Через четыре дня газета "Известия" сообщила о постановлении Верховного Совета СССР о признании политики Хрущева как троцкистской, обвинения против культа личности Сталина — надуманными. Все верные соратники Сталина, репрессированные Хрущевым были реабилитированы. Причем обещания Хрущева построения коммунизма к восьмидесятому году были названы популистскими. Были обнародованы письменные просьбы Хрущева, обращенные к Сталину о утверждении расстрельных списков. Подобная статья но уже от имени политбюро, вышла в "Правде". Отличались они тем, что политбюро сообщило о проведении масштабных чисток среди членов КПСС. Так же политбюро приняло постановление о недопустимости вмешательства партийных чиновников в работу исполнительной власти. Этим постановлением партократов лишали рычагов давления на государственных работников. Заканчивалась статья словами Брежнева: "…Партийные руководители не должны подменять собой государственный аппарат. Первостепенные задачи КПСС — разработка теории строительства коммунизма, контроль за выполнением своих обязанностей всех органов исполнительной, судебной и законодательной власти. Но не более того! Коммунистическая Партия Советского Союза, проводя прежнюю дальновидную политику великого И.В. Сталина, ставит в основу своей внешней политики невмешательство во внутренние дела других государств, независимо от их существующего строя. Однако Советский Союз всегда готов оказать поддержку нашим союзникам при проявлении внешней агрессии против них. Наша великая и могучая Партия ставит перед собой построение в Советском Союзе развитого социализма, неуклонно повышая уровень жизни простого народа. Все чиновники любого ранга, независимо от должности, выявленные в злоупотреблении служебным положением, казнокрадстве, взятках, нарушающие законы СССР, в том числе в отношении личных шикарных, не по средствам построенных дач, на территории, превышающей установленные Советом министром СССР, нормы будут исключены из рядов нашей воистину народной Партии и привлечены к уголовной ответственности. Новых бар в стране социализма наша Ленинско-Сталинская Партия не допустит. Срок для добровольной сдачи таких, по сути барских усадьб, наносящих одним своим существованием вред нашему движению вперед, строительству социализма в нашей стране, хозяйственному управлению Совета Министров — один месяц…."
Эти статьи оказались настоящей информационной бомбой, их содержимое моментально разошлось по всем мировым СМИ. Газета "Известия" на второй полосе напечатала постановление Совета Министров "О дополнительных мерах по развитию личных подсобных хозяйств граждан, коллективного садоводства и огородничества", в котором были изложены все те мои идеи, вынесенные на рассмотрение Косыгина.
Все эти реформы оказались возможными только после показательной "порки" Суслова, я ему продемонстрировал практическое отсутствие в КПСС идейных членов партии. В понедельник были собраны все партаппаратчики и сотрудники совмина. В президиуме на сцене зала заседаний заняли места Брежнев, Суслов, Пельше. Я подошел к микрофону и погрузил партер в сон. Затем я попросил поднять руку тому, кто не верит в идеи коммунизма и вступил в партию только для карьеры, получения материальных благ. Лес рук! Воздержавшихся было немного, хорошо если пять процентов от общего количества. Затем я обратился к первому ряду, который занимали первые руководители ЦК, обкома, горкома и райкомов Коммунистической партии. Прошелся по каждому, приказав высказать все, что думает о членах Политбюро КПСС и о партии в частности. Суслов даже глаза рукой прикрыл, узнавая их настоящие мысли, погружаясь в болото ненависти, презрения, зависти, жадности и беспринципности. Под конец я всех проверил на наличие вражеских агентов. Бинго! Кажется я себе еще один орден заработал — подняли руки одиннадцать человек. Затем я приказал передать в президиум через ближайших соседей свои партбилеты тех, кто спит и видит себя живущими на виле капиталистической страны, готовых за солидное вознаграждение покинуть свою Родину. Было передано около сотни партбилетов.
Показывая на кучу партийных удостоверений, я спросил Суслова — так какой вы, Михаил Андреевич, коммунизм хотите строить с этими уродами? Не нужно всех подгонять под свой стандарт. С научным коммунизмом надо заканчивать, нам бы социализм развить и укрепить нужно.
Брежнев хмыкнул при виде молча вставшего и покинувшего зал Суслова, ставшим вмиг постаревшем человеком.
Пельше развел руками — Что будем с ними делать? — И кивнул головой в зал.
— Для начала порвать эти партийные билеты и начать наконец-то кардинальные реформы и в Партии и в государстве! — резюмировал Брежнев. Сегодня же соберем все политбюро, всех членов правительства и ни один не покинет Кремль, пока не решим какими методами нам сохранить Советский Союз. Закончилось то совещание добровольной отставкой Суслова. Андрей Михайлович попросил разрешения выйти на пенсию и его просьбу поддержал Брежнев.
— Товарищи, — обратился Леонид Ильич к первым людям государства. — Еще в тысяча девятьсот семидесятом году я сказал при нашей встрече канцлеру ФРГ Вилли Брандту: «Знаете, что бы сказал Маркс, если бы он был жив сегодня? — Пролетарии всех стран, простите меня!»
Все потрясенно молчали, не веря своим ушам.
— Да вы что, какие реформы! Я чихнуть даже боюсь громко. Не дай Бог камушек покатится, а за ним лавина. Наши люди, — сказал Брежнев, — не знают ни что такое истинная свобода, ни что такое капиталистические отношения. Экономические свободы повлекут за собой хаос. Такое начнётся… Перережут друг друга. А с другой стороны, видно, без этого хаоса нам все таки не обойтись. И эти реформы принять нам придется. Потому что я точно знаю что через четырнадцать лет, если все пустить на самотек, Советского Союза не станет а возникший все тот же хаос лишит народ всех благ социализма и псевдо-капиталистический курс следующих правителей ввергнет страну в нищету. Поэтому предлагаю уже сегодня привести внутренние войска включая и дивизию Дзержинского, все десантные войска, морскую пехоту и части спецназа к боевой готовности. КГБ совместно с МВД уделить особое внимание Прибалтике, Кавказу и Средней Азии.
США. Вашингтон. Белый дом. В Овальном кабинете тридцать девятый президент США Джимми Картер читал газету "Вашингтон пост" с перепечатанной статьей о изменениях политики Советов. Перед ним на мягких диванах и креслах расположились вице-президент Уолтер Мондейл, Советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский, Госсекретарь Сайрус Вэнс, Директор ЦРУ Стэнсфилд Тёрнер, министр обороны Гарольд Браун, ставший первым учёным на этом посту. В Овальный зал вошел и занял место в кресле только что прилетевший из Москвы Посол США в СССР Малкольм Туун.
Картер отложил газету и поинтересовался у присутствующих — И что вы об этом думаете господа? Действительно ли Советы оставили идею экспорта революции по всему миру? Или это заявление сделано только для того, чтобы завуалировать продолжение поддержки коми во всем мире?
— Если бы разделить Россию на три части: европейскую, сибирскую и дальневосточную, оторвать от нее все пятнадцать республик, то насколько бы легче стало бы всему цивилизованному миру! — с сожалением произнес ярый русофоб, поляк по происхождению, Бжезинский, который был автором глобальной американской стратегии антикоммунизма. — По хорошему нужно втянуть Советы в вооруженный конфликт, хотя бы, к примеру, в Афганистане, чтобы объявить СССР агрессором и изолировать его посредством санкций ООН. Но все попытки через наших агентов влияния убедить Руководство Советов оказать помощь Народно-демократической партии Афганистана, в которую мы уже вложили немало средств, свергнуть Мухаммеда Дауда и ввести войска в Афганистан не увенчались успехом. Благодаря нашим стараниям усилилось соперничество между прокоммунистическими и исламистскими группировками, тоже финансируемых нами. Исламисты подняли несколько восстаний, но все они были подавлены правительственными войсками.
Сайрус Вэнс, чьи неприязненные отношения с Збигневом Бжезинским были всем известны, подпустил шпильку — И сколько средств налогоплательщиков вы уже выкинули на ветер, Бжезинский?
— Господа! Мы собрались не для выяснения отношений! — задавил в зародыше перепалку между своими сторонниками Президент. — Что скажет наш посол? Ему должно быть виднее происходящее в Москве.
Туун развел руками — Совершенно непонятен процесс возникновения из ниоткуда этих новых реформ правительства СССР. Еще на прошлой неделе ничего не предвещало о таком развитии событий. Все наши агенты, которые могли бы пролить свет на происходящее в высших кругах власти, или внезапно умерли, или были раскрыты и арестованы КГБ. В Москве готовится открытый судебный процесс над ними. По слухам, политбюро покинул Суслов, главный идеолог Советского Союза. Резидент нашей разведки просит разрешение на проведение силовой акции, направленной на захват двоих чиновников среднего звена правительства и получение от них необходимых нам сведений.
— Почему двоих? Одного не достаточно? — поинтересовался госсекретарь.
— Для проверки правдивости полученной информации — ответил Туун.
— Каким путем думаете получить информацию — поинтересовался Президент. Затем, заметив отведенный в сторону взгляд посла, остановил себя, не желая вникать в незаконные методы спецслужб. — Хорошо, даю добро на проведение этой операции. О результатах немедленно доложить мне, адмирал!
Тёрнер согласно кивнул — Есть сэр!
Наконец-то в моем отделе появился сотрудник — Лукашенко по приезду в Москву связался со мной и, вселившись в подготовленную для него квартиру, приступил к работе.
— Александр! Вы теперь сотрудник секретариата помощника Председателя Верховного Совета, постарайтесь подходить ко всем поручаемым вам вопросам с государственным подходом. Так, как вы теперь секретоноситель высшей категории, вам будет предоставлена охрана. Я указал на выделенных мне Чурбановым двоих охранников, расположившихся в соседнем с моим кабинетом помещении. Такой же сотрудник будет закреплен за каждым сотрудником нашего отдела.
Раздался звонок правительственного телефона. Оказалось Щелоков срочно пригласил меня в свой кабинет, тоже расположенный в Кремле.
Помимо Щелокова присутствовал Эйтингон.
— Тут такая петрушка получается! — задумчиво объяснил мне причину встречи министр МВД. - вчера не вернулись домой двое сотрудников совмина, оба начальники отделов. Никаких неопознанных трупов в морги не поступало, люди просто бесследно исчезли.
— В Москве усилилась деятельность агентов США — в посольство за короткий период в последнее время прибыли новые сотрудники, десять человек. Кто-то числится корреспондентом, кто-то — новым посольским сотрудником. — Эйтингон положил передо мной список этих десяти засланцев Лэнгли. — Мы считаем, что похищение сотрудников совмина — дело их рук.
— Интересно! — протянул я, пытаясь логически понять задачи америкосов. — Мы обрезали им все ниточки к нашим секретам и теперь, в состоянии цейтнота, они решили вытрясти информацию о происходящих изменениях в Союзе. Хоть и мало знают эти начальники отделов, но какую-то толику информации о происходящем они знают и могут поделиться с обнаглевшими американцами. — Мне нужен подход к американскому резиденту. Вам известно, кто им является?
— Да, это Гарднер Гас Хэтуэй.
— Когда он выедет из посольства, известите меня-надо организовать аварию с его автомобилем и я заставлю его пожалеть о недружественном шаге против нашего государства.
В этот же день машина с резидентом ЦРУ попала в аварию, в нее влетел "москвич", пролетевший на красный свет и столкнувшийся с дипломатическим кадиллаком на перекрестке. Как только из разбитой машины выбрался целехонький Хэтуэй, я оказался рядом с ним.
— Где наши захваченные сотрудники? — спросил я Гарднера Гаса под гипнозом.
— В подвале заброшенного дома.
Узнав адрес, я приказал резиденту вернуться в посольство и, предварительно вывезя все секретные документы из сейфа самого охраняющегося помещения в посольстве США и оставив их в нашей конспиративной квартире, уничтожить в здании посольства всех сотрудников ЦРУ, работавших в Москве. — После устранения своих агентов ты имитируешь поджег в сейфе, наполнив его посторонними бумагами и покончишь с собой! — Дав дополнительную установку американцу, я шагнул в сторону. — Пока, бэби! Этот день длинных ножей надолго останется в памяти тупых самодовольных америкосов.
Сотрудников совмина отыскали подвязанными за руки к потолочным остаткам перекрытий, практически висевших в воздухе. Лишь носки ног касались пола. Лица носили следы побоев, хотя ногти на руках еще были в порядке — до них еще не дошла очередь. Обделывавшихся, в вонючих штанах их извлекли из подвала и увезли на вызванных машинах скорой помощи.
Эйтингон с нетерпением ждал меня в здании комитета на Дзержинской площади.
— Как все прошло?
— Хэтуэй под гипнозом должен доставить на нашу конспиративную квартиру всю секретную документацию и потом ликвидирует прямо в посольстве всех, кто относится к ЦРУ.
— Не слишком жестко? — Поинтересовался новый глава КГБ?
— На нас то не подумают — сошедший с ума резидент сжигает содержимое секретного сейфа, затем устраивает бойню.
— Задумка конечно же красивая, одним ударом двух зайцев — и концы в воду, и секретный архив в подарок. — Задумчиво согласился Наум Исаакович.