-О, я нападу на него не с кинжалом в руках... Ну да это мой секрет! - И он пошел к выходу, отчаянно хромая и размахивая сожженной, покрытой перевязками левой рукой.
-Волк спущен с цепи! - со злым смехом сказал Ренодэн.
Из тюрьмы Рене отправился прямо к себе в магазин. Он понимал, что Екатерина должна сердиться на него, и потому решил прождать дома столько времени, пока она сама не позовет его.
Его появление на мосту вызвало большую сенсацию среди соседей, которые были уверены, что парфюмеру несдобровать. Рене с горделивым достоинством отвечал на их униженные поклоны и спокойно принялся отпирать дверь своего дома ключом, который вместе с кинжалом вернул ему президент Ренодэн. Рене не поражало, что магазин заперт: ведь Паола должна была, как обещала королева, находиться в Лувре!
У себя дома он первым делом прошел в лабораторию. Он достаточно занимался химией и знал секреты разных целительных мазей; поэтому он первым делом осмотрел свою опаленную руку и буркнул:
-Через неделю она будет совершенно здорова! Затем он достал ряд снадобий, приготовил из них мазь и втер ее в обожженную руку. Перевязав последнюю, он занялся ногой.
Кости ноги не были тронуты, испанский башмак лишь повредил мускулы и некоторые сосуды.
-С ногой придется повозиться дольше, чем с рукой,пробормотал Рене,- но, как бы я ни хромал и как бы ни были быстры на ноги мои враги, я достану их в свое время!
Затем он приготовил лекарство для ноги, перевязал ее, нашел достаточно просторную обувь и спустился в магазин.
Первым, что поразило его там, была желтая перчатка, лежа вшая на прилавке. Значит, кто-нибудь был в лавке без него?
Сначала Рене подумал, что в лавочке побывали воры; но все стояло на местах, а в денежном ящике лежала довольно значительная сумма: значит, обладатель этой перчатки приходил совсем по другому поводу.
У Рене даже голова закружилась от мрачных предположений.
"Если Паола в Лувре,- думал он, ковыляя в комнату дочери,- то она должна была взять с собой свои платья и белье!"
Он подошел к шкафу дочери, открыл его и отчаянно вскрикнул: он прямо наткнулся на шелковую лестницу, по которой Ноэ забирался в комнату Паолы!
В этот момент в дверь лавочки тихо постучали. Рене после шил к двери, питая слабую надежду, что это вернулась Паола. Но на пороге показалась та самая хорошенькая лавочница, которая два дня тому назад отвечала королеве Екатерине на расспросы об исчезновении Паолы.
-Что вам нужно? - грубо спросил парфюмер.
-Я хотела рассказать вам о вашей дочери, господин Рене! ответила кумушка.
-О моей дочери? - крикнул парфюмер.- Так вы знаете, где она?
-Этого я как раз не знаю, но зато видела, как дня два тому назад она уезжала.
-В носилках? За ней приезжала дама?
-В носилках-то в носилках, да дама, которая приезжала, опоздала: ваша дочка за четверть часа до этого уехала с двумя замаскированными кавалерами.
Рене в полубесчувственном состоянии упал на скамейку. У него был такой ужасный, подавленный, несчастный вид, что злейший враг мог бы сжалиться над ним в эту минуту. Сжалилась и соседка ( поспешно разыскала и подала ему стакан воды.
Когда Рене несколько пришел в себя, кумушка продолжала:
-Да ведь этого надо было ждать, господин Рене! Ведь ваша дочка-то уже давно...
-Как? Давно? Да что вы можете знать об этом?
-Как же не знать, когда по вечерам к ней приходил красивый дворянчик?..- И лавочница рассказала, как однажды вечером этот кавалер постучался в лавочку и был впущен Паолой.
-Когда это было? - спросил Рене.
-Да в четверг.
Рене вспомнил, что как раз в четверг Крильон арестовал его и отправил в Шатле, и, закрыв лицо руками, заплакал, словно обиженный ребенок. Теперь все кончено для него! Этот проклятый колдун, сир де Коарасс, напророчил ему сущую правду...
А тем временем соперник Рене в отгадывании тайн прошлого и будущего сидел у королевы-матери в кабинете.
-Господин де Коарасс,- сказала королева,- я так твердо уверилась в ваших знаниях, что вам придется частенько захаживать ко мне!
-Я весь к услугам вашего величества,- ответил Генрих.
-В данный момент вы мне очень нужны,- продолжала Екатерина.- Мой сын, герцог Франсуа, открыл опасный заговор на целость монархии среди гугенотов Анжера и Нанта, но не сообщает мне ровно никаких деталей. Вот я и подумала, что вы сможете открыть мне кое-какие подробности этого заговора.
Наш герой почувствовал себя в затруднительном положении.
-Ваше величество,- сказал он,- я никогда не занимался политикой, а потому мне придется попросить ваше величество дать мне для ответа несколько часов.
-Но почему несколько часов?
-Потому что я должен посоветоваться с более серьезным оракулом, чем обыкновенно! Теперь два часа пополудни; в восемь часов я вернусь и сообщу вашему величеству все подробности!
Выражение лица принца было настолько серьезным, что Екатерина ни на минуту не могла допустить мысль, что над ней просто смеются.
-Ступайте,- сказала она ему,- я буду ждать вас. Генрих поцеловал ей руку и ушел, но, вместо того чтобы выйти из Лувра, отправился в комнату Нанси.
Девушка, спокойнейшим образом подслушивавшая через потайное отверстие, встретила его с насмешливой улыбкой.
-Бедный друг мой,- сказала она,- боюсь, что теперь вы в большом затруднении!
-Так себе! - ответил Генрих.
-Ведь не можете же вы, в самом деле, в течение шести часов побывать в Анжере и вернуться обратно!
-Это было бы трудновато!
-Так что я совершенно не знаю, мой бедный друг, как вы устроитесь, чтобы поддержать свою славу ловкого колдуна!
-Я тоже не знаю этого!
-Но почему вы не поступаете подобно Рене?
-То есть почему я не пущу в ход сомнамбулические способности Годольфина? А знаете ли что? Это отличная идея!
-Ну, так ступайте, а тем временем я послушаю да посмотрю - может быть, что-нибудь и пригодится!