там, около окна, видите, выходит из биллиардной?
- Вот тот? Это один такой человек.
- Какой это такой человек?
- Ну да! А вам зачем это знать нужно, а?
- Просто так. А кто же он такой, этот человек?
Девушка перегнулась к нему через стол и спросила шопотом:
- А вы кто? Лягавый? Скажите мне, я никому не скажу.
- Нет, я не лягавый.
Сергей заказал пива, вытащил коробку с папиросами и предложил закурить.
Девушка взяла две папироски, одну закурила сейчас же, другую положила куда-то за козырек своей кепки. Она не сидела на месте, вертелась, вскакивала каждую минуту и смотрела в зеркало, выставив вперед подбородок.
- А как вас зовут, барышня?
- Сушка.
Она засмеялась, села рядом с ним и заложила ногу за ногу. Коротенькая, потрепанная юбчонка задернулась, и маленькая нога в высоком красном ботинке открылась до колена.
- Пейте, пожалуйста, пиво, - сказал Сергей.
- Мерси.
Она отпила немного, поставила бокал на стол.
Оркестр гремел, затихал, гремел снова и все чаще плакал о том, что плохо жить без пальто и без теплого платочка, когда настанут зимние холода, столь чувствительные в нашей северной столице.
- Вот теперь у нас плохой оркестр играет, - говорила Сушка, следя глазами за длинным скрипачом, который извивался как ярмарочный змей вместе со своей скрипкой, - а вот весной играл маэстро Фриде, так многие из-за одного оркестра приходили.
Она увидела, что Сергей смотрит мимо нее, куда-то поверх клетчатой кепки, в зеркало, мимо зеркала на золоченые карнизы, мимо карнизов в темные оконные стекла.
- Скажите, миленький, почему вы такой скучный? Вы мне скажите, я и раньше заметила, что вы скучали.
- Нет, какой же я скучный, я веселый, - сказал Сергей, - пейте, пожалуйста. Так вы значит здесь часто бываете?
- Ну что же - пейте, да пейте! Расскажите мне лучше причину.