- Наоборот, очень просто, - возразил Дорик.
- А как?
Тут вмешался Сердей:
- Ну-ну, какие вы оба шустрые! А что вы будете делать, когда "уберете" Кау-джера? Ведь останутся другие... И что бы Дорик ни говорил, я вовсе не уверен, что они пойдут за нами.
- Пойдут! - убежденно сказал Дорик.
- Хм! - скептически хмыкнул Сердей. - Но не все.
- Почему? Ведь может же случиться так, что сегодня нас никто не поддерживает, а завтра - все за нас... Впрочем, нам и не нужна поддержка всех. Достаточно несколько человек, а за ними потянутся и остальные.
- А где эти "несколько человек"?
- Уже есть.
- Кто же? - недоверчиво осведомился Сердей.
- Во-первых, мы четверо, - сказал Дорик, возбужденный спором.
- Четверо - это всего-навсего четыре человека, - невозмутимо заметил Сердей.
- А Кеннеди? Разве на него нельзя рассчитывать?
- Можно, - подтвердил Сердей. - Значит, пять.
- А Джексон, - стал перечислять Дорик, - Смирнов, Рид, Блюменфельдт, Лорелей...
- Десять.
- Найдутся и другие. Нужно бы составить список.
- Давайте составим, - предложил Сердей.
- Идет, - согласился Дорик, вынимая из кармана блокнот и карандаш.
Все четверо уселись на земле и не спеша подсчитали людей, которыми, как им казалось, они могли располагать после уничтожения Кау-джера. Дорик считал, что Кау-джер - единственный, кто объединяет разрозненные силы толпы, и что без него эта сплоченность тотчас же развалится как карточный домик. Каждый заговорщик называл имена, которые после длительного обсуждения заносились в записную книжку.
С холма, на котором они расположились, открывались необозримые дали. Река, текущая с востока, огибала подножие горы, потом устремлялась к северо-востоку, где виднелся Новый поселок, и там впадала в океан. В излучине реки, словно на карте, расположилась Либерия, а дальше шла болотистая равнина, отделявшая город от реки.
Было 25 февраля 1884 года. Прошло более полутора лет с того дня, когда Кау-джер взял власть в свои руки.
Все совершенное в течение этого короткого срока поистине походило на чудо. Число жителей Либерии непрерывно возрастало. Увеличивалось количество домов (правда, по большей части деревянных), так что все были обеспечены жильем. Город, ограниченный с востока рекой, быстро расстраивался к югу и к западу.
Теперь это был уже не захудалый лагерь, а настоящий город. В нем имелось все необходимое для жизни. Булочники, бакалейщики, мясники обеспечивали население провизией. Часть продуктов поставляли местные фермеры.
Дети больше не бродяжничали - открылась школа, в которой преподавали супруги Родс.
В октябре, после годичного отсутствия, вернулся Гарри Родс и привез множество самых разнообразных товаров. Сразу же по возвращении он с глазу на глаз о чем-то переговорил с Кау-джером, а затем занялся делами, никому не сообщив о цели своего продолжительного путешествия.
Время, проводимое Родсами в школе, не мешало торговле в магазине, где работали Эдуард и Клэри Родс, а также Туллия и Грациэлла Черони.
Открылся конфекцион и обувной магазин, где дела шли также весьма успешно. Плантации эмигрантов, потерпевших в прошлом году неудачу, начали приносить доход. В Либерии возникло несколько крупных предприятий, в которых работало много каменщиков, плотников, столяров, слесарей.
К югу от Либерии открылся кирпичный завод, производивший отличный кирпич.
В отрогах гор, на западе полуострова, были обнаружены значительные залежи полезных ископаемых, используемые для изготовления алебастра и извести. Один смельчак даже рискнул организовать производство бетона для строившегося порта.
Врач Самюэль Арвидсон и фармацевт, приехавшие из Вальпараисо, убедились, что Либерия - настоящее золотое дно.
Широкая дорога у подножия горы (по которой шля заговорщики, пока не свернули на крутую горную тропинку), тянувшаяся к востоку вдоль извилистых берегов реки, через километр исчезала за двумя холмами. Но все знали, что и там ведутся работы. Два месяца назад дорога, все время разветвляясь, прошла мимо плантации Ривьеров на север. Другая, уже построенная, пересекала реку, и прочный каменный мост соединял Либерию с ее пригородом.
В пригороде мало что изменилось. Только мол, протянутый от берега, все дальше выдавался в океан. Он надежно защищал от западных ветров бухту Нового поселка, превращая ее в большой и удобный порт. Как раз в этот день начали забивать сваи для набережной и причалов, необходимых для океанских судов. Но коммерсанты, ведущие торговлю с островом Осте, не собирались дожидаться завершения постройки набережной и мола. В прошлом году сюда прибыло три торговых судна - все за счет Кау-джера, а в этом году пришло семь судов: два из них были зафрахтованы администрацией колонии, а остальные пять принадлежали частным фирмам.
Вот и сейчас против Нового поселка стоял большой парусник, в который грузили тес из лесопильни Ривьеров. Другой парусник, груженный тем же товаром, поднял якорь несколько часов назад и уже огибал Западный мыс.
Все, что окружало Льюиса Дорика и его товарищей, красноречиво свидетельствовало о растущем благосостоянии колонии, но они не желали видеть и понимать это. Все было для них привычным и поэтому не производило должного впечатления. Ведь изменения к лучшему почти всегда остаются незамеченными, а эта компания наблюдала их изо дня в день. И даже если бы эти люди мысленно перенеслись ко дню кораблекрушения, от которого их отделяли три года, вряд ли они смогли бы оценить перемены, произошедшие на острове Осте. Они уже привыкли к окружающей обстановке, считали ее обычной, и, наверно, им казалось, что все это существовало всегда.
Впрочем, в настоящий момент их мысли были заняты совсем другим. Дорик и его сообщники перечисляли жителей Либерии и записывали подходящие, по их мнению, кандидатуры.
- Больше никого не знаю, - сказал наконец Сердей. - Сколько у нас набралось?
Дорик пересчитал имена, записанные в блокноте.
- Сто семнадцать, - ответил он.
- Из тысячи, - уточнил Сердей.
- Ну и что же? - возразил Дорик. - Сто семнадцать - это уже кое-что. Думаешь, у Кау-джера больше? Я говорю о людях решительных, готовых на все. Остальные - это овцы, которые пойдут за любым вожаком.
Сердей не ответил. Видно было, что он колеблется.
- И вообще, хватит болтовни, - отрезал Дорик. - Нас четверо. Проголосуем.
- Что касается меня, - воскликнул Фред Мур, размахивая кулаком, - с меня хватит! Голосую за то, чтобы действовать.
- Я тоже, - сказал его брат.
- Итак, со мной уже три голоса, - сказал Дорик. - А ты, Сердей?
- Как все, так и я, - ответил без особого воодушевления бывший повар, но...
Дорик прервал его:
- Никаких "но"! Решили - значит, кончено.