- Поезжай, - добавил он и ткнул извозчика локтем в спину.
- Стойте, - а как же она? - закричал Сергей. - Поймите же вы, чорт возьми, что нужно перевязать рану!
- Сидите смирно, гражданин, - отвечал милиционер.
Сергей закинул голову, вытянул голову и закрыл глаза.
- Оружие есть? - вдруг спросил милиционер.
- Ни о чем я с вами не буду говорить, - раздраженно сказал Сергей, - если вы могли оставить без всякой помощи... Куда вы меня везете?
- Оружие есть? - с испугом повторил милиционер.
Он вытащил револьвер одной рукой, а другой мельком ощупал одежду Сергея.
- А-вввв, - вдруг завыл Сергей, - не везите меня, говорю вам, это тот, в матросской блузе... Разве я стал бы... Да я ее искал по всему городу...
Извозчик остановился.
Милиционер вытолкнул Сергея и сам соскочил с пролетки.
- Идите вперед!
Они поднялись по лестнице и прошли через полутемный, захарканный коридор.
В коридоре Сергею, как час тому назад у Сушки, вдруг нестерпимо захотелось спать. Он потянулся, зевнул.
- Да вить ни продавали ничиво, - сказал из угла чей-то густой голос, ничиво, ни капильки, вить гли сибя гнали, исключительно гли сибя, ей-богу.
Милиционер оставил Сергея в коридоре и сам скрылся за дверью.
- А что до того, что гражданину Коврину, так вить кливита, ей-богу все кливита, - продолжал голос, - гражданин Коврин, он и непьющий, он совсем у бабки покупал, он же сволочь, ей-богу. Он рази может так пить?
Милиционер вернулся снова, взял Сергея за плечо и молча втолкнул его в комнату.
Комната была какая-то клоповая, задрипанная и вся увешанная инструкциями и приказами.
За столом сидел участковый надзиратель, небольшой, коренастый, похожий немного на калмыка, впрочем, с вежливым и даже участливым лицом.
Он писал что-то с деловым видом, старательно выводя буквы.
Сергей прочел вверх ногами.
- Протокол.
Участковый надзиратель поднял на него глаза и спокойно промолвил:
- Как ваша фамилия, гражданин?
- Да нет же, не в том дело, как фамилия. Ведь убили ее, понимаете! Или нет, еще может быть и не убили!
Сергей вдруг взволновался и двинулся куда-то; но не успел он и на шаг отойти от стола, как участковый надзиратель повторил:
- Как фамилия?
- Травин.
Сергей побледнел и ударил себя в лоб рукой. - Что я сделал! Ведь Травин же, в самом деле Травин!
Но тут же он добавил, как будто назвать имя было совершенно неизбежно, когда названа фамилия.
- Сергей. Сергей Травин.
- Сергей Травин, так, - промолвил надзиратель. - Документы имеются?
- Документы. Да нет, у меня и не может быть никаких документов. Ведь я...
- (Только бы не сказать, не сказать, не сказать, что бежал, что скрываюсь).
- Что вы?
- Нет, ничего.
Надзиратель медленно отложил ручку в сторону, отодвинул от себя протокол и уставился на Сергея с вниманием.
- Травин? Сергей Травин?
Он помолчал с минуту.
- Ну, хорошо. Так значит документов у вас не имеется. Так. А как зовут женщину, у трупа которой вы были задержаны?
Слово "труп" показалось Сергею похожим на деревянную круглую колотушку, которой разбивают мясо.
- Труп! Да нет же! Я, еще когда ехали на извозчике, хотел сказать, что бывают такие случаи, что оживляют, понимаете ли, оживляют! Каким-то образом сжимают в руке сердце и оно начинает биться.
- К сожалению, труп, - вежливо сказал участковый надзиратель, - так как же зовут эту женщину?
- Молотова, Екатерина Ивановна.
- Молотова, Екатерина Ивановна, - записал надзиратель, - какая профессия и сколько лет?
- Не знаю сколько. Стенографистка.
- Стенографистка, отлично; а где же она проживает, вам известно?
- Да ее украли, понимаете? Продали ее этому Барабану! То-есть я не уверен, что именно ему, именно Барабану, но думаю да, думаю, что ему!