Теория, необходимость которой давно назрела, родилась у Пастера, чей интерес к микробиологии пришел от проблемы ферментации.
В 1865 г. шелковая индустрия на юге Франции понесла большие потери: некая болезнь убивала шелковичного червя. И вновь пригласили Пастера. При помощи микроскопа он обнаружил, что на черве живет крошечный паразит, заражавший непосредственно листья шелковицы, которыми питались черви. Решение Пастера было, хотя ужасающим для шелководов, но рациональным: уничтожить больные колонии червя. Шелковичная индустрия была спасена.
Пастер предположил, что если одна инфекционная болезнь может быть вызвана микроорганизмами, то это, вполне вероятно, относится и к другим. Заболевание может распространяться через кашель, насморк, поцелуи, испражнения; могут быть заражены вода и пища. В каждом случае микроорганизмы, вызывающие заболевание, переходят от больного организма к здоровому. И сам врач, контактируя с больными, может быть первым разносчиком заболевания.
Последнее заключение сделал венгерский врач Игнас Филипп Цемельвейс (1818 — 1865). Не зная об открытиях Пастера, он отметил, что заболеваемость и смертность среди рожениц в больницах Вены была гораздо выше, чем среди женщин, рожавших дома при помощи неграмотных, как правило, повивальных бабок. Значит, разносчиками заболевания являлись сами врачи. Он настоял на том, чтобы врачи, приближаясь к роженице, дезинфицировали руки. Смертность упала, однако оскорбленные врачи-акушеры «выжили» его из сферы своей деятельности, и смертность рожениц вновь поднялась. Цемельвейс умер побежденным и не увидел торжества своей правоты (примерно в это же время в США врач и поэт Оливер Уэнделл Холмс (1809 — 1894) вел такую же кампанию против грязных рук врачей — и тоже вызвал целый поток оскорблений и выпадов против себя).
Однако наука шла вперед, и условия работы врачей и ученых постепенно менялись. Консервативно настроенные постепенно также сменили позиции. Во время русско-французской войны Пастеру удалось убедить военных врачей в необходимости кипячения инструментов и стерилизации бинтов.
Тем временем в Англии хирург Джозеф Листер (1827-1912) начал реформы в своей области. Он первым ввел анестезию. По его методике пациент дышал смесью воздуха и эфира. Это вызывало столь глубокий сон, что боль не ощущалась. Теперь удаление зубов и выполнение операций, возможно, было без мук. Несколько личностей внесли в эти разработки свой вклад, пожертвовав деньги, но - Львиная доля кредитования пришлась на американского дантиста Уильяма Томаса Грина Нортона (1819—1868), который разработал методику удаления опухоли лицевого нерва в Массачусетском госпитале в октябре 1846 г. После этого анестезию ждал быстрый успех.
Но и тут врачей поджидало разочарование: несмотря на анестезию, а также успешные операции, пациенты могли впоследствии умереть от инфекции. Листер услышал о теории Пастера и пришел к выводу о необходимости стерилизации хирургического инструмента и места операции. Для стерилизации поначалу использовалась карболовая кислота (фенол). Листер ввел в хирургию понятие антисептика.
Постепенно вырабатывались другие, менее раздражающие и более эффективные химические агенты медицинского назначения. Хирурги стали надевать резиновые перчатки и маски на лицо. Наконец-то хирургия стала безопасной для человечества.
Даже если бы теория Пастера послужила только септической безопасности в медицине, она уже стала бы величайшим открытием человечества. Но она сделала для человечества много, много более.