Орлик кивнул головой, как бы соглашаясь.
2
Ранен папаша Просвирин. Он командовал батареей. Нужно было поддержать наступление бригады, и Просвирин добросовестно долбил по городу, по тылам, глушил орудия противника, прижимал передовые линии к земле. Даст прицел одному орудию, а потом приказ:
- Батарея, беглый огонь в пять снарядов!
И пошло! Не сосчитать выстрелов!
Под градом пуль, в грохоте снарядов, он, с обнаженной головой, взмахами фуражки управлял огнем батареи:
- Огонь! Огонь!
Вдруг раздался взрыв, и Просвирин упал. Разорвалось орудие. Просвирину раздробило ребро и ранило ногу выше колена.
Кто в бригаде не знал папашу Просвирина! Когда раненого унесли, каждый взмах шашки был местью за него. Однако жила уверенность, что он поправится, и все незаметно поглядывали в сторону батареи, не появится ли папаша Просвирин? А уж как ждал его Савелий Кожевников - земляк и приятель!
В одиннадцать часов в городской больнице сказали, что все в порядке. А вечером разнеслась весть: умер. Не верилось, что нет его в живых, не укладывалось в сознании!
Вместе с Просвириным погиб и комиссар батареи Донской. Осиротела батарея. Бывало, подойдут бойцы, заведут с командиром разговор:
- Что, папаша, у тебя пушки махоньки каки? Ты бы завел гарматы погромче, покрупнее!
- Маланья мала, да Федоту мила, - отвечал Просвирин...
Котовский очень грустил по Деду. Между тем нужно было идти вперед, не оглядываться, не задумываться, беспощадно бить врага.
После разгрома свежих, еще не обстрелянных частей противника Четвертой Киевской и Шестой дивизий, - после того как кавалерия противника выкинула белый флаг в районе Костюжан, изъявляя намерение сдаться, наконец, после истребления отряда Фролова и особой надежды Петлюры "особой" кавалерийской дивизии - в "Третьей армии Врангеля" был явный моральный упадок. Держались еще кавалерийская дивизия есаула Яковлева и группа генерала Загорецкого. Даже готовили наступление.
И вот когда противником был потерян Проскуров, туда, в пограничный город Волочиск, ринулись все его бронепоезда, дивизии, обозы, а впереди всех командование. Сам Петлюра, обогнав всех, примчался в Волочиск первым и отсюда, чувствуя себя в безопасности, отдал приказ своим войскам немедленно перейти в наступление.
Тем временем спешили перешить рельсы, так как за Волочиском другая ширина колеи железной дороги, а необходимо переправить за рубеж бронепоезда, эшелоны с различным имуществом.
- Не успеют они перешить! - воскликнул Котовский, узнав об этом занятии петлюровцев. - Надо было раньше кроить кафтан по фигуре!
С самого рассвета бригада идет форсированным маршем. Одна, самостоятельно, без поддержки справа и слева преследует противника по пятам, не дает ему опомниться.
Здесь сбились в кучу все вражеские войска, их тут, как сельдей в бочке!
Последние пять верст перед Волочиском бригада, построенная лавой, прошла галопом под ураганным оружейным, пулеметным и артиллерийским огнем. Конечным ударом бригада сбивает главные силы противника на лед реки Збруч, отрезая их от моста. Буквально из рук вырывает переправляемые на польский берег орудия, эшелоны, захватывает много пленных и огромные трофеи.
В Болочиске стоял на путях под парами "правительственный" поезд. В этом поезде намеревался отбыть туда, под защиту иностранных покровителей, проигравший все ставки Петлюра. Поезд ему пришлось бросить и добираться до Варшавы собственными средствами.
Он шагал по Варшаве, размышляя о своей незадачливой судьбе.
"Летел как ангел, упал как черт! - думал он горькую думу. - И надо же было им послать на это дело Котовского... С другими я, пожалуй, еще совладал бы..."
Каково было его удивление, когда вместо упреков и презрения он встретил привет и почести. Пилсудский торжественно принял его в Бельведерском дворце, обласкал и сказал на прощание:
- Война не кончена! Война продолжается! Не падайте духом, пан Петлюра!
3
За операцию под Волочиском Котовский награжден вторым орденом Красного Знамени, первый он получил за освобождение Одессы от деникинцев.
- Ну, кажется, потише стало, - вздохнул Савелий. - Уж очень неинтересно по такой грязи таскаться! У нас в Пензе так давнехонько, поди, зима встала. Зима у нас хорошая, ласковая, снегу много, и ребятишки с гор катаются.
Однако и на Украине зима установилась. Выпал снег, навалило сугробы. Замерзла вода в колодцах, приходилось ведерком пробивать лед. А какие на окнах появились узоры! И как разрумянились щеки девчат!
Настало рождество. В деревнях ходили с колядкой. Савелий отложил все поделки, аккуратно свернул куски кожи, заплатки, рубашки, обмотал нитку вокруг иголки и спрятал ее в спичечную коробку, а сам принарядился, помылся в бане, причесал бороду, сидел и тянул тоненьким голоском рождественский тропарь:
- Рождество твое, Христе боже наш, воссия мирови свет разума...
И вдруг неожиданно добавлял:
- Сколько этих самых банд на свете! И что меня удивляет: откуда у них берется оружие? Что у них за такой за интендантский склад, прости господи?
- А меня это ничуть не удивляет, - возразил неизменный собеседник Савелия Миша Марков. - Ведь только имена разные: сегодня атаман Лихо, завтра атаман Хмара, а все эти птенчики из одного гнезда вылетают.
- Слыхал? - спросил Белоусов, сидевший с ним рядом. - Завтра выступаем в боевом порядке. Пришло сообщение, что появился какой-то новый отряд. Говорят, и пулеметы у них, и конница... Я забыл только фамилию, очень трудная... Жгут деревни, убивают сельсоветчиков... Откровенно говоря, я рад, что пойдем в дело!
Из-за рубежа переброшена только что сформированная банда, возглавляемая Гуляй-Гуленко. Спору нет, атаман был красив: как будто спрыгнул со сцены украинской оперетки "Ой, не ходы, Грыцю, тай на вэчорныцю"!
Ему было дано указание - пополнять свои ряды, вовлекая кулацкие отряды, которые встретятся на пути, и набирая добровольцев по деревням и селам.
- Вы и оглянуться не успеете, как у вас будет армия!
Но оказалось, что на Украине по указанию Фрунзе заранее приняты меры. Этого не учел Гуляй-Гуленко. Впрочем, первая ласточка: присоединился к Гуляй-Гуленко атаман Грызло.
- Фамилия у вас, извините, какая-то такая... - досадовал Гуляй-Гуленко.
- Сойдет! - беспечно махал рукой Грызло. - Это еще что! У нас на селе бывали такие фамилии, что плюнешь да перекрестишься.
Котовский, продвигаясь по полям и дорогам, обнаружил Гуляй-Гуленко южнее Умани. Оказывается, Грызло, Цветковский и Гуляй-Гуленко грабили сахарный завод.
- Теплая компания! - злился Криворучко. - До сахара уже добрались!
- Никуда не денутся!
Каково же было огорчение котовцев, когда после первых стычек с бандитами Котовский отдал приказ отступать. И как воодушевились бандиты, бросившись в погоню за отступающими конниками! За границу полетели донесения об успехах: "Тесним! Движемся вперед! Нашего натиска не выдерживают! Слава полководцу Гуляй-Гуленко!"
- Белополяков гнали, а тут испугались! - удивлялись кавалеристы.
- Зря наш командир не будет ничего делать. Что-то тут не так, толковал Савелий.
Он не ошибся. Это был только маневр. Котовский, отступая, заманивал противника в кольцо окружения. Тем временем разведал все о составе шайки, о вооружении, о слабых ее местах. Кольцо сжималось.