Прекрасна весна на Украине. Еще не раскрылись почки на деревьях, но вся природа готовится разом хлынуть запахами трав, разом расцвести, запуститься, разом грянуть хорами птичьих голосов.
Бригада Котовского выводила коней из вагонов на станции Северинка, между Жмеринкой и Комаровцами. Коней заставляли прямо выпрыгивать из вагонов, без мостков. Была ростепель, было бездорожье, разлились реки, затопили низины, кустарники, перелески, широкие луга. Конница построилась и пошла в боевом порядке к станции Комаровцы.
Части белополяков были совсем близко. Но вначале обе стороны приглядывались, не предпринимая решительных шагов.
Первая схватка произошла в пасхальную ночь.
Пахло землей, вешними водами... Около пулемета в заслоне сидели Марков и Кожевников. В кустарниках рассылались трелями соловьи. Ночь была непроглядно темная, но, когда Марков освоился, он стал различать очертания деревьев, полосу дороги влево, дальний лес по ту сторону дороги, изгородь... В лесочке, где расположился заслон, темнее, чем на открытом месте, вот почему было легче видеть окружающее пространство.
Марков и Кожевников молчали. Окопы противника близко, приходилось держаться настороже.
Решили поочередно нести дежурство, чтобы один отдыхал, валяясь на земле и глядя в небо, другой прислушивался и приглядывался, был возле пулемета.
Кожевников думал о доме. Бывало, в пасхальную ночь несли в церковь святить куличи. А с утра начиналось веселье. Пили водку. Ели жареное мясо и всяческую стряпню. Девки качались на качелях, развевая пестрые подолы, а гармоника выделывала такие коленца, что ноги сами начинали ходить.
Марков думал о своей жизни. Немалый путь прошел он, и таким, какой он сейчас, выпестован не отцом, не матерью, а Григорием Ивановичем Котовским, который сделал из него вдумчивого человека и выносливого бойца. Как не походил он теперь на боязливого мальчика в Кишиневе, который когда-то так нерешительно спустился по ступенькам домашнего крыльца в бурливую жизнь!
Что это? Почему вдруг замолк соловей?
Да, явственно слышны приглушенные голоса, шорох... не то команда, не то ругань...
Марков услышал, как колотится сердце... Как хорошо, что это произошло именно у его заставы!
Вот и они. Идут прямо по дороге. Надеются, что в пасхальный день бойцы Котовского будут в церкви? Или просто ни на что не надеются и лезут на рожон?
Марков дает им выйти на открытое место. Здесь они останавливаются и прислушиваются. Их немного, человек пять, но это только передние.
Вот присоединились трое новых. Они совещаются, стоя у разветвления дороги. Вновь подошедшие, по-видимому, старше, им отдают честь.
"С них и начинать", - решает Марков.
Выпускает пулеметную очередь. Грохот разносится по лесам. Офицеры падают. Остальные залегли в канаве и открыли стрельбу.
Еще через минуту выскочили на конях котовцы...
Котовский не был опрометчив, но умел внезапно обрушиться на врага. Предугадывал и предупреждал намерения противника, умел перехитрить, умел разведать. А если уж бил - то наотмашь, если громил - то после бесполезно было разыскивать разбитую вдребезги, вырубленную начисто вражескую часть.
- Товарищ Гарькавый! - говорил он по прямому проводу начальнику штаба дивизии. - Склонять свои знамена перед поляками не намерены. Дожидаться, пока противник сам что-то предпримет, не будем.
Вылазка и на этот раз была отбита. Но трудно приходилось котовцам и всем, кто должен был сдерживать наступление врага. Силы были слишком неравные. Полки Пилсудского двигались, польская артиллерия била по русским городам... И как радовался генерал Вейган каждому сообщению об успешных операциях на фронте!
3
В Жмеринке, в вагоне, Котовский написал заявление о желании вступить в партию. Он решил больше не откладывать. Предстояли тяжелые бои, мало ли что могло случиться. Комиссар Жестоканов попросту, по-рабочему тоже говорил, что откладывать такого дела не следует.
И вот Котовский взялся за лист бумаги.
"В Котовском, - писал он в автобиографии, - пролетарская революция и Коммунистическая партия имеют одного из самых преданных людей, готового за ее идеалы погибнуть каждую минуту..."
Да, так оно и было. Он не кривил душой, когда писал эти слова.
"А мировая буржуазия, - заканчивал автобиографию Григорий Иванович, имеет в лице Котовского смертельного, беспощаднейшего врага, который каждую минуту готов к последнему, решительному бою с ней, к последней, решительной схватке во имя торжества всемирного коммунизма".
Котовского радовало, что оформлял его вступление в партию комиссар Жестоканов, человек с открытой русской душой, пришедший сражаться за правду, за революцию, сам из питерских рабочих, электрик. Из рук этого честного партийца Котовский торжественно, взволнованно принял партбилет.
- Ну вот, - сказал в заключение Жестоканов, пожимая руку комбригу, вы тут правильно написали, что готовы к решительному бою. Вы это доказали не один раз. Очень, очень рад поздравить вас!
Драгоценная книжечка - партийный билет - бережно завернута и хранится на груди, в боковом кармане гимнастерки. Наконец-то Котовский выполнил свою заветную мечту! Мысленно он считал себя в партии большевиков с семнадцатого года, со времен Румынского фронта, встречи с Ковалевым, работы с Гарькавым, боев под Кишиневом. И разве он не был большевиком в подполье Одессы, работая по указаниям секретаря губкома Смирнова? Разве не Коммунистическая партия воодушевляла его на подвиги, когда бил он части Шкуро и Дроздовского, когда вел бригаду против Бредова, против конницы Мамонтова, когда разбил Мартынова, Стесселя... и кого еще? Всех не перечесть, генералов и атаманов всех рангов и всех мастей. И всегда, каждодневно, каждочасно - разве он не был в душе коммунистом?
И Котовский с удовлетворением ощупывал в кармане гимнастерки партийный билет.
4
С самолета противника сброшена записка. Котовскому предлагают перейти на сторону поляков - ведь он и сам потомок польской шляхты - в противном случае Котовский будет убит.
- Они не в первый раз мечтают меня уничтожить, - усмехнулся Григорий Иванович, показывая записку Ульриху и комиссару.
Ульрих и Жестоканов переглянулись. Хорошо, что это стало им известно! Они примут меры, чтобы уберечь командира.
Вскоре после этого к Котовскому пришел железнодорожный служащий телеграфист станции Комаровцы.
- Товарищ Котовский, - сказал он, - мне удалось узнать, что на вас готовится покушение. Решил вас предупредить. Котовского мы, железнодорожники, знаем. Не дадим расправиться. Если бы я не пошел предупредить вас и, не дай бог, что-нибудь случилось, я не простил бы себе этого вовеки.
Он ушел, взволнованный, довольный своим поступком.
На обратном пути его убили. Он обнаружен был недалеко от станции на мостовой. Лежал на спине, такой же чистенький, с аккуратно подстриженными волосами. Лицо было белое, черты заострились. В груди у него торчал воткнутый нож...
На участок, занятый котовцами, брошен "батальон смерти": все в черных шинелях, у всех значки - скрещенные кости и черепа. Кавбригада ночью окружила батальон и полностью уничтожила. Не выручили даже зловещие скрещенные кости и черепа.
Прибыло в бригаду пополнение - политработники, призванные в армию по партийной мобилизации в счет двух процентов. Они рассказали, что ЦК партии направляет в Красную Армию много ответственных партийных работников.
- У нас в Тамбове, - рассказывал один из присланных в бригаду, задорный комсомолец, - от нашего района по разверстке отправляли на фронт девять человек. Можете себе представить? Девять! А записалось триста шестьдесят! Что делать? Создали отборочную комиссию. А мы в райком! А мы и дальше! Посылайте, говорим, по-хорошему, а не то мы и стихийно на фронт махнем!
- Да! - басил другой прибывший, крупный партийный работник. - Партия вплотную взялась за это дело, подъем в стране просто невиданный.
- Тыл и фронт слились в один боевой лагерь, - вступил в беседу еще один из приехавших. - Если бы вы только видели, что делается сейчас в Москве! Москва кипит, возмущение нападением польских панов беспредельно. И мы не собираемся шутить. В тезисах ЦК прямо говорится, что борьба идет не на жизнь, а на смерть.
Партийцы прибыли отовсюду, и каждому было что порассказать.
- Я сам присутствовал на митинге, когда тульские оружейники клялись, что обеспечат фронт винтовками...
- Партийные мобилизации, это - сила!
- Феликс Кон известил ЦК партии, что мобилизация коммунистов на Киевщине проведена в течение суток. Да нет у нас такого города или поселка, чтобы остался в стороне!
- Вот и мы не остались в стороне! - с жаром подхватил комсомолец из Тамбова. - Молодежь всегда должна идти впереди!