Поэтому-то он поручил эту кропотливую работу Длинному, который был чрезвычайно аккуратен и внимателен в расчетах.
Расчеты Архангельского комиссия подтвердила специальным протоколом.
- Дай бог, чтобы это помогло Слесареву, - сказал Жуковский, подписывая протокол.
- Да дело вовсе не в аэродинамике или прочности, - ухмыльнулся в усы Туполев.
- А в чем же? - удивился Николай Егорович.
- "Святогор", если полетит, будет конкурентом "Илье Муромцу", который делают на Русско-Балтийском заводе. А крупным акционером этого завода является военный министр Сухомлинов. Так что он все время палки в колеса Слесареву совать будет.
Через месяц Жуковскому сообщили, что великий князь находится в Москве и хочет, чтобы ему лично доложили результаты исследования самолета Слесарева.
- Пускай Длинный подготовит отчет, - распорядился Жуковский, - и сам его доложит.
- Мне идти к великому князю? - удивился Архангельский.
- А что?
- Да мне же никогда с членами царской фамилии не приходилось общаться. Может, Ветчинкин и Туполев со мной пойдут?
- Владимир Петрович и Туполев сейчас заняты. Отравляйся один. В особые рассуждения не вступай. Передай отчет и кратко скажи, что самолет получился удачный.
Архангельский тщательно побрился, пристегнул крахмальный воротничок и на извозчике отправился в "Националь", где остановился генерал-адъютант, великий князь Александр Михайлович. В роскошно обставленном люксе его встретил хлыщеватый штабс-капитан с адъютантскими аксельбантами и тут же провел его в апартаменты.
Августейший Заведующий авиацией и воздухоплаванием в действующей армии оказался моряком в адмиральском мундире, высокого роста, как все внуки царя Николая I. Да и внешностью чем-то напоминал его. Взяв отчет, он наскоро пролистал его и хотя ничего не понял в многочисленных графиках и формулах, но как-то полуодобрительно хмыкнул.
- Тэк-с, господин Архангельский, - протянул он, кладя отчет на стол, - ну а что вы можете сказать о самолете Слесарева?
- Как написано в заключении, комиссия единогласно пришла к выводу, что полет аэроплана Слесарева при полной нагрузке в шесть с половиной тонн и при скорости 114 километров в час является возможным, а посему окончание постройки аппарата Слесарева является желательным.
- Вот как? - удивился великий князь. - А мы сомневаемся в этом самолете.
- Видимо, потому, ваше высочество, что проект автор не снабдил соответствующими нормативными расчетами. И полагаю, в самолетостроении это не единичный случай.
- Да-да, я читал докладную записку профессора Жуковского. Как жаль, что мы раньше не обратились к его содействию. Ныне мы все расчеты вашего аэробюро рассылаем во все авиационные школы - Гатчину, Петроград, Севастополь, Киев, Тифлис и, кроме того, для вторичной проверки профессорам Тимошенко и Фан-дер-Флиту. Ну что же, господин Архангельский, благодарю вас, можете идти.
Архангельский поклонился и вышел.
Хотя аэробюро в основном занималось аэродинамикой и прочностью самолетов, но то и дело приходилось заниматься совершенно новыми проблемами. Применение в войне авиационных бомб поставило вопрос о теоретическом обосновании самого процесса бомбометания. В 1916 году Жуковский подготовил исследование "Бомбометание с аэропланов" - первую в истории военной авиации работу подобного рода. Но в свет она вышла под грифом "секретно, строго конфиденциально", так как это было уже военно-прикладное исследование, содержание которого не должно было стать известным противнику.
Вместе с тем вскоре в аэробюро пришла из технического комитета Управления Военно-Воздушного Флота новая бумага.
"Августейший Заведующий авиацией и воздухоплаванием в
действующей армии признал желательным снабдить аэропланные
бомбы приспособлениями, которые бы усиливали звук,
происходящий при их падении. Таковые приспособления должны
быть самого простого и дешевого устройства, например в виде
вырезов в стабилизаторе бомбы. Имея в виду, что такое
устройство возможно выработать лишь путем опытов, начальник
Управления приказал просить Вас о производстве таковых
опытов при организуемом под Вашим руководством Особым
расчетным бюро.
Сообщая об изложенном, Управление Военно-Воздушного Флота
уведомляет, что для производства вышеозначенных опытов в
расчетное бюро высылается 10 десятифунтовых и 10
двадцатипятифунтовых неснаряженных бомб.
О результатах опытов Управление Военно-Воздушного Флота
просит не отказать уведомить в возможно непродолжительном
времени.
И.д. управляющего делами технического комитета военный
инженер, подполковник Калиновский
И.д. делопроизводителя капитан Бобров".[2]
- Что за чушь? - удивился Туполев, прочтя письмо. - За каким чертом ему надо, чтобы бомбы выли?
- Чтобы немцы пугались, - сказал Ветчинкин.
- Да что они - дураки? Наоборот, пока она будет выть, они в окоп успеют спрятаться. Полная нелепость. А великий князь ее поддерживает...
Возиться с бомбами пришлось. Не успели закончить эту работу, как из Питера пришло новое письмо. На этот раз - от начальника Ижорского завода, принадлежавшего Морскому министерству.
"Начальнику Управления Военно-Воздушного Флота. Обращаюсь
к Вашему превосходительству с просьбой дать разрешение
расчетному бюро при аэродинамической лаборатории при