Живое, образное представление евангельского события - восхождения Спасителя на небо во всей божественной славе своей - в обиходной жизни русских деревень потребовало вещественного обрядового знака, подобного пасхальным куличам, сыру и яйцам и т.п. На этот раз чествование высказалось полнейшим простодушием, в умилительной форме самого верования. На праздник Вознесения пекут пироги с зеленым луком, а главное особенное кушанье - хлебные "лесенки" (в Ярославской губернии). Такие лесенки делаются обязательно с семью перекладинками, как бы ступеньками, по числу семи небес Апокалипсиса. Прежде эти пироги и лесенки освящались в церкви, относились на колокольню и бросались вниз на землю. При этом, конечно, гадали о том, на какое из семи небес сужлепо попасть гадающему. Когда все семь ступенек оставались целы, это указывало гадальщику прямой путь на небо, и наоборот: если лесенка разбивалась в мелкие куски, то тем самым обнаруживала страшного грешника, который ни на одно из небес не годился. В настоящее время гадание это упростилось до того, что лесенки бросают прямо на пол, около печи, которая
их испекла. Простолушие верования и стремление к образному выражению его на этом обычае нс остановилось, а пошло далее. В Вологодской губернии (Кадникопский уезд), например, к рогулькам из тесга (которые также называются лесенками) прибавляют еще особое печенье - сочни с овсяной крупой, называемые "христовыми окутками", всегдашней принадлежностью всякой крестьянской обуви, неизбежной при хождениях и восхождениях.
О путанице в переносе весеннего праздника, в виде Семика и Русальной, с венками и неизбежной яичницей, на разные праздники церковного календаря мы укажем в своем месте. Относительно же Вознесения, между прочим. Ярославское Пошехонье представляет кой-какие дополнения и отличия. Так, например, тамошние девушки с готовой яичницей, завязанной в платок, обходят нее деревенские ноля одни (парни ни в каком случае не допускаются). Когда съедят обетное кушанье, девушки начинают кататься по траве и приговаривать:
"Расти, трава, к лесу, а рожь к овину". Некоторые стараются объяснить этот языческий обычай почитания русалок самым днем, для того намеченным (четверг посвящается богу-громовнику), радуясь тому подходящему случаю для замены, что и христианский праздник всегда выпадает на четверг.
XXVI
СЕМИК И РУСАЛЬНАЯ
В память старой веры и дедовских обычаев за "неделею всех святых" сохранилось название "русальной", а последнее весеннее воскресенье на том же основании именуется "проводами весны и встречей русалок". Весну, впрочем, провожают накануне начала Петровского поста, вечером, когда обычно ноют и пляшут, а в черноземной Руси (например, в Елатомском уезде Тамбовской губернии) на другой лень (и также вечером) совершают эти проводы в лицах: молодые крестьяне, женатые и неженатые, наряжаются в торпища* и прячутся около села во ржи, поджидая, когда выйдут сюда девушки и молодые бабы. Тогда во ржи где-нибудь разлается легкое хлопанье кнутов, которыми запаслись мужчины. Бабы и девушки испуганно вскрикивают: "Русалоцки... русалоцки" - и разбегаются в разные стороны. Вдогонку за ними пускаются наряженные, стараясь ударить оплошавших женщин кнутом. Бабы спрашивают: "Русалоцки, как лен?" (уродится). Ряженые же указывают на длину кнута, вызывая
* Торпище - большая холщовая простыня или мешочная лорюга в виде полога.
бабьи выкрики: "Ox, умильные русалоцки, какой хороший!" В Пензенской губернии к э^ому дню молодежь приготовляется еще за нелелю, с самою Троицына дня, и xoi>i ряженых бывает немного, но все умеют бьпь веселыми и сгараются быть забавными. Олин наряжается козлом, другой падепаег на руки и на ноги валеные женские сапоги и изображает собой свинью (самая трудная роль), третий шагает на высоких ходулях, чегвертый наряжаегся лошадью (когда все четыре конца топорища увязаны соочвегствующим образом толс1ыми бечевами, то является подобие лошадиной головы, вполне удовлетворяющее зрение, если воткнуты два колышка в голову, в замену ушей, и все это прикреплено к палке). С эгой палкой в руке, прикрытый топорищем, парень являет собой подобие коня, ставшего на дыбы. Есть еще один, более простой способ наряжаться лошадью - для эгого на палку (в два с половиной аршина) надеваегся головная лошадиная кость, а самую палку обивают пологом и окручивают веревкой, у которой один конец оставляется свободным. За этот повод уздечки берется ловкий молодец, изображающий вожака и руководящий скачками и пляской упрямой, норовистой лошади. Она брыкается, разгоняя хохочущую толпу девчонок и мальчишек, а тут же, рядом с ней, бодается козел, постукивая дере-. вянными челюстями и позванивая подвязанным колокольчиком. Но самое большое удовольствие получает тот шут в маске, который забирается в бабью толпу, поталкивает и пощупывает, повертывает и обнимает. Все имеющиеся налицо музыкальные инструменты принесены сюда: заливаются гармошки, трынкают балалайки, пищит скрипка, и для полного восторга провожающих весну раздаются громкие и звонкие звуки от ударов в печные заслонки и сковороды. Впрочем,
ряженые иногда ограничиваются тем, что просто испачкаются сажей и с шумом и треском обходят всех сосюятельных жителей, как обходили не так давно все помещичьи дворы, заслуживая пляской трепака yioщение водкой. Самая процессия проводов весны совершается так: впереди идут с лошадью русальщики, за ними бегут вприскочку перепачканные ребятки (эю ^номелешники" или "кочерыжники"), которые подгоняют кнутами передних. В поле, за деревней, делают несколько холостых выстрелов из ружей, а в честь русалок выделяется бойкая девушка, которая, с палками в руках, скачет взад и вперед. Затем лошадиную голову бросают в яму до будущего года - это и есть проводы русалки и прощание с весной. Надурачившись в своем селе, зачастую переходят в соседние деревни, пока там, л глухую полночь, не свалятся с ног. Но чаще (по свидегельству одного корреспондента из Саранского уезда Пензенской губернии) бывает так: "Когда толпа поредеет и на улице остаются парни, девки да солдатки, парни подхватывают их и тащат в сторону к амбарам и погребам. Женщины сопротивляются, и все затеи женихов, к чести девушек, остаются безрезультатными. И это не в один какой-либо вечер, а всегда". Описывая своих, похваливая их нравственность, наш автор исполнил честно только добрый соседский обычай. Но в действительности веселый бог весны не так милостив и жалостлив к молодежи, как было бы желательно, по крайней мере не на то наводят, не о том говорят все эти "веснянки" - старинные песни, а особенно те из них, которым присвоено название семиуких. Семик тоже весенний праздник, и притом самый веселый и коренной и так же цельно и свято соблюдаемый с древних времен седой доисторической старины. С русальным праздником у Семика такое близкое родст во, что,
судя по самым основным приметам, их теперь и отделить очень трудно, а с широкой масленицей у Семика такое сходство и сродство, что оно не ускользнуло и из праздничных хвалебных песен. Разница тут только в том, что один праздник приспособлен к концу весны, другой к концу зимы, и оба и честь красного солнышка.
Основное ядро ссмиукого праздника и существенная отличительная его особенность - завивание вспков - осталось в прежней силе и неизменном порядке, но сроки отправления празднества перепугались. Так, например, в окрестностях города Углича для завивания венков избран Вознесеньев день, в Калужской и Орловской губерниях делают то же на Духов день, в Симбирской губернии Семик приходится еще за два дня до Троицына дня, а в Пошехонье и вообще в Ярославской губернии - на Троицын день. В Симбирской губернии особенно избранные девушки, накануне Троицына дня, ходят с раннего утра под окнами подруг и объявляют о наступлении Семика такими словами: "Троица но улицам. Семик по задам". Это значит, что когда каждая украсит свою избу березками вдоль всей деревенской улицы, то им, деревенским девицам, придется идти за околицу, под предводительством избранной по жребию и одетой в мужское платье (это Семик). Идут разодетые и с запасами: с печеными и сырыми яйцами для неизбежной яичницы, с лепешками и пирогами. В ближней роще выбирают кудрявую березу, срубают самую густую ветку, украшают ее лентами, втыкают в землю и, ухватившись за руки, сплетаются хороводом и поют известную песню "Как из улицы в конец шел удалый молодец", с припевом о Дунае-сыне-Ивановиче. Песни поют до обеда, т.е. до той поры, когда дойдет очередь до принесенных яств, после чего с той же березы рвут ветки и плетут пенки,
с коюрыми опять водят хороводы и играют песни, спрашивая в одной из них: "Мне куда тебя, пеночек, положить?" и отвечают: "Положу тебя, веночек, на юлонку, ко душе милой девице, ко названной сестрице^. 4-10 споют, то и сделают, а придя "а пруд или реку, с зажмуренными глазами бросают венки на воду и гадают: потонул венок - в тот год замуж не выйти, л пожалуй, даже и умереть, по очень хороню считается, если венок всплывет, да еще и против течения.
В Ярославской губернии через сплетенные из березы венки девицы целуются, обязуясь сохранить на целый год дружбу, до новых поцелуев, хотя бы и с другой девушкой. Близ Углича игра с разукрашенной березкой и яичницей применяется к гаданию на урожай ржи, так как березку ставят среди озимого поля, а яичницу едят нс иначе, как бросая через голову часть се и целые яйца в рожь, "чтобы она, кормилица, лучше уродилась" ("колосок рожки уродился с ложку, а комелек рожки с Христову ножку"). Затем по ржаной полосе катаются, переваливаются с боку па бок, для того, чтобы не болела во время жнитва спина и не "расхваталась" (от схватки пучков ржи па серн) рука, перевязанная для устранения возможной беды на это время в запястье ниткой. Почествовав таким способом рожь, завивают венки на себя, на родителей, на жениха или просто на знакомых, оставляя их до Троицына дня, когда ходят "ломать венки", т.е., погадавши на них, бросают в воду.
XXVII
ТРОИЦЫН ДЕНЬ
Троицын день можно с полным основанием назвать "зелеными святками", и нс только потому, что и этот день прихожане выстаивают в церквах обедни с букетами луговых цветов (в Ярославской губернии называю'1С>1 "духами") или ветками деревьев, но и по той причине, что как улицы, так и лома украшаются березками. Полевые цветы, побывавшие в церкви, засушивают и хранят за иконами для разных надобностей: их кладут пол свежее сено и в житницу, чтобы не водились мыши, и норы на грядах от землероек, и на чердак, чтобы устранить пожарные беды. Деревья свозят на деревенские улицы целыми возами и украшают нс только двери, но и косяки окон, а в особенности свою "матушку-церкву", пол которой усыпается свежей травою: ее всякий при выходе от обедни старается захватить из-под ног, чтобы примешать к сепу, вскипятить с водой и пить как целебную. Из листьев деревьев, стоявших в церкви, иные вьют венки и кладут их в горшки при рассаживании капусты.
Таковы, в сущности, главнейшие специальные обычаи, приспособленные к троицкому празднику и бла
1 "словленные церковью, выделившею их на этот д^нь ii3 Семика и русальных чествований. Этим объясняется ;а пучаница, которая замечается в различных мес-шосгях при установке обряловых приемов на определенные сроки. Иные из этих приемов предшествуют, иные говнадают с Троицыным днем (как и указано нами в надлежащих статьях) и даже опережают его все на том же основании, что эти празднества в честь весны находятся в полной зависимости от ее позднего или раннего прихода, хотя 61)1 и в отношении такого рода увеселений, которые представляют собою рели или качели, устраиваемые не для одних малых ребят, а вообще для всей молодежи*.
В среде последней в Новгородчине сохранился, цошдимому, старинный обычай, приноровленный именно к Троицыну дню (точно так же, как и к масленице) и называемый "трясти порох". Состоит он в следующем. Во время гулянья, на лугу, среди хороводов и игр в "огорыши" (старозаветные "горелки"), к-ю-нибудь из мужчин схватывает картуз с молодого повожена, трясет им над головой и кричит во все горле) и на целое поле: "Порох на губе, жена мужа нс любит". На этот крик молодуха выделяется из толпы (и и гом вся задача, чтобы сделачь это возможно быстрее), становится перед мужем, кланяется ему в пояс, снимает 1от картуз, который успевают положить ему на голову
* Нлпримср, в Орловской губернии рели н качели начинаю!игран) ]лап]1у10 роль именно н неркый раз в экм день, во нюроп p^i - па следующий Духов день и в третий и последний -- в liLCLHarcKOC воскресенье (и на этот день в значительно ужи меньшем числе). Бес sill ipn i.)6eiiii)iL' рели сонропижлаюгся людными Ji веселыми гуляньями, с взаимными угощениями молодели пряниками, подсолнухами и другими сластями.
в момент се появления, берет мужа за уши и трижды целует и снова кланяется ему и по нее четыре стороны. При уходе молодой, а иногда при се появлении начинается вслух оценка ее качеств и разные площадные шутки, особенно над теми, которые в девушках имели грешки. Мололухи обыкновенно стесняются этого обычая и говорят: "Когда трясут порох, лучше бы провалиться сквозь землю".
XXVIII
ОЛЕНЫ-ЛЕННИЧИ
День святых равноапостольных Константина и Елены (21 мая) на языке народа носит несколько странное название - "Олены-Ленничи". Но название это имеет самое простое объяснение: с 21 мая кресгьянс начинают обыкновенно сеять лен, и созвучие этого слова "лен" - со словом "Олена" (Елена) и дало повод к появлению особого названия "Олены-Ленничи". В таком же ходу и другое название этого праздника - "Олена длинные льны"*.
Из числа народных обычаев, приуроченных к этому дню, более других представляют интерес те особые приемы, которыми обставляется посев льна. Для того чтобы лен родился хорошо, бабы кладут в мешок с семенами печеные яйца, а мужик, который будет сеять лен, должен подбрасывать эти яйца как можно выше, потому что, чем выше будут подброшены яйца, тем выше вырастет и лен. Еще интереснее другой обычай, при помощи которого бабы "обманывают лен". Для
* День святых Константина и Елены называется также "овсянником", так как с этого дня сеют овес.
этого при посеве льна баба раздевается лопага в том расчете, что лен, глядя на ее наготу, сжалится над ней и полумает: "Это баба бедная - у нее даже рубашки на теле нет, надо будет пожалеть ее и получше уродиться". Очень характерно при этом, что сами бабы не отдают себе ясного отчета, кого, собственно, они имеют в виду разжалобить: лен ли, или святую Елену, в день которой этот злак сеется. Вернее, впрочем, предположить, что бабы имеют в виду нс Елену, а именно лен, который в данном случае как бы олицетворяется.
XXIX
АГРАФЕНА-КУПАЛЬНИЦА
Купальницей святая Аграфена называется потому, что лень ее памяти падает как раз на канун Ивана Купалы (23 июня). Впрочем, некоторые обычаи и обряды, связанные с этим днем, позволяют заключить, что святая Аграфена получила эпитет "купальницы" сама по себе, без всякого отношения к Ивану Купало.
Так, по всему северу России, и в особенности в Вологодской губернии, крестьяне заготовляют в этот день банные веники на целый год. Для этого бабы и девки после обеда запрягают лошадь и уезжают в лес ломать молодые березовые ветви. Иногда, впрочем, веники делаются из различных пород лиственных деревьев и растений, так что в каждый веник входит но ветке от березы, ольхи, черемухи, ивы, липы, смородины, калины, рябины и по цветку разных сортов. Это уже, так сказать, ритуальные веники: одними из них парятся в этот день в бане, другими обряжают недавно отелившихся коров, третьи, наконец, перебрасывают через головы или бросают на крыши бани с целью узнать будущее (если веник упадет вершиной к погосту, то бросающий умрет, а если не вершиной, то останется жив).
Как и на Ивана-Травника, п лень Аграфены-Купальницы лихие мужики и бабы в глухую полночь снимают с себя рубахи и до утренней зари роют коренья или ищут в заветных местах клады. А знахари, ложась спать, непременно читают самодельные молитвы, приуроченные к этому дню, как к кануну Ивана Купалы. Вот образец таких молитв, записанных в Тамбовской губернии: "Лягу я помолясь, встану я перекрестясь, умоюсь иорданскою водою, утрусь духоверною 1равою (духовною ^или луховерною травою называется лен и конопля), пойду на восточную сгорону. На восточной счороне стоит соборная церковь, войду я вэгу церковь. Богу помолюсь, Ангелу доложусь. Ангел донесет Санаохну, СаsaoxB донесет Христу, Царю Небесному". В других молитвах смысла еще меньше, хотя попадаются между ними и такие, которые по языку несколько напоминают церковные возношения. "Буде верой ли раб Божий молиться, - говорится в одной такой молитве, - о ipexax ли ты, душа, каешься, то душу твою я облачающс, лушу твою я навещу и дом твой просвещу".
Достойно замечания, что в Вологодской i убернии день святой Аграфены кое-где вызывает усиленное внимание к нищей братии, для которой среди деревни (например, в деревне Филяеве) ставятся столы с постными яствами. Нищих сюда является иногда человек до 300, и все они едят на счет деревни.
Очень оригинален также обычай, наблюдаемый в окрестностях города Кириллова. В день Аграфены-Купальницы все девушки, взрослые и подростки, расхаживают в своих лучших нарядах по домам и говорят: "Умойте". В переводе на обыкновенный язык это значит: дайте что-нибудь из девичьих украшений - серег, ленточек, бус и проч.
XXX
ИВАН КУПАЛА
Изучая народные купальские песни, польские историки XVII века вывели скороспелое заключение о существовании какого-то особого славянского бога Купалы. Но дальнейшие исследования ученых показали, что заключение это основано на простом искажении некоторых народных песен и что в действительности купальские праздники совершались во времена язычества в честь свадьбы бога солнца, супругой которого являлась светоносная заря-зарница, красная девица. "Купальские игрища и праздники, - пишет наш корреспондент из Ярославской губернии А. В. Балов, совершались в честь солнечной свадьбы, одним из актов которой было купание солнца в водах. Отсюда и название этих праздников "купальские".
"Впоследствии, под влиянием христианского вероучения, следы этого праздника во многих мес-iax быстро исчезали. В других же местах следы эти сохранились и до настоящего времени, причем, так как день святого Иоанна Предтечи совпадал с купальскими праздниками, то с распространением в народе христианства этот Иванов день в отличие от других Ивановых
лнен (например, Ицана Постного и т.л.) стал называгься днем Ивана Купалы".
Вывод А. В. Балова ггодтвержлается до некоторой степени и другими известиями, полученными из Нижегородской губернии. Здесь, в окрсстносгях села Иванцена и даже в самом Лукоянове, до нашего времени сохранились следы древних языческих праздников в честь Ярилы. За неделю до Иванова дня в Лукоянове бывает торг и крестьянское гулянье, которое носит в пароле название "молодой Ярило", а в следующий затем базарный день, перед самым Ивановым днем, бываег вновь большой базар и гулянье, известное под названием "старый Ярило".
В настоящее время от языческих празднеств, разумеется, сохранилось одно название, но замечательно, что и на пространстве целых тысячелетий народ всетаки успел сохранить тот дух купальских празднеств и то веселье, которые были свойственны и языческой эпохе. Так, в песнях, которые распеваются в деревнях, Купала и сейчас называется "любовным", "чистоплотным", "веселым". В одной из купальских песен прямо говорится: "Ли, Купала наш веселый, кпязюшка наш летний, добрый".
Все эти эпитеты, которыми наделяет Купалу народная песня, находят свое объяснение в целом ряде обычаев, приуроченных к этому дню. Так, "любовным" Купала называется, между прочим, потому, что в его день, раз в году, расцветает папоротник, при помощи которого, 110 словам одной купальской песни, "сердце девичье 01нями зажигают на любовь". Впрочем, сердца деревенской молодежи зажигаются и без папоротника, потому что еще накануне Купалы рощи, берега рек, леса и луга оглашаются веселыми хороводными пес
нями, и парни и девушки вместе ищут чудодейственные травы вдали от строгих глаз матерей и отцон.
"Чистоплотным" Иван Купала называется оттого, что на заре этого дня принято купаться, причем такого рода купанию приписывается целебная сила. С той же целью отыскать целебную силу поутру Иванова дня вологодские бабы "черпают росу"; для этого берется чистая скатерть и "бурак", с которыми и отправляются на луг. Злесь скатерть таскают по мокрой траве, а потом выжимают в бурак и этой росой умывают лицо и руки, чтобы прогнать всякую "болесть" и чтобы на лице не было ни угрей, ни прыщей. В той же Вологодской губернии накануне Ивана Купалы крестьянки обязательно моют у колодца или на реке так называемые квашенки, т.е. кадушки, в которых водят тесто для ржаного хлеба. (По замечанию нашего корреспондента, эти квашенки только и моются один раз в год.)
В Пензенской губернии точно так же "чернагсп росу", хотя здесь она служит не только для здоровья, по и для чистоты в доме: купальской росой кропят кровати и стены дома, чтобы не водились клопы и тараканы. Впрочем, от клопов существует и другое, более радикальное средство: когда в дом придет священник и, окропивши святой водой, станет уходить, то нужно велел ему мести пол, приговаривая: "Куда пои, туда и клоп". После этого уже ни одного клопа не осганегся, так как все они перейдут в тот дом, куда далее направится священник.
В Орловской губернии (как, впрочем, и во многих других) с Иванова дня начинают ломать прутья березы лля банных веников. Делается это в том предположении, что веники, срезанные до Иванова дня, приносят вред для здоровья ("На теле будет "чес", т.е. чесотка). Вообще баня, купание в реках и умывание росой со
ставляют один из наиболее распространенных и народе купальских обычаеи. Местами этот обычай выродился даже в своеобразный обряд обливания водой всякого встречного и поперечного. "Деревенские парни, пишет об этом обряде наш орловский корреспондент, - одеваются в грязное, старое белье и отправляются с ведрами и кувшинами на реку, где наполняют их самою грязною, мучною водой, а то и просто жидкой грязью, и идут по деревне, обливая всех и каждого и делая исключение только для стариков и малолеток". Но всего охотнее, разумеется, обливают девушек: парни врываются даже в дома, вытаскивают и выносят девушек на улицу силой и здесь с ног до головы окачивают водой и грязью. В свою очередь и девушки стараются отомстить парням и тоже бегут на реку за водой и грязью. Начинается, таким образом, общая свалка, полная веселья, криков и смеха. Кончается дело тем, что молодежь, перепачканная, мокрая, в прилипшей к телу одежде, гурьбой устремляется на реку и здесь, выбрав укромное местечко, подальше от строгих глаз старших, купается вместе, причем, разумеется, и парни, и девушки остаюгся в одеждах.
Относительно общенародного обычая - купаться в Иванов день - мы получили сведения почти со всей пентральной и северной полосы России, и только А. В. Балов сообщает, что в некоторых уездах Ярославской губернии крестьяне признают такое купание очень опасным, так как в Иванов день считается именинником сам водяной, который терпеть не может, когда в его царство лезут люди, и мстит им тем, что не только топит всякого неосторожного, но, затащивши в самую глубь речных омутов, глумится уже над мертвым телом.