- А что это за чина, Владимир Иванович? - внезапно спросил Петя.
- Вчера снидали кашу из чины, а сегодня спрашивает! - усмехнулся Лука Лукич, который действительно только накануне приготовил плов, где рис заменила чина.
- Это низкорослое бобовое растение Севера, далекий родич нашей вики, или, вернее, чечевицы. Она прекрасно растет здесь вместе с ячменем, с вейником Лансдорфа и с другими злаками и дает, правда, немного зерен, но очень вкусные и питательные...
Пока шел разговор, волокушу нагрузили дровами, и Сперанский позвал Ласа. Гигант приблизился; Сперанский проворно взобрался па него, накинул канаты на бивни, и Лас, под восторженные крики одобрения всех окружающих, легко, как пушинку, потянул огромную волокушу с пятью кубометрами дров. Разведчики последовали за ним. Дик плелся позади. Видно, он не любил оставаться в одиночестве.
В пещеру вошли все. Перенесли туда дрова, воду, свечи. Потом Лас привез еще несколько волокуш дров.
Жарко стало на всем более чем километровом протяжении подземного коридора. Горячий воздух застаивался, дым стелился под потолком. Разведчики по очереди дежурили у костров, вытаскивали прочь отколовшиеся горячие камни, и скала понемногу поддавалась.
...Так прошло много зимних дней. Это были дни тяжелого, упорного труда. Но люди решили во что бы то ни стало вырваться из кратера.
И тогда впервые пленники кратера встретились с тем страшным явлением, которое заставило их пережить много неприятных часов и дней.
Как-то раз к Хватай-Мухе пришли "гости".
Семь или восемь медведей топтались у порога хижины. А повар оставался один. Все ушли на работу. Трудно сказать, что привлекло медведей. Просто ли игривое настроение, наступившее в связи с мягкой погодой, или запах жареной рыбы возбудил инстинкты северных рыболовов, какими испокон веков являются бурые медведи - любители таскать из воды полумертвую кету, горбушу и кижуча. Во всяком случае, гости пришли, и Лука Лукич из гостеприимства (а может быть, и просто во избежание неприятных объяснений с представителями косолапой породы, которые, как известно, очень легко переходят от необузданного веселья к необузданной свирепости) вынес гостям соответствующее угощение. При этом он имел неосторожность взять с собой все большое блюдо из бересты, в которое сложил жареную рыбу, приготовленную на обед разведчикам.
Ах, как аппетитно пахнет рыба! Медведи тотчас окружили Хватай-Муху и, вытягивая дудочкой губы, с жадным причмокиванием стали рвать у него из рук угощение. Повар блаженно улыбался. Но вот какой-то ловкач подкрался сзади, обнюхал блюдо и тут же потерял способность держаться в рамках пристойности. Он сгреб всю посудину и потянул ее к себе.
- Ну, ну! - крикнул рассерженный хозяин. - Геть! Ось я тебя!..
Где там! Рыба посыпалась на землю. Сделалась "куча мала". Медведи сразу передрались. Полетели клочья шерсти. Испуганный Хватай-Муха в три прыжка оказался в хижине.
Тут он призадумался. Шутки шутками, а придут свои, и кушать нечего... Лука Лукич выглянул. Медведи поели рыбу и остепенились. Одни ходили по поляне, другие лениво топтались на месте происшествия, обнюхивая землю, где уже никакой еды больше не оставалось. Вид у них был по-прежнему очень добродушный, от былого озлобления не осталось и следа.
- Хай вам грець!.. - буркнул Лука Лукич и сплюнул с досады.
Взгляд его остановился на удочках, стоявших у стены. Он быстро нарезал на кусочки остатки рыбы и отправился на речку. Медведи с любопытством уставились на него. Лука Лукич сделал вид, что не замечает их, и быстро пошел туда, где ручей разливается в маленькое озеро. Здесь было особенно много хариусов, любящих попрыгать из быстринки в спокойную воду.
Медведи неторопливо, но в полном составе тронулись за рыболовом. Вот и быстринка. Хватай-Муха сел на берег. Медведи расселись сзади полукольцом. Рыболов размотал леску, насадил кусочек рыбы, поплевал на него, как полагается, и забросил. Медведи смотрели, и любопытство разгоралось в их маленьких желтоватых глазках. Хариус клюет сразу, берет приманку с отчаянной решимостью. Есть! Лука Лукич потянул леску, и над водой блеснула рыбья чешуя. От нетерпения медведи привстали. Рыболов снял добычу и насадил ее на кукан. Зрители подтянулись ближе к берегу. Еще одна! Еще! Еще! Клёв шел непрерывно. Кукан обрастал рыбой. Теперь медведи сгрудились возле самого рыболова и, не отрываясь, смотрели на рыбу. Но вот Лука Лукич выдернул из воды еще одного хариуса. И не успела леска с крючком описать в воздухе положенный круг, как один из медведей подпрыгнул, на лету сорвал добычу лапой и тут же без лишних формальностей, отправил в пасть.
- Кыш, ты! - заорал рассерженный рыболов и хлестнул озорника удочкой.
Медведь Отпрыгнул в сторону. Но шайка не дремала. Стоило Луке Лукичу отвернуться, как три проворных юнца бросились на кукан и вмиг разнесли всю связку, причем тут же успели подраться между собой, выкупались в воде и распугали всю рыбу.
Хватай-Муха обозлился. Он схватил камень и угодил одному воришке в бок, другого огрел удочкой, третьему поддал пинка. Медведи разбежались и попрятались по кустам.
Если бы Лука Лукич в эту минуту увидел Сперанского и пожаловался на озорников, то Владимир Иванович только рассмеялся бы. Вот уже много лет, как он в свободное время устраивал подобные игры: садился с удочкой па берегу и таскал для мишек рыбу за рыбой. А сзади толпились жадные "болельщики". Они так привыкли к этой веселой игре, что поведение Луки Лукича озадачило их и рассердило... Подумаешь, ему рыбы жалко! Но он не знал местных обычаев и в поведении медведей видел только злое озорство.
Итак, рыбная ловля сорвалась. Хватай-Муха смотал удочки и, браня медведей, тронулся обратно к дому.
Вдруг медведи повскакали и с беспокойством подняли головы, настороженно поводя чуткими влажными носами. Что-то встревожило их. Остановился и Лука Лукич. Посторонний звук раздался высоко-высоко в небе. Вот он ближе и ближе, ясней... И по мере того, как возрастало беспокойство медведей, радостное волнение охватывало человека.
Самолет! Гудит самолет!
Лука Лукич до боли в глазах смотрел на плотные белые облака, закрывавшие от его взгляда этот желанный вестник освобождения. Хватай-Муха прыгал на месте, подбрасывал шапку и кричал до хрипоты что-то бессвязное, радостное, будто далекий летчик мог услышать его слабый голос.
Гул мотора еще несколько минут приближался. Далеко в лесу, где тоже, наверно, услышали этот звук, хлопнул выстрел, другой...
Когда ровное гудение приблизилось и, казалось, раздавалось над самым кратером, когда люди из последних сил выкрикивали в небо слова привета, медведи шарахнулись и, обезумев, помчались прочь.
Но вот гул самолета, вызвавший такое радостное волнение, стал быстро удаляться. И только теперь заметил Хватай-Муха бегство своих попутчиков. Как ему ни было горько от мысли, что самолет ушел, он все же улыбнулся, вспомнив воришек, которые со всех ног удрали, едва заслышав звуки мотора.
- Ой, и отсталая же вы скотиняка! - говорил он. - Ни самолета, ни автомобиля не бачили.
Луке Лукичу было все же любопытно посмотреть, куда медведи спрятались.
Недалеко от того места, где исчезает ручей, он увидел в стене огромную нишу, своеобразный грот с гигантским входом в десяток метров высоты и ширины. Грот чернел на фоне серого камня, как мрачная пасть. Близ него курился горячий ручеек и стоял смрадный дух. Ни кустика, ни травки. Вот сюда-то и бросились перепуганные звери.
Лука Лукич увидел их среди камней. Но их было всего пять, Они лежали, уткнув морды в землю, и тяжело дышали. Шестой с трудом отползал все дальше и дальше от пещеры. Из его плотно сомкнутой пасти непрерывно вырывались тихие жалобные стоны. На губах висела слюна. Зверь был явно болен. Вот он дополз кое-как до первых кустов и лег, утомленно закрыв глаза.
Пахло чем-то душным, тяжелым, скорей всего - серой. Лука Лукич сразу догадался, что медведи, побыв около пещеры несколько минут, отравились.
Хворостиной он заставил их всех подняться на ноги и отогнал, как овец, в лес, на чистый воздух. Асам подошел к гроту поближе. Дышать становилось трудно. Лука Лукич зажал нос и сделал несколько шагов вперед. И тут он увидел еще двух медведей. Они были уже мертвы. Видно, с испуга разбежавшись, они не успели остановиться и пали первой жертвой коварного грота.
Лука Лукич быстро выбежал вон. Тут он увидел Петю и Сперанского.
- Скорей назад! Здесь смерть! - закричал Сперанский и с силой потянул за собой и без того опешившего завхоза, - Зачем вы здесь? Сюда ходить нельзя! Смотрите!..
Он зажег ветку и опустил ее на землю. Веселое пламя тотчас погасло.
- Углекислый газ! Смертельная штука! Сколько раз я собирался загородить эту страшную впадину!
- Два медведя померли, - сказал Лука Лукич. - Они сюда побежали от самолета ховаться...
- Слышали?! - перебил его Петя. - И вы самолет слышали?
- Ну, а як же!.. Я кричал и кричал... Улетел.
- И мы кричали. Даже стреляли. Но разве ему видно? Вон какая облачность. А ниже спуститься опасно.
Гул мотора слышали также Усков и Орочко. Теперь для всех стало ясно, что партию 14-бис разыскивают. Раз самолеты летают над Эршотом - значит, пошли и сухопутные группы поисковиков. Возможно, спасение "близко и скоро все вернутся на Большую землю.
Лука Лукич на обед подал только суп. Он развел руками:
- Медведи все скушали. И наловить рыбу не дали... Ему пришлось рассказать весь эпизод с медведями и о том, как они побежали в пещеру. Усков озабоченно посмотрел на Сперанского. Тот нахмурился и покачал головой. Как это раньше он не рассказал об этой страшной пещере, которая угрожает всему живому в кратере?
После обеда они вдвоем пошли к реке.
- Я догадываюсь, что вас беспокоит, Василий Михайлович, - заговорил Сперанский. - Под нами в трещинах земли таятся огромные запасы газов. К счастью, они не имеют серьезного выхода в кратер. Вот уже больше года только одна пещера дышит углекислотой. Вспомните, сколько мы обшарили лабиринтов, но нигде не столкнулись с выходами газа. Мертвая зона не идет пока дальше сорока метров. Выделение газа невелико.
- Все равно, это очень скверное соседство... Мы живем на дне чаши. И, если из вулканических глубин к нам сюда прорвется газ, - спасения не будет. Все живое погибнет в несколько минут... Не заделать ли нам поскорее этот ядовитый грот? Он нам теперь покоя не даст.
- Попробуем сделать это, не отрываясь от основной работы. Пока можно ограничиться плотной каменной стеной. Это оградит кратер от распространения тяжелого газа, потому что газ движется низом.