Многие приличные страны с давних пор отказывали и отказывают Жириновскому во въезде. Правда, получают от него за это по заслугам. Как-то в начале июня 1996 года он пожаловался журналистам, что правительства Франции, Великобритании, Голландии не предоставили ему въездных виз. По этой причине народы упомянутых государств были названы им «слабыми и умирающими». «А вот другие страны разрешают мне свободно ездить, похвастался Жириновский, показывая корреспондентам свой паспорт. Ирак. Куба, Ливия, Северная Корея…»
Вот уж поистине, скажи мне, кто твой друг…
В какой-то момент (в конце февраля начале марта) сейчас это представляется невероятным стало казаться, что во второй тур скорее всего выйдут… Зюганов и Жириновский. 26 февраля Егор Гайдар заявил, что не исключает такой возможности. В таком случае, по его словам, ДВР «вынужден будет призвать своих единомышленников голосовать против обоих».
В начале марта стало известно, что лидеры движения «Демократическая Россия», Партии экономической свободы и «Демократического союза России» ведут даже переговоры о создании общего движения под названием «Нет» на случай, если во второй тур выйдут вожди КПРФ и ЛДПР. В таком случае это движение также выступит с призывом голосовать «против всех», так, чтобы выборы были признаны недействительными и отложены на несколько месяцев.
По словам сопредседателя «ДемРоссии» Галины Старовойтовой, «не нужно закрывать глаза на то, что сегодняшняя предвыборная ситуация в России очень тяжелая», и, «по данным всех надежных социологических опросов», во второй тур проходят именно Зюганов и Жириновский.
Впрочем, довольно скоро ситуация в социологических прогнозах изменилась лидер ЛДПР перестал быть вторым номером в предвыборном соревновании.
Тем не менее мешок с потенциальными голосами у Жириновского за плечами всегда колыхался, то несколько худея, то полнея, но оставаясь достаточно весомым. В любой момент он мог подарить эти голоса по крайней мере, значительную их часть любому из главных конкурентов в президентской гонке (не задаром, разумеется). Тем оставалось лишь внимательно отслеживать его намерения и действия.
В середине февраля, когда Ельцин официально объявил, что идет на выборы, и предложил заключить своего рода «пакт о ненападении» между различными политическими силами, Жириновский охотно откликнулся на это предложение: «Мы приветствуем такой пакт и готовы вести переговоры с кем угодно».
«С кем угодно» означало: кто даст более высокую цену, с тем и пойду. В своих публичных речах он по-прежнему больше склонялся к Ельцину (несмотря ни на какое фрондерство, страх и трепет перед действующей властью заложены у него глубоко в генах), но это вовсе не означало, что в случае чего он не может перекинуться и на другую сторону. Известный политолог Лилия Шевцова писала тогда в «Известиях»: «…Не стоит преувеличивать включенность Жириновского в сценарий Ельцина лидер ЛДПР может сделать свой выбор самостоятельно, и вовсе не обязательно, что он сдаст свои голоса Ельцину».
Эти слова Шевцовой подтвердила заочная перепалка между лидером думской фракции НДР тогдашней партии власти Сергеем Беляевым и тем же пресс-секретарем ЛДПР Виктором Филатовым, состоявшаяся в середине марта. Беляев высказал предположение, что на каком-то этапе президентской гонки «возможны переговоры с Владимиром Жириновским о снятии его кандидатуры в пользу Бориса Ельцина». По словам Беляева, Жириновский «очень хорошо оценивает свои шансы» и на нынешних выборах, и на ближайшие пять лет. Филатов ответил Беляеву уже на следующий день: никому своих голосов ЛДПР отдавать не собирается, и снимать в чью-то пользу свою кандидатуру ни в первом, ни во втором туре Жириновский не будет.
Позиция понятная. До выборов еще слишком далеко, избирательские голоса еще не набрали свою настоящую цену.
К этому разговору в тот же день подключился и сам Жириновский, предложивший не «сдавать голоса» кому-то одному, а заранее договориться о разделе исполнительной власти между тремя-четырьмя ведущими политическими силами, которые могут получить на выборах наибольшее число голосов: президентом, естественно, станет тот, у кого будет максимальный их процент, а остальные поделят между собой посты вице-президента, премьер-министра и первых вице-премьеров. По мнению лидера ЛДПР, эти должности в итоге достанутся Ельцину, Зюганову, самому Жириновскому, Лебедю, Явлинскому и, возможно, Святославу Федорову.
Если же его предложение не будет принято, события, по словам Жириновского, могут привести к «силовому варианту» разрешения предвыборной ситуации, включая «попытки перенести или сорвать выборы».
В общем-то такие настроения, как мы знаем, в то время действительно носились в воздухе. Чтобы их почувствовать, не требовалось особой проницательности.
В марте апреле Жириновский продолжал лавировать между Ельциным и Зюгановым, стращая при этом публику почти неизбежными, по его словам, предвыборными столкновениями и беспорядками.
22 марта он публично признался, что, оказывается, не раз предлагал коммунистам создать единую оппозицию и выдвинуть «единого нейтрального кандидата» «типа какого-нибудь хорошего хозяйственника из Сибири», не принадлежащего «ни к белым, ни к красным».
Непонятно, как можно было всерьез предлагать марксистам-ленинцам, свято держащимся за свою «красноту», подобный вариант.
Однако уже спустя неделю Жириновский ратовал за то, чтобы «белые» и «красные» поскорее перегрызли друг другу глотки: «Когда коммунисты и демократы добьют друг друга, тогда и для ЛДПР останется много свободного места для движения вперед».
12 апреля на пресс-конференции в Госдуме он представил очередной черный сценарий ближайшего развития событий. По его прогнозу, 1 или 9 мая в стране будут спровоцированы вооруженные столкновения между левыми и правыми радикалами. «В Москве и других городах России появятся трупы, предрекал Жириновский, в результате чего возмущенные люди выйдут на улицы». Как итог президент разгонит Думу и отменит выборы.
Многие усматривали в этом нагнетании страха предвыборный трюк. Смысл его, по-видимому, был все тот же: оттолкнуть перепуганных избирателей от борющихся друг с другом политических сил от «белых» и «красных», привлечь к себе как к деятелю, стоящему над схваткой.
Кстати, на той же пресс-конференции Жириновский в очередной раз упрекнул вождя КПРФ в том, что тот не принял его предложение снять обе свои Жириновского и Зюганова кандидатуры в пользу некоего общего «нейтрального» кандидата от оппозиции.
Впрочем, при желании можно было заподозрить, что такого рода предложения результат некоей тайной договоренности лидера ЛДПР с Кремлем. Думаю, в коммунистическом лагере так к нему и относились.
Чем ближе к выборам, тем громче Жириновский вещал о различных фантастических выборных комбинациях и кандидатских коалициях. С одинаковым пылом предлагал варианты, где сокрушительную победу одерживает то Ельцин, то Зюганов (при этом не в накладе, естественно, оказывается и сам он, Жириновский).
Так, 16 мая на пресс-конференции он предложил создать «огромную, широкую коалицию», «чтобы избиратель, голосуя за Ельцина, знал, что голосует за команду, куда уже включены другие политические силы». Ельцин, по словам Жириновского, должен победить уже в первом туре. (Вот так! О подобном повороте событий, кроме Жириновского, говорил разве что лишь сам Борис Николаевич, смущая этим свое окружение.)
24 мая на встрече с российскими банкирами лидер ЛДПР предложил несколько компромиссных предвыборных вариантов (хотя времени до выборов вроде бы уже осталось всего ничего). «Никто не хочет прихода к власти коммунистов», сказал Жириновский, а потому, по его словам, Ельцин должен подумать о назначении первыми вице-премьерами лидеров думских фракций (ну очень Владимиру Вольфовичу хотелось занять высокое правительственное кресло!). Иначе заметьте, какая альтернатива, Жириновский, Зюганов и Лебедь объединятся и одержат «сокрушительную победу» опять-таки в первом туре. Распределение должностей при этом будет таким: «Зюганов президент, я премьер-министр, Лебедь министр обороны».
Вот тебе и «никто не хочет прихода к власти коммунистов»! Легкость в мыслях необыкновенная.
Спустя несколько дней, 29-го, Жириновский заявил еще более определенно о желании заключить союз с Зюгановым и Лебедем все для той же «сокрушительной победы» в первом туре. Условие только одно чтобы Зюганов «бросился ему и Лебедю в ноги».
Впрочем, как всегда оговорился, что не исключает компромиссов и с существующей властью.
Зюганов пропустил эти фантазии Жириновского мимо ушей, а Лебедь уже на следующий день назвал это предложение «абсолютно неприемлемым»: он не стремится и никогда не стремился к подобным альянсам, особенно с названными политиками. По словам генерала, он не собирается «торговать голосами своих избирателей» и снимать свою кандидатуру в обмен на правительственные посты. «Торг здесь неуместен», сказал Лебедь, как отрезал.
В начале июня, однако, появились более ощутимые признаки намечающегося союза Жириновского и Зюганова, нежели одни только заявления и декларации о намерениях. 3-го числа состоялась полуторачасовая встреча этих двух деятелей. По официальной версии ЛДПР, ничего особенного на ней не обсуждалось так, общие места: «шел разговор о том, чтобы на выборах все прошло мирно, честно», чтобы «не было никаких подтасовок, на всех избирательных участках было больше контроля, были наблюдатели от той и другой партии».
Зюганов также сказал, что это, дескать, его «обычная практика», и в ближайшее время он собирается провести еще ряд встреч с лидерами различных партий и движений. Но, по его словам, по-настоящему примериваться друг к другу кандидаты в президенты начнут лишь после первого тура выборов, когда станут ясны полученные ими в этом туре результаты. Тогда характер консультаций будет изменен: «После 16 июня мы посмотрим политический вес каждого и потом будем определяться в своей тактике и стратегии».
Слабо, однако, верилось, что и на прошедшей встрече не обсуждались серьезные вопросы. Как говорится, ежу было ясно, что основной темой переговоров была возможность союза двух претендентов на президентский пост, его условия и перспективы.
Правда, и президентская сторона вела кое-какие игры с Жириновским (это при том, что сам Ельцин относился к нему резко отрицательно; в одном из тогдашних интервью он без обиняков заявил: избрание президентом Зюганова или Жириновского «принесет России беды: в первом случае, возможно, чуть позже, во втором незамедлительно»). В печати сообщалось, что лидера ЛДПР несколько раз принимал Черномырдин, в том числе и 3 июня в тот же день, когда Жириновский встречался с Зюгановым. Но складывалось впечатление, что коммунисты тянут его в свою сторону несравненно сильнее.
10 июня одно из информагентств, ссылаясь на надежный источник, сообщило, что в случае, если Зюганов победит на выборах, Жириновскому обещано пять мест в коммунистическом «правительстве народного доверия». При этом ему не обязательно снимать свою кандидатуру в пользу председателя КПРФ достаточно будет, чтобы он агитировал за Зюганова между двумя турами голосования.
Возможность такого союза в этот же день подтвердил и сам Зюганов, правда, вновь оговорившись, что все будет зависеть от «политического веса» Жириновского, каким он предстанет после первого тура. Кроме того, чуть позже вождь коммунистов стал отрицать, что Жириновскому предлагались места в правительстве. Но это уже мало что меняло: контуры складывающегося союза проступали все более отчетливо.
Наконец пришло сообщение о том, что на 17 июня, то есть на следующий день после первого тура, намечено расширенное заседание ЦК КПРФ и, среди прочего, на нем предполагается решить вопрос об оформлении коалиции между Народно-патриотическим блоком и ЛДПР. Дескать, Зюганов не желает брать на себя единоличную ответственность по этому вопросу и хочет, чтобы с ним ее разделили партайгеноссе.
Многие, кто следил тогда за предвыборной ситуацией, сходились на том, что в случае, если лидер ЛДПР займет третье место, альянс Зюганов Жириновский накануне второго тура будет достаточно опасен для Ельцина. Соответственно, многим показалось несколько легкомысленным заявление президентского помощника Георгия Сатарова: мол, упомянутый альянс «на руку Ельцину, поскольку этот альянс будет способствовать консолидации демократических сил».
Итак, на горизонте замаячил союз Жириновского и Зюганова. В общем-то возник вариант, просчитать который было не так уж сложно, но который аналитики из президентского окружения почему-то так и не сумели вовремя вычислить.
Чем же объяснить такую элементарную промашку президентской бригады? По-видимому, тем, что Жириновский постоянно дудел о своем антикоммунизме. Более того, сами же власти в последнее время то и дело использовали его как подсобную силу в противоборстве с зюгановской командой. В частности, при голосовании в Думе, оплачивая эти мелкие услуги всевозможными мелкими и не мелкими подачками. Это-то все, надо полагать, и усыпило бдительность кремлевских прогнозистов…
Между тем, уповать на последовательный антикоммунизм Жириновского не было, конечно, никаких оснований. Он не антикоммунист. Впрочем, точно так же, разумеется, как и не приспешник коммунистов. Он не социалист, не националист, не интернационалист… Никакой, конечно, не либерал и не демократ… Это человек без каких-либо принципов, авантюрист, игрок, ловец удачи… Алхимик, переплавляющий в золото избирательские голоса… Изобретатель вечного двигателя, использующий энергию бессмертной человеческой глупости.
Жириновский уверял, что его союз с Зюгановым принесет коммунистическому папе безоговорочную победу. Причем уже в первом туре. Вот как он говорил об этом 31 мая на обеде, данном в его честь иностранными журналистами (вообще журналисты и наши, и зарубежные очень заботливо его обслуживали; собственно говоря, им мы и обязаны сотворением этой политической фигуры):
…Кремль должен знать, что мое объединение с Зюгановым это победа Зюганова. Это победа. И даже в первом туре может быть победа. И второго может не быть. Как в Госдуме: мои голоса и голоса фракции Зюганова все, у нас большинство, нам другие фракции, независимые, не нужны.
И далее:
Я не сторонник коммунистов. Но если я пойду с Зюгановым 16 июня, мы победим подавляющим большинством голосов. 60 процентов не надо нам 50 плюс один голос! 60 процентов, не меньше, мы получим вместе с ним. Вот это Ельцин должен знать: он не только в первом не победит… уже в первом победит Зюганов… Чтобы он (Ельцин. О.М.) понял, что его окружение его подводит.
Насчет первого тура тут, конечно, уже ничего не могло получиться: у Жириновского уже просто не было времени объяснить своим избирателям, почему им следует голосовать не за него, а за папу Зю. А вот во втором туре он в самом деле мог оказать любителям Маркса и Энгельса существенную подмогу. Хотя, наверное, ее величину Владимир Вольфович по своей хлестаковской привычке несколько преувеличивл. Но вот вопрос: намного ли?
По разным оценкам, к Зюганову могли перейти от 10 до 20 процентов избирателей Жириновского. Нижнюю цифру давал ВЦИОМ, верхнюю Институт социологии парламентаризма Нугзара Бетанели. Учитывая, что в последнее время рейтинг Жириновского опустился до 56 процентов, это составляло соответственно 0,51,2 процента избирательских голосов. Не густо, конечно, но и это на дороге не валяется. Во втором туре предстояла жесткая драка за каждую долю процента.
К тому же это были, так сказать, стихийные предпочтения. Если же Владимир Вольфович обратился бы к своим избирателям с пламенной речью, употребил весь свой ораторский пыл для агитации в пользу вождя российского пролетариата, цифры, я думаю, могли бы увеличиться.
Самое же опасное: Жириновский вообще, как известно, от выборов к выборам преподносил сюрпризы. Число его истинных сторонников не улавливалось социологическими опросами. Как правило, за него голосовало больше народа, чем ожидалось: люди просто стеснялись признаваться в своих симпатиях к этому деятелю, но избирательной урне, скрыто и анонимно, доверяли свою заставляющую стыдливо краснеть тайну.
И все же по части союза с Жириновским для президента и его команды еще не все было потеряно. Вождь ЛДПР не мог не понимать: союз с коммунистами для него абсолютно бесперспективен. Из истории хорошо известно, как большевики поступают со своими тактическими союзниками, помогающими им прийти к власти. Вспомнить хотя бы, чем кончили меньшевики, эсеры… Если уж добившиеся триумфа зюгановцы и не поставят главного «либерал-демократа» в числе первых к стенке, то первый вагон на Север (его собственная любимая страшилка) ему наверняка обеспечен. В любом случае его неугомонное мельтешение в сфере политики будет решительно, раз и навсегда пресечено, об этом и говорить нечего.