Когда Ноэ уезжал из Шайльо в Париж, Паола следила за ним любящим взором из окна. Ее глаза были полны слез, какая-то неясная тревога терзала ее.
Ночь она провела совершенно без сна, с нетерпением поджидая возвращения Ноэ: ведь он обещал вернуться к завтраку. Но прошел час завтрака, прошли и следующие, миновал весь день, а Ноэ все не было!
Паола принялась плакать, а Годольфин со скорбью смотрел, как рыдает любимая им девушка. Так прошел еще день. Много передумала Паола в это время, и много сомнений, тревог и опасений терзало ее. Она не знала, как помочь себе в этой беде, как Разузнать, что сталось с Амори. Она думала сама отправиться на поиски, хотела послать Годольфина, но это было бы опасно. И вдруг ей пришла в голову новая мысль.
-Годольфин,- сказала она,- что делал отец, когда хотел узнать что-нибудь через тебя?
-Он усыплял меня пристальным взглядом.
-Ну так вот, я тоже хочу узнать от тебя кое-что и буду смотреть на тебя. И ты должен заснуть, слышишь?
Итальянка произнесла эти слова с такой лихорадочной энер гией, ее глаза засверкали такой властной силой, что Годольфин задрожал и вскрикнул:
-О, не смотрите так на меня!.. У вас глаза мессира Рене!
-Спи! Я хочу этого! - настойчиво повторила Паола. Молодой человек опустился на стул, и его воля мало-помалу таяла, подчиняясь более сильной чужой воле. Сначала он боролся с одолевавшей его дремотой, но борьба была напрасной, и вскоре его веки сомкнулись.
-Ты спишь? - спросила тогда Паола.
-Сплю,- ответил Годольфин.
-Ты будешь отвечать мне?
-Спрашивайте!
-Скажи мне, где Ноэ!
Годольфин некоторое время не отвечал, но на его лице от разились беспокойство и напряжение.
-Я вижу его! - сказал он наконец.
-Ты видишь его? Где же он?
-В Париже!
-Он ранен... умер, может быть? Или в тюрьме?
-Он свободен.
-Почему же он не идет?
-Потому что у ног другой забыл вас... Он около нее стоит на коленях... жмет ее руку... Она так красива!
-О, я убью его! - крикнула Паола, хватаясь за кинжал, висевший у ее пояса.
-У нее черные волосы, красные губы, а ее лицо белее лилии. Он обожает ее...
Сильный припадок дикого бешенства сменился у Паолы злобным спокойствием.
-Где все это происходит?
-В доме, где меня держали под арестом.
-А где этот дом?
-Около Лувра.
-Ты сведешь меня туда?
-Не сейчас... вечером... Он будет у ее ног... Паола задумалась: "Может быть, он притворяется спящим и из ревности обманывает меня? Хорошо же, сегодня вечером я выясню все это! Если Годольфин солгал, я убью его, если же он сказал правду берегись тогда, Амори де Ноэ!"
Она разбудила Годольфина. Тот взглянул на нее и изумился ее виду.
-Что я сказал вам такого ужасного? - участливо просил он, проснувшись.- Вы бледны как смерть!
-Ты уговорил меня совершить небольшое путешествие! ответила она.
-Как? Вы хотите уехать и оставить меня одного?
-Нет, ты поедешь со мной.
-Куда?
-Не знаешь ли ты, где именно держали тебя под арестом?
-Точно мне не известно; я знаю только, что это, по всем признакам, был кабачок и что он помещается где-то около Лувра.
-Отлично! Найди возможность незаметно уйти и достать лошадей к вечеру. Пусть они будут наготове у ворот. Вот тебе деньги!
Она подала Годольфину свой кошелек, и юноша ушел. Вернувшись через час, Годольфин сказал:
-В восемь часов вечера лошади будут у ворот! Весь день Паола надеялась, что Ноэ все-таки придет. Но наступила темнота, а его все еще не было.
-Ну, едем! - сказала она и пробормотала: - Месть должна быть быстрой, как молния!
XXIV
В то время как Паола в сопровождении Годольфина скакала в Париж с жаждой мести, по правому берегу Сены ехал какой-то молодой всадник. По костюму его можно было бы принять за мелкого дворянина, приехавшего в Париж в поисках местечка при богатом важном барине, но осторожность, с которой он осматривался по сторонам, тщательность, с которой он старался избежать встреч с полицейскими чинами или часовыми, давала основание подозревать, что этот костюм являлся только маской.
Так доехал он до моста Шанж и остановился там в раздумье, видимо, не зная, куда лучше направить свой путь.
Посредине моста стоял фонарь и освещал задумавшегося всадника. Вдруг налетел ветер, распахнул плащ всадника и откинул низко опущенные поля шляпы.
В этот момент по мосту проходил какой-то пешеход; он взглянул на всадника, затем подошел к нему и сказал:
-Доброго вечера, ваше высочество!