Хорошо поспал, знатно прям. Даже не смотря на рык Бороды, который он за храп считает. Всю живность с округи распугал, наверняка. Впрочем, этим я себя и успокаивал, засыпая. А то когда улёгся страшновато было. Хотя скорее непривычно. Тихо так, ни звука вокруг. Только шум ветра в кронах, столь остро напоминающий шорох шин по грунтовке.
В любом случае, давно я так хорошо не высыпался, хоть и без снов. Наверное, оно и к лучшему, слишком странная хрень мне в последнее время снится. Видимо, подсознание бунтует из-за чего-то. Надо будет обмозговать…
А вот с побудкой как-то совсем не ладится, даже здесь, в лесу. Ну вот чего Борода там разорался? И с кем он? Что за гусиные тявканья такие? Правда на гусей похоже, но звук лающий, как от щенят каких. Солнце ещё через палатку по глазам бьёт так, что ужас просто. Чего там мельтешит? Ветки? Вроде, ветра нет, так чего… а как я ветер в палатке угадаю? Во я молодец… Ну ладно, не проснулся толком, вот и туплю малость.
Куда-на…?!
Пробуждение резко ускорилось. Палатка сложилась, да прямо мне на голову. Ровненько так, метко, будто я в неё лицом рухнул. Но нет, я ещё не вставал, да и выпили мы вчера чисто символически, шашлык протолкнуть.
И ладно бы, если б только палатка! Меня ведь ещё и долбануло неплохо, даже придавило.
— Звиняюсь! — донёсся снаружи Серёгин бас. — Оно случайно, я рядом стоял, агась.
Матерясь, я начал выбираться из капкана. Вот сейчас кааак выберусь и сразу прибью гада. С трудом спихнув то, что уронил на меня бородач, я начал расправлять полог, раздвигать его и барахтаться по направлению к выходу. Так, вот и молния. Лёгким движением, дверь превращается… я чуть обратно не застегнулся, увидев творящеесе снаружи! Это что ещё за мать твою?!
— А я про что, Игоряш! — ответил мне Борода. Видимо, последний вопрос я сходу озвучил, сам того не заметив. — Присоединяйся к веселью, эти суслики сами себя не зашибут.
В сущности, снаружи ничего не поменялось. Та же полянка, на которой мы палатки поставили, те же камушки по периметру. Даже палатки те же, только смятые обе.
…И пески вокруг камней, докуда горизонт увидеть позволяет.
Но напугал меня не сменившийся горизонт.
Точнее, от горизонта я был в ужасе, но я этого ещё не осознал. Не успел пока. Сейчас меня и то, что отвечало в организме за испуг, всецело занимали те существа, которых Борода гонял по округе дрыном и окрестил «суслики».
«Сусликами» оказались зеленокожие уродцы, ростом едва ли выше пояса, с длинными, изломанными ушами, кривыми носами до пупа, торчащими из под лепёхообразных губ в разные стороны кривыми клыками, некоторые едва не целиком обсыпаны струпьями, бородавками и прочими уродствами, а кожа при том не то как у жаб, не то как у ящериц… жуть! И все, главное, живые такие, настоящие. Как те эмбрионы из Кунсткамеры, только зеленее и живые, бегают.
При чём носились эти уродцы чертовски быстро, периодически бросая двуногий режим в угоду четвероногому, с опорой на длинные, передние конечности, словно гориллы. Зелёные, уродливые гориллы.
Впрочем нет, пропорции тела больше на человека, всё же, если не обращать внимания на излишне длинные, непропорциональные руки. И широкоплечими этих уродцев не назвать. Зато ловкие и быстрые, будь они неладны.
Спасибо, что хоть одежду соорудить догадались! Её было не много, она была не у всех, но она была, чему я невольно порадовался. Одни щеголяли даже простоватыми штанами и чем-то на подобии жилетов из кожи, с мелкими косточками каких-то животных, развешанных вдоль рёбер, другие же довольствовались лишь криво притянутой к промежности шкурой, перетянутой грубой верёвкой вместо пояса.
Ещё я сходу обратил внимание на их оружие.
Визитёры не могли похвастаться полным обмундированием ни в какой области, но у пары были коротенькие ножички, или нечто на них отдалённо похожее. Пятеро приволокли с собой увесистые дубины, а остальные довольствовались камнями и кулаками. Когтистыми, в чём они дозволили мне лично убедиться — едва морду успел отдёрнуть, когда один такой отвлёкся от Бороды, за которым гонялся, да кинулся на меня.
Зверёныш попытался вцепиться мне в лицо, а я больше испугался струпьев и грязи на его паршивых лапах, чем длинных когтей. Ладно, главное, отскочить успел, а почему — дело десятое.
Не взирая на неудачу, существо решило продолжить общение со мной. Видимо, я ему больше Бороды приглянулся. А жаль…
Ну а поскольку я к беседе был не расположен, да и голова опять раскалывалась, я не нашёл ничего лучше, чем пнуть заразу. Ещё и удачно подловил гадёныша в прыжке, да точно мыском в незащищённое брюхо попал.
Результатом деяний наслаждаться я не стал. Решил поскорее помочь бородатому, наматывавшему ритуальные круги вокруг останков разорённого мангала.
Быстренько нагнувшись, я схватил вторую корягу, оставшуюся с вечера и, сделав рывок в пару метров, встал спиной к спине Бороды. По пути ещё и сбил одну из тварей, пытавшуюся запрыгнуть другу на спину.
На пару у нас дело сразу пошло лучше. Наш рост и длинные деревяшки в руках позволяли нам без особого труда гонять этих задохликов, не опасаясь получить по ногам. Мы попросту никого к себе не подпускали, держа на приличной дистанции.
Увы, дубиной я махал не очень профессионально. Настолько непрофессионально, что мои далёкие предки (из области доисторических пещерных) не в пример бы меня поставили, а отмутузили, в профилактических целях. По сути, меня переклинило и я попросту махал ей, словно ветреная мельница, нарезая перед собой огромную восьмёрку. Пару раз даже в кого-то попал, наверно… не знаю. Глаза-то я попросту закрыл.
А вот Борода работал качественно, по кардинально иной схеме — бил прицельно, по конкретным тварям, начисто лишая желания нападать вновь.
Заметив, что атака захлёбывается, да отхватив пару раз дрынами по хребтам, эти мелкие черти поспешили сделать ноги. Даже на раненых плюнули. Впрочем, там лишь едва побитые и все они споро уползли вслед за остальными энергично улепётывавшими уродцами.
Сбежали прям ВСЕ.
Даже тот контуженный, которым Серёга мою палатку опрокинул.
Сбежали, оставив нас посреди нигде, наедине с мыслями.
А мысли подобрались одна хуже другой.
Для начала — паника! Весёлая, задорная паника.
Потом ступор, само собой. Они братья, в комплекте идут. Практически, как мы двое.
Следом ужас. И вопросы, самые неудобные в наших тупых жизнях. Где мы? Как мы? Откуда? За что?! Каким, нахрен, макаром? А как же Там? А если мы здесь и всё, то как? А туда? Или всё? Так что же, здесь и сдохнем?
И лишь на последний вопрос ответ находился предательски легко — сдохнем, однозначно!
Но не факт, что здесь.
Возможно во-оон там, десятком метров левее.
Или правее. У нас вся пустыня в распоряжении, выбор крайне богатый.
Когда стадия истерики успешно прошла через организм и мы снова начали спокойно и рассудительно соображать, я решил обсудить ситуацию с коллегой. Вдруг, вдвоём сможем найти какое-то решение?
— Борода, это что сейчас вообще было, а? Ты мне можешь хоть что-то объяснить?
— Игоряша, я не могу себе хоть что-то объяснить. Типа — а что это за хрень была? А ты хочешь, чтобы я тебе это как-то объяснил?! — возмутился друг. — Не смеши меня! — Он уронил корягу себе под ноги и тут же рухнул рядом, усевшись на песок.
Значит, инициативу в разговоре придётся держать мне. Тогда по порядку.
— Хорошо, мы не знаем, кто это были и…
— И за что они нас не любят, — пробасил друг, кивая. При этих словах он похлопал себя по боку и поморщился. Я только сейчас заметил разодранную в том месте рубаху со следами крови на ней. Ссадина небольшая, но обработать стоит. — И даже не знаем, где сейчас машина деда Вовы.
— Да и пёс с ней, Серёг! Нам бы себя типа спасти… знаешь, вот меня куда больше той машины волнует, что мы сдохнуть можем незнамо где! На кой пёс нам та машина сейчас, а? Ты о чём думаешь вообще?! Да гори она синим пламенем три раза, если это нам жизни спасёт! Если выживем, то и деду твоему тачку новую купим вскладчину, и всё прочее решим на раз. А сейчас… а что сейчас, Серёг? Я даже не представляю, где мы оказались и какого хрена нам с этим делать!!
— Тихо, Игоряш. Выдыхай. Истерика не поможет. Сядь, покури, успокойся.
— Мы бросили, Серёг.
— Согласен. Но в том и есть главная проблема курения — сколько не бросай, а вечно не докидываешь. Да и в нашей ситуации можно сделать исключение. Одноразовое. С поправкой на ветер, агась. Сядь, расслабься и давай рассуждать логически.
— Хорошо, давай логически. Хотя какой пёс с того «логически»? Дерьмо бесполезное…
— Не туда, Игоряш. Ещё раз пробуй. Депресняк пока отложим, не настолько «алес капут».
— Уверен? Впрочем, да. Вдруг, нам всё это привиделось, или если мы опохмелимся, то…
Друг молча ударил меня по ноге, после чего вернулся в прежнюю позу. Костяшками пальцев пробил, качественно. Я едва не взвыл. Значит, не привиделось. Хреново.
— Ну что ж, Серёг, значит, встряли мы с тобой? Встряли… — протянул я, садясь рядом с ним. — Как ты там говоришь? Что в итоге имеем?
— По итогу…
— По нему, по нему. А по итогу, Серёг, мы имеем следующее: я — менеджер, то бишь управленец и манипулятор. А так же экономист, что есть в сути лишь счетовод и интриган. Ты — системный администратор, заведующий сетями, серверами, компьютерами и оргтехникой. Великолепный админ, спору нет. Просто ас своего дела. Гуру витой пары, бубна и паяльника.
— Я не умею с паяльником, Игоряш, — обречённо поправил меня друг.
— Тем хуже. Зато умеешь чинить оргтехнику и бухгалтерский отдел взглядом, настраивать сети и программы, да? Да. А мы… а мы в центре неизвестной пустыни, находящейся посреди нигде, с небольшими запасами провианта и воды. Управлять мне тут совершенно не кем, кроме тебя. Ты будешь против и пришибёшь, значит — абсолютно не кем. Считать остаётся разве что количество песчинок в пустыне. Манипулировать могу в лучшем случае своими руками и ногами, да и то лишь пока вода в организме окончательно не закончится. Попробовать устроить интригу против пустыни, чтобы получить прибыль песка? Тоже как-то бессмысленно. Серёг, это… всё. У нас нет ни единого навыка для выживания. Мы сдохнем тут, да?
— Игоряш, не тупи. Мы, помимо означенного, должны быть башковитыми ребятами, агась. Не зря же нас ещё не уволили, как минимум.
— Ещё не вечер, Борода.
— Не каркай, каркуша стоеросовая.
— Просто неизвестно, сколько мы тут пробудем… и, собственно, где это — «тут», — я закрыл лицо руками и чуть обмяк, пытаясь придумать хоть что-то. Вот только не хотелось. До противной тошноты не хотелось совершенно ничего. Пришлось сделать над собой порядочное усилие, чтобы преодолеть это состояние и заставить мозги шевелиться. — Ну ладно, а какие у нас навыки? Ну, строил я на даче сарай с дедом, погребу крышу перестилал. А толку? Строить не из чего, у нас ни палок, ни…
— Игоряш, я сказал башковитые, а не рукастые. В другом русле размышляй.
— Хорошо. Уболтал, чертяка языкастый. Не киснем и пораскинем мозгами. Мы, в конце концов, образованные люди, да, кандидаты наук оба… с кривыми руками, не способными держать оружия. Придётся надеяться только на разум, да минует нас мо-разум.
— Ты за себя говори. Я в институтские годы с ролевиками… ого-го! Но ты продолжай, продолжай. Хорошо начал, агась.
— Тогда не перебивай, Серёж. Так, для начала навигатор… — Я вытянул из переднего кармана брюк телефон и посмотрел на экран. — Класс! Мобильник мне разбили. Новый, между прочим. В понедельник купил, на день рождения.
— Не переживай, зато морда цела. Пока что. Навигатор хочешь? На, мужик, навигатор. Держи, друг, изучай! Я же идиот, по твоему, я же первым делом не посмотрел, когда с утра за палаткой Сахару увидел.
Я пропустил его возмущения мимо ушей и, едва бросив взгляд на экран массивного прибора, крякнул от удивления.
— Это мы…
— Это мы в Кремле, Игоряш. В Александровском саду загораем. Похоже?!
— Не очень, — честно признался я, обводя взглядом пустынный пейзаж. В глубине души я всё ещё надеялся, хоть и сам не представлял, на что. — Ладно, этот вариант мимо. Тогда пойдём от обратного. Эти аборигены прибежали к нам из неких своих жилищ. Значит, рядом. Что их привлекло? Без понятия. Но! Жилища должны быть рядом с источником еды и воды, соответственно необходимостям этих уродцев. Значит, до края пустыни или оазиса отсюда — рукой подать.
— Начинаешь соображать, Игоряш. Говоришь как истинный турист-выживач.
— Так… тогда нам надо добраться до этих источников прежде, чем у нас кончатся запасы еды и воды.
— У нас ещё водка есть, агась. Коньяк, виски, рома пару бутылок.
— Думаю, не стоит.
— Зря. Очень калорийный продукт.
— То-то все алкоголики такие мясистые качки. Давай водой ограничимся?
— Минералкой, Игоряш. Водно-солевой баланс учитывай. Минералку надо экономно, она всё выправит.
— Да, согласен. Тогда что, хватаем вещи и идём? А стеклотару со всей этой дрянью тут бросим, чёрт с ней.
— Ты больной, Игорь? Во-первых, про выпивку. Топливо, розжиг. Пить не предлагаю, это смерти подобно, но и бросить не дам. Расточительство это, непозволительная роскошь. Во-вторых. По песку, сейчас? Вечером пойдём. Если не ночью. Сейчас плюс сорок в тени, не меньше. А до ближайшей тени отсюда знаешь сколько идти? Вот и я нет. Я даже направления не знаю.
— Направление я знаю, Серёг. Пойдём на восток, как и эти, ушастые. По логике вещей, выход из пустыни должен быть в одном-двух переходах. А может, сейчас? Эти-то не боятся днём идти.
— Рискованно, Игоряш.
— Я и не спорю, но что, если… давай так. Предположим, что этих гадов привлекло наше появление. Могло ведь, шанс вполне приличный. Мы же тут как-то очутились, а это могло и создать… хрен знает. Волну какую-нибудь, хоть бы и ударную. Или палёным запахло, до них ветром протянуло, они и сорвались на запах. И если так, то это же событие могло привлечь и иных обитателей. И не факт, что мы справимся с ними с помощью коряги, топора и куцего ножечка.
— Потерял я ножичек, вычёркивай.
— Тем более! В таком случае нам нужно как можно скорее убраться от этого места, чтобы не знакомится с иными гостями.
— А если… не, бред. Ладно, пошли тогда.
— Погоди. Чего если?
— А если ночером нас обратно кинет? Сам понимаю, маловероятно. И прав ты, могут они вернуться. Ну, другие, в смысле. Впрочем, эти тоже могут ребят ещё позвать и вернуться. Да, надо сворачиваться и валить отсюда, прав ты, Игоряш. Почапали.
— А ножик точно потерял?
— Выменял, блин. На трофейный, взятый в бою. Жуткая гниль, рассыплется того гляди. Но на один удар хватит.
— Какой удар? — не понял я.
— Это как пойдёт. Может и «последняя пуля».
Смысл этого я решил не уточнять. Слишком безрадостно он это сказал, вполне очевидный намёк.
Мы начали собирать вещи. Точнее решать, что нам стоит в первую очередь бросить. Новенький мобильник, например, теперь куда больше походил на черпак для супа, потому на выброс. Повреждённые палатки так же решено было бросить, а вот спальники взяли. И кусок брезента, на случай дождя. Маловероятного, по словам Серёги, значит, часа через два начнётся, и сильный. И хорошо, если так — закроем вопрос с водой ещё на какое-то время.
А вот на сапёрной лопатке Борода настоял, чтобы мы её обязательно взяли. Я не то чтобы сопротивлялся, скорее наоборот, но он всё равно долго и обстоятельно объяснял, насколько это нужный в походе предмет, да как он полезен в бою и какие чудесные возможности открывает, «будучи вставленным в определённых последовательностях в определённые же отверстия, да провёрнутый до щелчка». Добрый у нас Серёжа, оказывается, человек. Впрочем, он сисадмин, потому не удивительно. Я многих знаю и они все с прибабахом и не отрицают.
Так же захватили провизию: воду, часть алкоголя — для обработки ран (в том числе и душевных) и розжига костров, а ещё Серёгин городской рюкзак с его запасами параноика, пару спортивных сумок, плюс разную мелочёвку. Ну и топорик, само собой. Мелковат, дерево не свалит, но на пару особо резвых уродцев носатых должно хватить.
Собственно, топорик я быстренько пристроил себе за пояс, пока Борода его не потребовал. Слишком много у него будет оружия в этом враждебном… а вот я пока не понял, толи мире, толи регионе нашего, но тем не менее, всё ещё невероятно враждебном, потому я тоже не хочу оставаться с голыми руками, а тащить с собой корягу… Тащить корягу — прерогатива Бороды. Он достаточно псих, видимо, для таких приколов, да и достаточно бугай, чтобы не отличать эту шпалу от какой-нибудь веточки.
Вторую, впрочем, он тоже бросать не стал. Чуть обломил ударом ноги, потом начал рыться по сумкам в поисках топора… пришлось вернуть. Обстругал топором до состояния дубины и всучил её мне, вместе с топориком.
— Дубинкой маши, Игоряш.
— А топор ночью, дежурному по смене передавать будем?
— Гляди-ка, да в тебе начали азы просыпаться! Не уж то вспоминать начал книжки да фильмы по теме? Мне тоже всё это вспомнилось, агась. Вот уж не думал, что вся эта дурь фэнтезийная мне когда-нибудь пригодится. Да ещё и таким паскудным боком… Ладно, веди нас, Сусанин.
— А чего я? Я направление уже выбрал, а как дорогу определять — не знаю, следопыт из меня никакой.
— А я, Игоряш, нас в эту ж… в эти приключения завёз. Прямой наводкой, агась. По навигатору всё, тебя не слушаясь. Ты ведь едва не сходу заявил, что он глючит чегой-то. Да и машины те странно себя вели… В общем, признаю: мой косяк. Так что теперь ты за Сусанина. Угадывай верный маршрут по звёздам, о всеведущий!
— Спасибо? Я опять не уверен, как на твои слова реагировать, Серёг.
— Что-то ты часто в последнее время, старче. Завязывай с этим.
— Согласен, надо бы. Погоди, а что за машины и почему «странно вели»?
— Да пока ты дрых, там трафик себя как-то странно вёл. Я сперва грешил, что меня самого размазывать начало. Ну, засыпать типа. Но самочуйка-то в порядке. Всё чётко-ровно, агась. Потому я рассудил, что просто отвлекаюсь не туда, вот и теряю тачки из виду, пока моргаю не вовремя.
— Чего, блин?! У тебя машины пропадали, хочешь сказать?
— Ну, выходит так… или нас бросало по России-матушке, да по всей её площади, из потока в поток. Теоретически, мы так могли и того… до Сибири.
— Борода, давай без твоих приколов. Даже если ты не шутишь. Нет, особенно! если ты не шутишь. Ладно, направление… пошли туда. Думаю, там или восток, или север. Если сейчас раннее утро, то должен быть восток, но я пока не уверен. Солнце сдвинется, тогда и поймём.
— Игоряш, я заметил. Там северо-восток, например.
— Знаешь, меня устраивали оба варианта, потому промежуточный мне ещё больше нравится. Всё, пошли. Кто не рискует, тот живёт слишком долго, а это теперь не в наших… или в наших? Блин, я уже запутался и уже устал, да ещё и пить жутко хочу. Пошли, короче, Борода. По пути разберёмся, что мы опять сделали не так.