Если к подобным выводам приходили члены комиссии -- большевики, что же оставалось думать левым эсерам. Выступавший от их имени 15 июля на заседании ВЦИК
Светлов был в полной растерянности и недоумении. Он указал на безосновательность обвинений ПЛСР в попытке свержения советской власти и поставил под сомнение причастность партии в целом к убийству Мирбаха, указав, что результаты расследования, произведенного следственной комиссией, еще не обнародованы, и "более спокойная оценка того, что произошло" побуждает "откинуть квалификацию действий" ЦК ПЛСР "как попытку захвата или свержения советской власти". "Здесь совершенно определенно был террористический акт", сказал Светлов, "попытки захвата или свержения советской власти не было"171.
Следственная комиссия, фактически, пришла к аналогичному заключению. Но таких результатов расследования больше всего опасались руководители РКП (б). Поэтому комиссию, только что начавшую работу, спешно распустили. Стучку в начале сентября послали в Берлин. Шейн-кмана вернули в Казань (где 8 августа он был расстрелян освободившими город белыми)1'2. 13 сентября коллегия наркомата юстиции вынесла постановление о передаче дела в следственную комиссию Ревтрибунала при ВЦИК. Но дальнейшее расследование, по существу, прекратилось, хотя главный обвиняемый -- Блюмкин -- еще не был выслушан. Показания об июльских событиях он дал только в апреле-мае 1919 года. "Все сознательные работники и такие члены партии", как Спиридонова, искали в те месяцы "объединения" с большевиками, -- показал Блюмкин, -- и если не нашли его, то не по своей вине". В Трехсвятитель-ском переулке 6 и 7 июля "осуществлялась только самооборона революционеров", "восстания не было", "убийство Мирбаха завершилось совершенно неожиданными политическими последствиями": "мало того, этот акт был истолкован советской властью как сигнал к восстанию левых эсеров против нее"; "вместо выступления против германского империализма он был превращен в вооруженное столкновение двух советских партий"173.
В 1922 году было впервые опубликовано письмо Спиридоновой, написанное 17 июля 1918 года и тоже отрицающее заговор против советской власти:
492
"Газеты читаю с отвращением. Сегодня меня взял безумный хохот. Я представила себе -- как это они ловко устроили. Сами изобрели "заговор". Сами ведут следствие и допрос. Сами свидетели и сами назначают главных деятелей -- и их расстреливают [... ]. Ведь хоть бы одного "заговорщика" убили, а то ведь невинных, невинных. [...] Как их убедить, что заговора не было, свержения не было [... ]. Я начинаю думать, они убедили сами себя, и если раньше знали, что раздувают и муссируют [слухи], теперь они верят сами, что "заговор" [был ]. Они ведь маньяки. У них ведь правоэсеровские заговоры пеклись как блины"174.
Однако и Блюмкина, и Спиридонова со своими признаниями опоздали. 6 июля началось стремительное падение партии левых эсеров175, от которого она уже не оправилась. Если на Пятом съезде Советов ПЛСР располагала более чем 30% всех мандатов, то на Шестом, состоявшемся всего лишь через четыре месяца, левые эсеры владели лишь одним процентом голосов, 98% депутатских мест принадлежали теперь большевикам176, причем члены левоэсеров-ской партии винили в июльских событиях самих себя и ЦК собственной партии; комплекс того, что большевики были преданы ими в критический для коммунистической революции момент, не покидал многих левоэсеровских лидеров177, а низы партии, критикуя ЦК ПЛСР178, встали на позиции большевизма179.
493
бой значительной политической силы. Эту победу большевики одержали благодаря тому, что умело использовали тактику левого блока, постепенно отсекая наиболее правые части его: сначала кадетов и Учредительное собрание, затем -- анархистов, эсеров и меньшевиков и, наконец, своих вчерашних союзников -- левых эсеров. Последнее стало возможно благодаря безусловному таланту Ленина как тактика, способного в критические минуты, руководствуясь своей интуицией, глубоко веря в правильность своих действий, принимать рискованные решения, всегда побеждая (и тем создавая себе все больший и больший авторитет в ЦК партии).
После захвата власти большевиками угроза личной власти Ленина возникала, по крайней мере, четыре раза. Первый раз -- когда условием создания "однородного социалистического правительства" ставилось невключение в состав этого правительства Ленина. Второй раз -- когда еще не было ясно соотношение сил сторонников и противников Учредительного собрания в первых числах января 1918 года. И в первом, и во втором случае большевиков спас блок с левыми эсерами -- экстремистским крылом эсеровской партии, выделившимся из ПСР для того, чтобы на практике оказать большевикам помощь своими функционерами и своей крестьянской программой и тем самым спасти от неминуемого краха революцию, с которой левые эсеры отождествляли себя и большевиков.
Но именно эти союзники большевиков, левые эсеры, дважды спасавшие их от крушения, уже через несколько месяцев стали казаться Ленину реальной угрозой. В результате заключения Брестского мира, главным инициатором которого был сам Ленин, его правительство столкнулось с сильной оппозицией как внутри большевистской партии (левые коммунисты), так и внутри советской коалиции (левые эсеры). Потенциальный блок левых коммунистов и левых эсеров, возможность создания которого обсуждалась заинтересованными сторонами весной 1918 года, не могла не тревожить Ленина и не видеться ему угрозой. Это был третий критический для власти Ленина момент. И,
494
вероятно, именно эта угроза заставила его поспешить с расправой над своими бывшими союзниками во время работы в Москве Пятого Всероссийского съезда Советов. Левые эсеры, со своей стороны, предчувствуя недоброе, пытались сосредоточить в Москве на время работы съезда левоэсеров-ские военные силы, в частности, расставить в здании, где проходил съезд, свою партийную охрану. Но до 7 июля левоэсеровские отряды так и не прибыли в Москву, а численность большевистской охраны съезда была, по крайней мере, вдвое больше левоэсеровской.
Подготовка большевиками ареста верхушки левоэсеровской партии на съезде Советов, на что имеются только косвенные указания, была, вероятно, ускорена происшедшим 6 июля убийством германского посла графа Мирбаха. Это убийство было совершено экстремистами из левоэсеровской партии с ведома, по крайней мере одного члена ЦК ПЛСР (но не по решению ЦК ПЛСР как такового). Вероятно, о планируемом покушении знали или догадывались и некоторые левые коммунисты, прежде всего Дзержинский. За час-другой до убийства германского посла о планируемом террористическом акте был уведомлен ряд видных левых эсеров (но опять же, не ЦК ПЛСР как таковой). Однако ни левые эсеры, ни Дзержинский не предприняли никаких шагов для усиления охраны германского посольства и предотвращения террористического акта. Мирбах был убит.
Если Ленин и не планировал разгромить ПЛСР именно в эти дни, узнав о покушении, он принял решение о немедленном разгроме левоэсеровской партии. Убийство Мирбаха, ставившее своей целью срыв Брестского мира и не направленное против советской власти или партии большевиков, Ленин объявил восстанием, подготовленным ЦК ПЛСР, безусловно подразумевая под этим мятеж против большевистского правительства, во главе которого стоял он, Ленин. И хотя не было еще никаких признаков восстания и все левоэсеровские учреждения продолжали заниматься своей повседневной работой, Ленин, Троцкий и Свердлов занялись подготовкой разгрома несуществующего мятежа. На следующий день партия левых эсеров как
495
политическая сила прекратила свое существование. Это был завершающий, после октября 1917 года, переворот. И четвертый, последний кризис ленинской власти, вновь завершившийся победой Ленина. Двухпартийной социалистической диктатуре пришел конец. С этого момента партия большевиков уже ни с кем и никогда не делила в центре России политической власти.
496
ПРИМЕЧАНИЯ
Bothmer. Mil Graf Mirbach in Moskau, S. 73.
Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, с. 299.
Дзержинский. Избранные статьи и речи, с. 112, прим. ред.
Троцкий. О Ленине, с. 117.
Красная книга ВЧК, с. 270.
Троцкий. О Ленине, с. 118.
Там же.
Mitleid и Beileid -- близкие по смыслу слова. Но первое скорее
переводится как "симпатия", а второе как "соболезнование".
Троцкий. О Ленине, с. 118-119.
Дзержинский. Избранные статьи и речи, с. 112, прим.; Свердлова.
Я. М. Свердлов, с. 362.
Мальков. Записки коменданта Кремля, с. 208, 209. В боевую
готовность были приведены 925 стрелков 9-го латышского полка,
после чего в кабинете Малькова и под его руководством (согласно
мемуарам Малькова) в присутствии командиров полка был состав
лен план усиленной обороны Кремля. С планом, который, кажет
ся, был довольно прост, ознакомился Ленин. У всех четырех ворот
Кремля выставили взводные посты; три роты с пулеметами поста
вили на кремлевские стены, две -- оставили в резерве. (Спирин.
Крах одной авантюры, с. 40; Томан. За свободную Россию, с. 180.)
Записки института Ленина, т. 3, с. 42; Ленин. ПСС, т. 50, с. 112
113.
Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, с. 308.
Сообщение телефонистки Борисовой. Опубл. в кн. Бонч-Бруевич.
Воспоминания о Ленине, с. 308.
Позже к обширным инструкциям районным Советам Москвы о
разгроме ПЛСР была сделана приписка: "Настоящее объявление
не подлежит пока опубликованию, а предназначается исключи
тельно для внутреннего употребления" (Красная книга ВЧК,